Страница 116 из 167
— С косищей чья?
— Моя! Моя! Моя! — раздалось со всех сторон.
— Я нарасхват, — хихикнула Ксюша.
— Ксюш?
Тишина.
— Это моя, — авторитетно заявил близнец.
— Нечестно, меня первую поймали.
— С короткой стрижкой, сережки какие-то странные — длинные, до ключицы?
Тишина.
— Ничья? Никто не хочет признаваться?
— Нет, потому что это не сережки. Это волосы! У меня сзади хвостик! — недовольно ответила ему девушка. — Очки протри!
Надежда на парня растаяла, и наши юноши всем скопом пошли искать каждый свою самостоятельно. Крайне непродуманный план. Мы сопротивлялись долго и со вкусом.
— Да уйди ты! Тормознутый какой! Ой, это Даниил. Ксюш, меня поймали тоже! Ой, нет, тормозят, сбегу пока! — рапортовала я, но сбежать не удалось.
Наконец, до парней дошло, что так они ничего не добьются, и они сменили тактику. Каждый из них поймал какую-то одну, и пошли менять.
— Не твоя? Не твоя? Не твоя? Ой, твоя. А это тоже не моя. Не твоя? — и так, пока все не нашлись.
— У нас был способ быстрее и прикольнее, — сказала Ксюша.
— И что теперь? — вздохнула я.
Мы снова все расселись.
— Эй, помогите, люди добрые! Опять убежали! — на поляну пришла Ира и заговорила с украинским акцентом.
— И кто же это от тебя сбежал, Ира? Одеяло, небось, — я ответила тоже с украинским акцентом.
— Уже и украинцы знают про Одеяло и Подушку!
— Ага…
По паровозику прошелся шепоток: "А что за Одеяло и Подушка?".
— Вы Ольгу не видели?
— Нет, Ир, не видели, последние часа два не видели. Хотя нет, это я часа два не видела, да и остальные впрочем, тоже.
— Ага, пасибо. Что?
— Ну, я в зеркало часа два не смотрелась, а остальные впотьмах тоже не видели, — ответила я.
— ОЛЬГА!
— Ну да, что дальше? — спросила я.
— Да я тебя… Что это?
— Лавочки!
— ДА О-О-ОЛЬГ!
— Это не я ставила, это парни, так и быть, проинформирую тебя, — сказала я.
Все похихикали, но разбирать не стали.
— Я сейчас Подушку позову!
— Зови, только еще и подушку с одеялом захвати.
— А больше тебе, Оль, ничего не надо?
— Еще мне нужен фонарик! А еще лучше штук десять спальных комплектов, тут вагончиков как раз с десяток.
Ира ушла и вскоре вернулась.
— Вот вам две подушки, два одеяла и один фонарик.
— А что, подушка пропускается только с Подушкой, а одеяло — с Одеялом? — спросила я.
— С маком, с таком, — подтвердила Ира.
— Надо подумать! Понятно, что лавочки мы для этого передвигать не будем. Просачивайтесь в трещинки.
— А что это вы тут делаете? А? Что это вы делаете тут? — послышался голос Димы.
— Пустите нас, а то он пьяный, — попросилась Ира.
— Неа, не успеем закрыть, — отказалась я.
Одеяло перекинул нам подушку с одеялом.
— Одеял, ну зачем? — воскликнула Ира.
— Пасиб, Одеял, теперь беги, прячься в фордике.
Парни отправились разбирать лавочки, а я замоталась в одеяло и надела себе на голову подушку.
— На, Кость. Я надеюсь, ты не эстонец, и все понял, — я вручила ему фонарик.
— Ага, — кивнул он.
Лавочки убрали и я пошла на Диму заплетающимся шагом.
— Что это? — спросил он.
Костя включил фонарик позади меня.
— А-а-а-а-а! — заорал вожатый и убежал, а я на последок чуть не упала через лавочку.
— А-а-а! Я хотела упасть через эту лавку! — я вцепилась в нее мертвой хваткой. — Теперь будете меня таскать вместе с ней!
Украинцы подбили меня напугать эстрадников. Я согласилась. Кто-то заикнулся нарядить Подушку, я популярно объяснила, что для Подушки одеяло будет туникой. Это будет греческое привидение!
Я пошла на эстраду.
— О-о-о-у! — пугала я.
— Э, паровозники, хорош леденящую кровь музыку включать! — наехали эстрадники.
Я вцепилась в кого-то.
— Это еще что?
Костя включил фонарик.
