Цветение розы

— Чем обязан? — смущенно спросил посетительницу хозяин большого кабинета и нервно откашлялся. — (И Роза Тейлор вновь улыбнулась ему по-детски)

— Прости, что ничего тебе не предложил, — спохватился он. — Хочешь что-нибудь выпить? Вино, чай или кофе? Я велю секретарю принести…

— Нет-нет, не беспокойся, Ник. Не нужно ни вина, ни чая, ни кофе… Я не рассчитываю задерживаться. Дай только собраться с мыслями и сказать все просто, как есть. Я, признаться, и не думала, что это станет для меня проблемой… — смущенно проговорила она.

С лица Розы не сходила блаженная улыбка.

— Тогда не торопись. Лучше совершать обдуманные поступки, чем опрометчивые, — снисходительно пробормотал очередную напыщенную банальность Ник Папэлиу, заставив Розу усмехнуться. — Может быть, все-таки кофе? Я бы составил тебе компанию…

— Ах, кофе… — мечтательно произнесла Роза. — Нет-нет, не дразни, — добавила она.

Он определенно не узнавал эту женщину.

— Пока ты не выставил меня, я должна найти в себе силы, чтобы объясниться, — вслух порассуждала она.

— Было бы неплохо, — не менее озадаченный, отозвался Ник.

Какая-то неясная тревога присовокупилась к огромному списку его беспокойств.

Он смотрел на нее, не узнавал, но продолжал желать ее. Его тянуло прикоснуться к ее груди, к ее пышным волосам. Имело ли при этом значение, какой она стала за то время, что он не был с ней близок? Ник затруднялся ответить однозначно на этот вопрос. Его разрывала ставшая уже привычной двойственность желаний и намерений.

И в прежние времена, когда он только узнавал Розу Тейлор, его привлекала в ней не столько ее внешность, которую непросто было разглядеть под той одевдой, которую она предпочитала носить в ту пору. Эта женщина волновала его своей обособленностью, воинственной непримиримостью, прямотой и язвительностью суждений. Это-то и подогревало его плотское хотение. Получив же ее, он возомнил себя укротителем дикой женской природы. Он оценил ее тело и ее ласки, но, видя впереди лишь пресыщение, полагая, что очень скоро она станет ему в тягость, Ник легкомысленно оттолкнул Розу, не подозревая, что этим положит начало собственным мучениям.

Роза оказалась изменчива, как водный поток. Она приняла все то, что он ей дал. И употребила тот импульс, который заложил в ней новый опыт. Ее преображение больше не скрывало физической прелести. Ее достоинства стали очевидны, они были подчеркнуты. Ее страстное желание любить перековало непреклонность в кротость. И сможет ли женщина, какой любовь сделала Розу, вызывать в нем такое же сильное желание?

Голова Ника шла кругом, пока Роза раздумывала, как ей признаться.

Он готов был сам излить весь тот бессмысленный вздор, который нагромоздился за это время в его голове, лишь бы разорвать мучительное молчание.

А Роза, блаженно улыбаясь, пыталась решить, с чего следует начать свои признания. С того ли, что она безумно любит его, либо сразу ошарашить новостью о беременности? И то и другое представлялось ей одинаково важным. Она не колебалась ни в своей любви, ни в желании стать матерью их ребенка. Даже реакция Ника в ее нынешней ситуации не имела решающего значения. Роза руководствовалась лишь соображениями обязательности. Она обязана была поставить мужчину в известность относительно своего нового положения. Но так же она стремилась объявить ему и о своей любви…

И шла она сюда со словами «Будь, что будет»…

— Должен признать, это не очень похоже на разговор, Роза. Быть может, тебя смущает официальная обстановка моего офиса? Предлагаю переместиться в более непринужденные условия.

— Например? спросила Роза Тейлор.

— В ресторан, — ответил Ник.

— Это не ресторанный разговор.

— Полагаю, предстоит что-то нешуточное, — натужно улыбнувшись, проговорил мужчина.

— Ты прав… Не до шуток, — задумчиво отозвалась Роза. — И это даже хорошо, что обстановка официальная…

— Умоляю, Роза, — нетерпеливо перебил ее Ник Папэлиу. — Просто скажи все как есть, безо всяких преамбул. Не то я с ума сойду, пока ты решишься, — тяжело выдохнув, выпалил он.

