Мерцающий пруд

XX

Лора вышла на крутой поворот переулка, откуда золотое сияние солнца лилось на море тумана внизу. В мерцающем свете высокие колонны белели вдоль фасада дома.

Мать Хэмлина залаяла при приближении Лоры, и из коттеджа у ворот вышел Джон Амброз. Увидев ее, он улыбнулся.

— Доброе утро, Лора. День будет прекрасный, когда туман рассеется. Если вы пришли к миссис Ченнинг, боюсь, она еще не вставала, но я могу послать Ребекку…

Лора отрицательно покачала головой.

— Я пришла не к миссис Ченнинг, а к вам, Джон. Меня распирает от любопытства, как называл это мой отец. Я очень о многом хочу вас расспросить.

— Прекрасно, — сказал он. — Поговорим прямо сейчас, если вы не против зайти в мой маленький дом.

И он повел ее по ступенькам каменного коттеджа, который служил ему жильем. Лора вошла в уютную комнату, где в камине горел огонь, а свет лился сквозь все окна. Обстановка была простая, нигде не чувствовалось женской руки. В середине стоял длинный стол без скатерти; на нем еще оставались приборы после завтрака. Было несколько деревянных стульев с прямыми спинками и два слегка потрепанных кресла-качалки, одно из которых Амброз подвинул для Лоры к очагу. Под окном стояла деревянная раковина, а подле нее — насос. Достаточно простое жилище, но удобное для одинокого мужчины. И тем не менее было странно, что он был отцом женщины, жившей в огромном пустом доме.

Возможно, он прочитал эти мысли Лоры, когда подкладывал полено в огонь.

— Я мог бы жить там, наверху, если бы захотел, — сказал он. — Но к этому домику я привык, мне здесь удобнее. Я одеваюсь, как мне нравится, хожу, куда и когда захочу, и никто не ворчит и не устраивает переполох из-за того, что я не во фраке и без цилиндра.

Но Лора не могла не подумать, что жилось ему одиноко. И, конечно, Вирджиния не этого хотела бы для него. Где, интересно, они с женой жили, когда Вирджиния вышла замуж?

Она несколько минут удобно покачивалась в кресле, все еще сжимая в ладони сережку. Амброз убрал со стола, отнес посуду в раковину. Лора была рада, что он занялся делом, пока она собиралась с мыслями.

— Вы многого достигли в доме Тайлеров, — сказал он, накачивая воду в сковородку. — Джемми говорит, что вам даже удалось заставить ее встать и снова заняться делами.

Лора кивнула.

— Миссис Тайлер всегда была такой? Я имею в виду — такой деспотичной и иногда неблагоразумной?

— В ней много от ее папочки, — ответил Амброз, натирая тряпку куском самодельного мыла. — Старый Джейсон Каулз был суровый и бесчувственный, и мне кажется, она во многом это унаследовала. Жаль, что она не родилась мальчиком — им обоим это понравилось бы.

— Я знаю. Меня иногда поражает, как по-мужски она рассуждает о делах, о войне, о внешних отношениях. Удивительно, что она вообще вышла замуж. И в то же время она может вести себя, как избалованная, капризная женщина.

Амброз остановился с большой кофейной чашкой в руках и рассеянно посмотрел в окно.

— В ней всегда было много женского, несмотря на все усилия ее папочки выбить это из нее, превратить ее целиком в мужчину. Эти ее кольца, то, как она ухаживает за своими руками. Но в основном женственное запрятано так далеко, что разглядеть трудно.

— Она была непривлекательной в девичестве?

— Ну — для некоторых, может быть. Вбила себе в голову, что слишком неинтересная, чтобы понравиться какому-либо мужчине, да и вообще ее папочка не подпускал их к ней. Может быть, поэтому она сразу и попалась первому же парню, который появился после смерти ее отца.

— Я видела портрет ее мужа в гостиной, — задумчиво проговорила Лора. — Он произвел на меня впечатление красивого, безрассудного мужчины. Мне интересно, что он Мог найти в ней, а она — в нем, когда они такие разные.

Амброз фыркнул и снова принялся чистить чашку.

— Что он мог найти в ней? Ничего — кроме денег. А он такая неопытная в отношении мужчин, несмотря на свои тридцать лет и доскональное знание фрахта и банковского дела…

— Я думаю, вы ее любите, — тихо сказала Лора.

