Страница 118 из 167
Прибежал Капитошка, теперь поймали его мы.
— То я ловлю, то меня ловят! Какая пыльная работа! — вздохнул он.
Мы выпросили у него поход на пляж, и вскоре уже были там. Красота! Кто-то пошел поплескаться, кто-то остался на берегу любоваться красотами моря. Я сняла туфли, а то по гальке на шпильках… в общем, сняла. А галька теплая! Мы бегали по пляжу, швырялись мелкими камнями, кричали что-то. Под конец все выдохлись, я уже намочила ноги. Фух, штаны сухие!
— Что, тут правда не мочит? — удивилась Ира, зашла в воду. Шух, по колена джинсы мокрые.
— Блин, мне теперь в мокрых джинсах ходить?
— Да ладно, галька теплая!
— Но ночи-то холодные!
Ира завернула брюки до колен. Плеск, плеск, плеск.
— Кто это так шумно идет? — спросила я.
"Кто-то" развернулся и пошел в обратную сторону.
— Видимо, мелкий, — хихикнула я.
Я решила, что хватит прохлаждаться, еле вылезла из воды и уселась там, где посуше,
— Красиво тут, — вздохнула я.
— Да, красиво, — ответил мне какой-то парень.
— Да так, наверное, по всей Украине.
— Да нет. Посреди ночи из дома не выйдешь и на спине не полежишь. Разве что на асфальте. Выйдешь посреди ночи, ляжешь, полежишь, встанешь и домой пойдешь, — хмыкнул парень.
— На пляж.
— Посреди ночи?
— Ну да, я тоже думала, что на пляж посреди ночи лучше не соваться.
— Тебя как зовут?
— Ольга.
— Это та, которая нас разбирала?
— Ага.
— Нет, правда? — парень даже встал и посмотрел на меня получше.
— Ага, — снова спокойно сказала я. — А тебя как зовут?
— Антон.
— Это который гадский, в смысле, готский? — уточнила я.
— Ага, — кивнул он, ухмыляясь.
— А куда девушку-то дел? — спросила я.
— Да вон.
— Где?
— Да где-то там.
— А-а, ну хоть один нормальный.
— В смысле?
— Ой, нет… Эх, море… — вздохнула я.
— Чего море? Оно не «эх», оно просто черное!
— Где? Сейчас оно какое-то серебристенькое!
— Во-во, — согласился Антон. — Ночью все моря черные. Особенно если родное черное.
— Нет, если родное черное, то оно одно. А если не родное, то как кошки, все моря черные! — сказала я.
— Наверное…
— А-а-а-а! Кто тут еще плескается! — заорала Ирка и что-то швырнула.
— Ир, ты там Одеяло булыжником не пришибла? — спросила я.
— А почему булыжником?
— А что еще может попасться под руку на галечном пляже?
— Твои тапки?
— ЧТО?
— Больно вообще-то! — сказал Одеяло.
Слава богу, он поймал мою туфлю, а то бы уплыла она в Черное море, а плавать она, как и я, не умеет! Я отобрала свою обувь и села обратно.
— Странная ты… — сказал Антон.
— Почему?
— От эмо не шарахаешься, от готов тоже.
— Я и от голубых не шарахаюсь!
— А что, общалась?
— Да их пруд пруди! Голубой, голубой! — я потыкал в стоящих рядом парней, один из которых напугал другого, ущипнув за самое нужное место, и теперь радовался в сторонке. — Розовый!
Это я ткнула пальцем в парня-эмо.
— Ха-ха-ха, — рассмеялся Антон. — Слушай, а что это твой эстонец с кем-то на эстонском ругается?
— Который?
— В смысле?
— Ниже или выше?
— Выше чего?
— О-о-о…
— Ой, он с еще одним блондином ругается.
— Кто из них выше?
— Один точно выше другого!
— Одеял, Одеял, Одеял, Одеял! — стала звать я.
Мне кто-то кинул одеяло.
— Зачем это мне?
— Ты же сама просила, — удивился Антон.
— Не то. Одеял, Одеял, Одеял, Одеял! — продолжила я. Эстонец, наконец, подошел. — О чем они опять ругаются?
— Да все о том же. Скоро будут булыжниками швыряться, спасайся, кто может!
— А кто не сможет?
— Тот за Иру прячься!
— Любишь ты ее сильно.
— Ага.
— Могу им свои тапки предложить! Фехтовать будут!
— Смертельное оружие, один удар — и насквозь.
— А ты откуда эстонца знаешь? — спросил Антон у Одеяла.
— Он вообще-то и сам эстонец, — сказала я.