— А-а-а-а-а-а-а! — завопила девушка, в которую я вцепилась. Ее парень позорно отбежал, оберегая свои барабанные перепонки.
— У-у-у-у! — пугала я.
Теперь уже боялись все эстрадники. Я нацелилась на одного парня, который был ближе всего ко мне. Он попытался убежать, но я его поймала и уронила на лавку, потом склонилась над ним.
— Уи-и-и, — пищал он.
— Ха-ха-ха! — заржала я. — Я больше не могу!
— Хихикающее привидение!
— Кость, да хорош! — крикнул кто-то. Оказывается, Костя уже строил рожицы и светил на себя фонариком.
Я модернизировала свой костюм.
— Ир, Ир, тут кто-то в обморок упал, — позвал Иру Костя.
— Да? Где? Я хочу посмотреть!
Ира подбежала ко мне, я тут же вцепилась в нее, а Костя посветил сзади фонариком.
— Ха-а, оу, — Ира набрала воздух для ору и выпустила его поскорее.
— Ладно, хоть так, а то другие орали, — похвалила я.
Мы уже успокоились, как вдруг мне послышался какой-то шепоток. Я встала и пошла на звук.
— Ольг, хорош пугать, — сказали мне, я отмахнулась и вскоре увидела Андрейку с Димой, которые азартно о чем-то договаривались. Андрейка переодевался, так же, как и я. Я вернулась на место.
Послышались характерные звуки привидения.
— Не, хорошо уже. Эстрадники отмстить решили? — возмутились паровозники.
Все стали побаиваться. Звуки-то мастерски подобраны! Я подскочила с места и рванула к призраку.
— Ой, призрак! Класс!!! — заорала я. — Привет, Андрейка! — добавила я, когда с него все упало.
Местность огласилась хохотом, громче всех хихикал Дима.
— Ну ты, Ольг, даешь! — причитал он.
— А нам разведка доложила, что вы тут заняты другим делом, эстрадников пугаете.
— А кто? Дима, который плохо изображал пьяного?
— Почему это плохо? — удивилась я.
— Да алкоголики его уровня орут "Белая горячка!", а не "А-а-а-а!", — ответили мне.
— Ха-ха-ха, точно! Мы этого в расчет не брали.
— Ну ладно, мы пошли, а вы тут не долго задерживайтесь.
— Ага.
— Ольг!
— Ага, до рассвета не долго.
Вожатые ушли.
— Блин, ни себе, ни людям. И одеяло, и подушку захапала, — сказала Ира.
Я подумала, как распорядиться имуществом, и отдала Ире обе подушки, одна из которых была трофейной, оставив одеяло.
— Ха-а-о, голубое! — Ира удивленно уставила на мое одеяло.
— Ира, ты слепа, оно серое! — осадила ее я. — Эх, хорошо.
Стали решать, что делать с лавочками. Выяснили, что парням просто нравится их таскать, так что девушки с чистой совестью разрешили им таскать лавки, собирая и разбирая заслон. Ну что с них взять? В конструктор в детстве не наигрались!
Мы обсудили еще парочку примеров из жизни.
— Ой, хватит в конструктор играть! — возмутились мы.
Парни собрали все лавки в одну сторону и уселись там болтать. Мы пожали плечами и позволили им делать всё, что они хотят. Само собой, это им не понравилось, они-то ждали, что мы пойдем их силком оттуда забирать.
— Им понравилось, как их в прошлый раз разбирали? — спросила какая-то девушка.
— А нас разбирали? — удивился какой-то парень.
— Разбирали.
— Ну что, еще раз?
— Нет, нет и нет, мне про себя комментариев хватило!
— Ольг, пойдешь?
— Хех, пойду.
Я подошла к парням.
— С кем я тут знакома? — спросила я.
Половина подняли руки.
— Эх, а я вас не знаю, — горестно вздохнула я.
— А мы в прошлый раз тебя хорошо узнали! — ответили мне.
— Лот номер один, украинской внешности, — сказала я.
— А как ты определяешь?
— А смотришь нагло, будь ты русским, побоялся бы так нагло смотреть! — ответила я.
Я описала внешность.
— Это мой! — сообразила одна.
— Нашли, блин.
— Лот номер два. Так, отменяется, этот лот не продается, я знаю, шуруй к Ксюхе! — сказала я.
— Да как ты меня узнала! Мы же специально побрякушками поменялись!
— На лбу написано, а еще ты ждал, когда я к тебе подойду, значит, боялся к Ксюхе попасть.
— Да не боялся, тебя хотел провести, — вздохнул близнец. Они с братом поменялись обратно, и оба ушли к Ксюше.