Тут он оглянулся на нее, глядя пронзительно голубым как у Джемми, глазами из-под поседевших бровей.

— Я люблю ее очень много лет, мэм, — сказал он просто.

Странно пристыженная, Лора отвернулась от его взгляда и принялась разглядывать простой книжный шкаф около камина. В нем на полке стояло несколько старых, много раз читанных томов, и она с любопытством читала заглавия. Что-то из Бенджамина Франклина, собрание эссе Эмссона, томик Мэтью Арнольда, несколько романов сэра Вальтера Скотта. Теперь она знала, где Джемми встречается со своим дедушкой — здесь, в безмятежной атмосфере? этой комнаты с книгами. Она начинала понимать главную ноту в настрое этого человека, которая вызвала в ней отклик с самого начала. Это была спокойная реакция без отчаяния или чувства поражения, которую бессильны были поколебать любые житейские бури. Несомненно, Джон Амброз переплыл много бурных морей, прежде чем достиг этого приюта спокойствия, где ураганы уже не могли опрокинуть его.

— Извините, — сказала, наконец, Лора. — Я видела в миссис Тайлер только кого-то, кто причинил боль Уэйду и Джемми, а не женщину, тоже испытавшую боль.

Амброз вернулся к мытью посуды.

— Я не оправдываю ее за боль, которую она причиняет другим, — продолжал он. — Я просто не могу забыть то время, когда она вернулась после медового месяца с Джеком Тайлером и начала свою жизнь в этом доме, где она выросла под пятой своего отца. Мистер Джек быстро показал себя в истинном свете. Но как она могла знать, чего ждать, если она всю жизнь делала вид, что не интересуется мужчинами, и они так мало интересовались ею? Она была легкой добычей для первого же охотника за приданым. А как только они поженились, он не утруждался сохранять приятные манеры, которые пленили ее. Теперь по закону состоянием распоряжался он и мог поступать, как вздумается. И вот он наполнил дом собаками, своими друзьями и выпивкой. Он даже начал приводить в дом женщин, когда достаточно для этого напивался. Но когда это случилось во второй раз, я избил его, и больше он не отваживался так поступать. Не в ее доме, во всяком случае.

Лора удивленно посмотрела на старика. Он улыбнулся этому ее взгляду и вылил воду из сковороды.

— Вы удивляетесь, почему он не уволил меня? Что ж, сказать по правде, уволил. Но я с семьей просто продолжал оставаться на месте, и он спустил дело на тормозах. Кроме того, когда дело доходило до настоящей стычки, я думаю, он всегда побаивался своей жены. В основном она запиралась в своих комнатах и не хотела иметь с ним ничего общего. Но однажды, когда он попытался вмешаться во что-то, что касалось Уэйда, она приказала ему держаться подальше, в противном случае она обещала взять одно из его ружей и разобраться с ним окончательно. Это, я думаю, напугало его основательно. Даже я испугался, опасаясь, что она действительно может сделать какую-нибудь глупость. Возможно, поэтому он не уволил меня. Она бы этого не допустила, а он понимал, что бороться с ней невозможно.

— Какое ужасное детство для Уэйда, — печально произнесла Лора.

Амброз вытер чашку и аккуратно повесил ее на крючок в буфете, стоявшем поблизости.

— Хуже, чем вы можете себе представить, мэм. Потому что, хотя у него было мало общего с родителями, он все же больше был похож на отца, чем на мать. Но она решила, что может изменить природу и превратить его в вылитого старика Джейсона, его деда. Все, что у него хорошо получалось, она отвергала, все время брюзжала, теребила, настаивала, чтобы он стал таким, каким он не был от природы. Даже его папочке становилось иногда жаль мальчика, но он не осмеливался вмешиваться, да и был не из тех, кого можно назвать отцом. Я никогда не видел малыша, который нуждался бы в любви больше, чем мальчик Уэйд. Вне дома у не кстати, все было прекрасно. Девочки всегда любили его, многие мальчики тоже — за исключением настоящих сорвиголов. Он был очень даже умным, когда забывал, что е мать считает его глупым. Вне дома люди слушали его и считали способным, были внимательны к его словам. И он тянулся к этому, как Джемми тянется к вам.