Страница 37 из 82
Тайлеров, более чем когда-либо занятый собственными проблемами, в последние две недели почти не проникали новости из внешнего мира.
— Я присутствовала на церемонии вступления в должность губернатора Сеймора в первый день Нового года, — продолжала Морган. — Мистер Норвуд очень близок с губернатором, а также является старым другом моего мужа. Николас всегда очень интересовался политикой и не мог удержать меня за пределами этих интересов. Я люблю находиться вблизи от власть имущих.
Она рассмеялась над недоуменным выражением лица Лоры и позвонила в колокольчик, призывая Ребекку подавать чай.
— Я вижу, вы не одобряете женщин, интересующихся политикой, — снова заговорила Морган. — Но я не представляю себя сидящей в безделье и одиночестве в этом большом доме. Мне нужна активная, деятельная жизнь.
— Дело не в этом, — призналась Лора. — Просто — в общем, на днях вы, кажется, совершенно серьезно говорили о желании найти какой-нибудь путь остановить эту войну. А теперь…
— Я искренна, — прервала ее Морган. — Поэтому я и попросила вас встретиться со мной сегодня.
Ребекка бесшумно двигалась вокруг стола, почти не поднимая глаз от подноса с чаем и пирожными. Золотые серьги мягко касались ее щек, когда она наклонялась над столом, и невозможно было прочесть, какие мысли, какие желания или неприязнь она скрывала за этой золотисто-коричневой маской.
Когда она вышла из комнаты, Лора задумчиво проговорила, помешивая чай:
— Вы знали, что Ребекка боится проходить мимо лесного озера?
Морган пожала плечами:
— Это вполне естественно. Я думаю, что все эти люди невежественны и суеверны.
Лора ничего на это не ответила, хотя тон Морган задел ее чувства. Она много лет провела в обществе своего отца и не могла принять такое равнодушие. За внешней невозмутимостью этой цветной девушки скрывалось больше, чем Морган могла вообразить себе.
— Какой образ жизни она здесь ведет? — продолжала Лора Морган была так удивлена вопросу, как будто ее спросили, не говорит ли камин по-французски.
— Жизнь? Откуда я знаю? Она хорошо мне служит, и я ей хорошо плачу. Мне безразличны ее частные проблемы. Сомневаюсь, чтобы они у нее были. — Тема была ей явно неприятна, и она быстро переменила разговор: — Как очаровательно вы сегодня выглядите, Лора. Серое идет вам больше чем зеленое.
Лора поставила на стол свою чашку и посмотрела прямо в глаза Морган.
— Я не по своей воле надела платье вашей сестры в прошлый раз. Мне жаль, если это вас расстроило.
— С чего мне расстраиваться? Я вам говорила, что между моей сестрой и мной любви не было. У нас не было ничего общего с раннего детства. Это все басни, что кровные родственники обязательно любят друг друга. Но я пригласила вас не для того, чтобы говорить о Вирджинии или Ребекке. Из того, что вы говорили во время нашей прошлой встречи, я поняла, что вы, по возможности, помогли бы любому движению, которое содействует прекращению этого кошмарного кровопролития.
— Совершенно верно, — подтвердила Лора.
— Хорошо. Во-первых, мне хотелось бы, чтобы вы знали, что губернатор Сеймор на нашей стороне. Конечно, он не может открыто и официально противостоять правительству. По крайней мере не с позиции силы. Но он санкционирует наши действия и окажет нам закулисную поддержку. Вы слышали о Рыцарях Золотого Круга?
— Что-то смутное, — сказала Лора. — Я слышала, что их окрестили медноголовыми.
— Многие не понимают их борьбы и цели, — вкрадчиво сказала Морган. — Круг выступает против продолжения войны. Его члены хотят мирного разрешения и урегулирования вопроса с Югом, и его ряды на Среднем Западе сейчас насчитывают уже многие тысячи. Мюррей Норвуд — один из тех, кого избрали для организации новых замков на востоке.
— Замков? — переспросила Лора. Морган улыбнулась.
— Между нами, Лора, я признаю, что во многих мужчинах сохранилось мальчишество. Они любят рядиться в условные одежды, придумывать пароли и обмениваться условными рукопожатиями. Им нравятся тайные общества и все связанные с этим безделицы: «Если я отправлюсь на восток…», и «Что с ночью?», «Утро грядет» и прочее. Но пусть они тешатся своим ритуалом, если он так дорог их сердцу. Пусть, если только это может остановить войну.
Она поставила на стол свой чай с пирожными и подалась навстречу Лоре. Сомнений в ее искренности и одержимости не было.
— Но что они могут сделать? — поинтересовалась Лора.
— Вы ведь слышали о предстоящем призыве?
— Боюсь, что мало об этом знаю.
— Какая вы несведущая малышка! Разве вы не понимаете, что юнионистам не выиграть эту войну, если у них не будет больше людских резервов? Но мужчины на Севере не собираются больше уподобляться овцам и отдавать себя на заклание. Если президенту Линкольну не удастся собрать нужное количество людей, война прекратится, потому что невозможно будет ее продолжать. Остановите призыв в штате Нью-Йорк, как собираются это сделать в других штатах, и мы бескровно прекратим войну.
— Но как можно остановить призыв? Если правительство…
— А, но вам неизвестно о силах на нашей стороне. У нас есть превосходный лидер в Огайо — Клемент Вэлэндигэм. И сам губернатор Сеймор против призыва. Нам нужно только организоваться и стоять твердо.
Лора вздохнула:
— Боюсь, я в этом не разбираюсь. В любом случае — что вы хотите от меня?
Морган посмотрела в сторону задвинутых бархатных портьер и состроила гримасу. Потом она поднялась и прошла через комнату, чтобы раздвинуть их. Ее двойник, более красивый, но менее жизненный, устремил взгляд в комнату. Морган вернулась к Лоре, ослепительно улыбаясь.
— Теперь нас двое, — сказала она. — Вы не сможете устоять против двоих. А то, что мы просим — так легко и просто. Нам нужен кто-нибудь влиятельный здесь, на острове. Кто-то сильно настроенный против войны, кого любят и кому доверяют островитяне. Конечно, мужчина. — Она замолчала, наблюдая за Лорой.
— Вы имеете в виду Уэйда? — больше прежнего смутилась Лора.
Морган снова села и взяла свою чашку подчеркнуто непринужденным жестом.
— Конечно. И вы — тот человек, который может вовлечь его в это.
— Я! — воскликнула Лора. — Боюсь, мое влияние на него мало. Кроме того, что мог бы сделать Уэйд? Его мать сейчас очень больна, и сам он нездоров. Он не принимал участия в жизни острова с тех пор, как вернулся.
— Но один раз принял, — сказала Морган. — И снова примет, если его подтолкнуть. Он ощутил вкус на балу у Серины. Возможно, вы недостаточно знакомы с этой стороной характера вашего мужа, чтобы судить. Его всегда очень любили, и благодаря своему имени и положению он имел влияние. Нам нужно привлекать на нашу сторону таких людей, как он. Вы поможете нам, Лора?
Лора сделала беспомощный жест руками:
— Вы должны знать, что он чувствует — э-э к этому дому. Он никогда, я уверена, не согласился бы прийти сюда.
— Я ценю вашу деликатность, но незачем путать слова. — Морган криво усмехнулась. — Он избегает меня. Однако, вы уже, должно быть, знаете, что из Уэйда ничего не стоит вить веревки. Если постараетесь, вы сможете сделать так, что он придет сюда. Не ради меня. Но для того, чтобы встретиться с Мюрреем Норвудом. После того, как Мюррей поговорит с ним, я не сомневаюсь, что Уэйд будет с нами. Тогда он сможет использовать свое влияние и привлечь на нашу сторону других.
Лора покачала головой:
— Я не хочу вить веревки из Уэйда и не хочу, чтобы кто-либо делал это. Я хочу, чтобы он сам решал за себя и делал то, что он считает правильным.
Морган терпеливо кивнула.
— Вы честны, моя дорогая, но также и очень молоды. Есть вещи, с которыми рано или поздно вам придется столкнуться. Поверьте мне — я знаю Уэйда всю жизнь, и я знаю, что он всегда будет нуждаться в более сильной руке, которая направит его.
Лора беспокойно шевельнулась в кресле. В последнее время были моменты, когда она сама думала почти так же. Но в рождественское утро Уэйд противостоял своей матери в истории со щенком. Никто не заставлял его. Никто не управлял им. Наоборот, наибольшее давление было в противоположном направлении, однако он до сих пор не сдался. Значит, в нем есть собственный стержень. Он даже признался, что борется за то, чтобы сохранить что-то свое в недосягаемости от матери.