— Ник, я пришла к тебе. Если бы мое признание было простым, я оставила бы сообщение на автоответчике. Я решилась, но лишь наполовину. Я имела глупость рассчитывать на ответную инициативу с твоей стороны. И шла сюда, надеясь, что эта встреча желанна для нас обоих. А вместо этого мне приходится сидеть здесь, напротив тебя, и |блюдать тот ужас, который все очевиднее и очевднее проступает на твоем лице с каждой минутой. И я уже сомневаюсь, что поступила правильно. — Она вздохнула. — Ты можешь мне помочь, прежде ты помогал мне. Не всегда делал это с чистыми намерениями, но всегда виртуозно. С тобой я могла забыть о многих своих страхах, потому что не чувствовала себя одинокой. Поэтому и пришла сегодня сюда…

Ник Папэлиу ошарашенно выслушал ее пылкую тираду.

— Я… Роза, милая… Я счастлив видеть тебя, поверь, — пробормотал он сбивчиво. — Да, я растерян, обескуражен, должно быть, выгляжу раком в твоих глазах, но я действительно и неподдельно рад, что ты нашла в себе силы прийти. Потому что, откровенно говоря, в себе я таких сил не нашел.

— Но ты не выглядишь радостным, — заметила Роза Тейлор.

— Роза… В последнее время… — хотел было обьясниться Ник. — Нет… Давай ты. У тебя лучше получается все высказать, — отступился он.

— В последнее время много всего произошло, Ник. И мне бы не хотелось говорить обо всем сразу, кроме самого главного, в сравнении с которым все прежние недоразумения блекнут. Да что там… Они кажутся смешными и не стоящими внимания, — сказала Роза и перевела дух.

— Я не понимаю тебя, Роза. Перестань говорить загадками. Это сводит меня с ума… Я-то думал, что нам следует поговорить о прошлом, о том, что я сплоховал, допустив наше расставание…

— Нет, Ник… Это все не то. Я не за этим здесь. Твои сожаления не играют никакой роли, — попыталась остановить его Роза.

— Но я сознаю, что не должен был так поступать, — словно не слыша ее, продолжал Ник. — Ведь я и сам не уверен, что для нас лучше. Меня глубоко тронула твоя любовь, но и испугала… Те опрометчивые поступки и фразы, которыми я тебя ранил, шли от ума, не от сердца. Как и моя нерешительность. Меня так тянуло к тебе! Но я не позволял себе делать решительного шага к сближению. Я откровенно трусил.

— Я не виню тебя, Ник. Я сама прошла через это. Ты никогда не сделаешь того, во что не веришь. И я не имею права требовать от тебя подобного. Поэтому я не хочу обсуждать то, что уже случилось.

— Я всегда подозревал, то, что другие называют любовью, способно перевернуть всю жизнь. Не уверен, что готов к этому… Ты знаешь, мне всегда нравились женщины. Я ценю их общество, когда чувствую себя хозяином положения, вольным в любой момент прекратить назревающие сложности. До сих пор мне это легко удавалось. Расставшись с женщиной, я не маялся от тоски по ней. Просто вычеркивал ее из своей жизни. И был уверен, что так будет всегда. Когда я склонял тебя к близости, ты для меня была одной из многих. А лишился тебя, напрочь перестал понимать смысл своего существования, хотя раньше меня не терзали такие вопросы. И если это — любовь, не знаю, надолго ли меня хватит…

— Я приму любое твое решение, — тихо отозвалась женщина.

— Так просто? — удивленно спросил Ник Папэлиу.

— Да.

— А если я вновь ошибусь?

— То есть? — спросила Роза.

— Пару раз я уже ошибся, не так ли?

— Ник, милый. Для тебя это как игра. Ты боишься ошибиться, потому что результатом ошибки может стать твой проигрыш. Тебя это волнует, готому что ты привык побеждать… Конечно, отношения мужчины и женщины можно рассматривать с точки зрения авантюры. Но только до определённого момента.

— Для тебя всегда все было слишком серьезным. При другом отношении к жизни ты бы не испытала все те страхи, которые терзали тебя до юследнего времени.

— Сейчас речь не обо мне, Ник, и даже не о ебе, — осторожно подобралась к волновавшей ее еме Роза Тейлор.