— Он же по-русски говорит! — удивился Антон.
— И что? Если по-русски говорит, значит, не эстонец? Русский эстонец! — сказала я.
— Не, эстонский русский! — запротестовал Антон.
— Не, он все-таки эстонец, так что русский эстонец.
Подушка, судя по звуку, что-то кинул в Даниила. Тот сказал что-то резкое и ушел.
— Я больше с тобой разговаривать не буду! Ты еще и кидаешься! И вообще, как Одеяло! — перевел нам Одеяло.
— "Кидаешься" в каком смысле? Булыжниками или сам? — спросила я.
— И то, и другое. Как раз для Подушки подходит! Я хоть чем-то кидаюсь, а сам нет, — хихикнул Одеяло.
— А может, он тебя кидает? — спросил Антон.
— Бросает! — хихикнула я. Мы расхохотались.
— А чего смешного вы услышали в этой фразе? — спросил Одеяло. Одно слово — эстонец!
— Голубой на голубом и розовым погоняет! — хохотала я.
Шлеп, плюх-плюх-плюх. Плюх-плюх-плюх. Плюх-плюх-плюх.
— Нет, Подушк, ты решил Черное море из берегов вывести, покидав туда все камни с пляжа? — спросила я.
— Сейчас по людям буду кидать!
— Ты вообще озверел? Сейчас мы тебя всем скопом и с раскачкой остудим! — возмутились все.
Подушка заткнулся и снова стал кидать. Уже стало «бульк-бульк» вместо «плюх-плюх». Плохо блинчики стали получаться.
— Ну что ж, вы наблюдаете минутное помешательство Подушки, — сказала я. — А мы — часовое.
— Может ему… это…переквалифицироваться в панка? — спросил Антон
— Зачем в панка? — спросила я.
— Да они все звереют и звереют, — пояснил он.
— Лучше в скинхэды, — сказала я.
— Почему в скинхэдЫ? — спросил Антон.
— Потому что раздвоение личности будет!
Ира тем временем стала препираться с Подушкой, ибо тот из-под ее носа стащил понравившийся ей камень и зашвырнул в море. В итоге Ира упала в море, и нет бы бежать переодеваться! Она отправилась поскорее ронять Подушку. Это ей почти удалось, вот только ее потери были явно больше. Она вымокла до шеи, а у Подушки промокли только брюки.
— Подушка, зачем ты меня уронил? — воскликнула Ира.
— Одеял, представляешь, Подушка уронил Иру? — хихикнула я.
— Не представляю! Это было бы последнее, что он сделал в жизни! — ответил хихикающий эстонец.
Подушка подошел к Ире вплотную. Даже у меня это выходит внушительно, а уж у него-то с его ростом и подавно! Ира запрокинула голову.
— Слушайте, вы меня достали, жирафы!
— Так вы, карлики, подрастайте! — ответил ей Подушка и припустился бегом от Иры.
— Еще и зарыл! — возмущению Иры не было предела.
— Подушка — покойник! Сначала уронил Иру, потом еще и зарыл! Нет, конечно, остается шанс, что Ира не выживет, но все же труп Подушки более вероятен, — сказал Одеяло.
Мы с Антоном уже не выдержали и захохотали в голос.
— Слушайте, а вы Ольгу не видели? — спросил Подушка, стоя достаточно далеко от меня. — А то я ее голос слышу, а где она, не вижу.
— Не наступи! — крикнула я. Только эстонец может слышать, но не видеть! А вообще у него отличный слух… отличный от остальных! Слышит только меня!
Подушка на мой окрик подскочил, завертел головой, но так и не приметил меня на гальке. Хамелеон я, однако.
— Что ж, пойдем пугать эстонцев привидениями! — сказала я.
— Не надо! Поверят ведь! — обеспокоился Одеяло.
— Ага, что я утопла, а теперь бегаю тут в качестве призрака! — хихикнула я.
— Да нет, тут скоро будет другой призрак. Ирка его уже долго ищет! — сказал Одеяло.
Подушка тем временем прятался среди украинцев, согнувшись в три погибели. Хорошая тактика, но хуже моей!
— А где Подушка? — спросила она у самого Подушки. Тот не растерялся.
— В Караганде! — ответил он, старательно повышая голос и нагибаясь еще ниже.
— Мм, — кивнула Ира.
— Нужно срочно вытаскивать Подушку из того общества. Совсем обукраинился! — покачала головой я. Лучше бы эстонился!
Мы решили поиграть в третий лишний… на гальке. Подушка долго и упорно убегал от Иры, но под конец выдал: