Путь судьбы

Она представляла, что Джейсен снова и снова зовет ее в Силе, и не получает ответа. «Он думал, что я погибла. Какие страдания я причинила ему…»

Она ощутила горечь на языке.

– Не желаете ли присесть, Джейна? – голос Фарлендера приплыл как будто из тумана, закрывавшего ее разум.

– Да… – ответила она, – Если можно…

Она ощупью нашла кресло и, опускаясь в него, пыталась вспомнить подробности разговора. Она посмотрела на Кре’фэя.

– Спасибо, адмирал, – сказала она, – Я очень благодарна вам за это известие.

– Это самое меньшее, что я мог для вас сделать, – сказал Кре’фэй, снова усаживаясь за стол, – Вы и генерал Фарлендер одержали великую победу, и я хотел бы, чтобы вы неформально рассказали мне об этом сейчас, до того, как я соберу совещание.

– Хорошо, сэр, – сказал Фарлендер. Но даже когда он отвечал Кре’Фэю, его глаза встревоженно смотрели на Джейну.

– Ваша тактика предусматривала использование способностей джедаев? – спросил Кре’фэй. – То, что вы называете боевым слиянием в Силе? Их действия были успешны?

– Да, но в наших подразделениях было слишком мало джедаев, – сказала Джейна, – Нам нужно больше джедаев, чтобы использовать все возможности этой тактики. Но даже и тогда… – Она помрачнела, вспомнив Миркр, – Если джедаи не находятся в полном согласии друг с другом, боевое слияние может распасться.

Кре’фэй отмахнулся от этих сомнений.

– Я пошлю запрос, чтобы нам прислали столько пилотов-джедаев, сколько возможно. Кто знает, что ответит на это Верховное Командование?

– Кто знает… – повторила Джейна. Новая Республика так и не решила, как использовать джедаев в этой войне. Но, с другой стороны, джедаи и сами были не вполне уверены, что им следует делать.

– Я хотел бы сообщить вам и другие новости, – сказал Кре’фэй, – Я только что вернулся с Ботавуи, где окончился траур по моему двоюродному брату Борску Фэй’Лиа. Во время моего пребывания там, я встречался с многими высокопоставленными лицами из правительства планеты, и я рад сообщить, что добился некоторых успехов…

– Это очень хорошо, сэр, – сказал Фарлендер.

– Как вы знаете, политические интриги – обычная вещь в ботанском обществе, – продолжал Кре’фэй, – Периоды, когда мы действовали как единая раса, бывали не слишком часто. Обычно мы объединялись перед лицом общей опасности, как это было во времена Империи. Но сейчас гибель президента Фэй’Лиа привела к тому, что правительство Ботавуи объявило особое состояние войны между ботанами и йуужань-вонгами.

Что-то в словах Кре’фэя заставило Джейну поднять взгляд.

– Особое состояние войны? – повторила она, – Но вы и так находитесь с ними в состоянии войны.

Кре’фэй с особой серьезностью посмотрел на нее.

– Это вы бы назвали «обычной войной», – сказал он, – А особое состояние войны – ар’край – не объявлялось даже в правление Палпатина. Мы объявляли ар’край только дважды в нашей истории, и только тогда, когда само существование нашей расы находилось под угрозой. Ар’край означает тотальную войну на истребление, и мы не остановимся, пока враг не будет полностью уничтожен.

– Вы… уничтожали другие расы? – спросил генерал Фарлендер.

– Да, в далеком прошлом, – ответил Кре’фэй, – Мы не прекращали ар’край, пока последний из противников не был уничтожен. Их имена были вычеркнуты из истории, а их планеты обращены в пыль под звездным ветром.

Он положил руки на стол, белая шерсть отразилась в полированной поверхности.

– Так мы поступим с йуужань-вонгами, – сказал он, – Они будут обращены в прах, иначе… прахом станем мы.

Джейна взглянула на решительное лицо Кре’фэя, и дрожь прошла по ее спине от спокойной уверенности, звучавшей в его словах.

Нен Йим не могла скрыть дрожь, когда она потянулась к Опозоренному, чтобы дать ему пузырь-флягу. Не могла она скрыть и тревогу, когда он открыл флягу и начал выливать бальзам на свое безобразное тело. Щупальца ее головного убора зашевелились от волнения.

– Это для Верховного Правителя! – сказала она.

– Я оставлю достаточно для него, – ответил Оними.

– Должны сохраниться образцы для других формовщиков! – потребовала Нен Йим, – Чтобы они могли создать достаточно этого…

– Я знаю, формовщица-еретичка, – сказал Оними, – Я оставлю и для формовщиков.

Он начал размазывать бледно-зеленый лосьон по своей сероватой зудящей коже, и вздохнул.

– Оно действует, – сказал он.

– Конечно, оно действует, Опозоренный! – огрызнулась Нен Йим. Хотя Оними был ее единственной связью с Верховным Правителем, его наглость иногда была гораздо больше, чем она могла вынести.

Оними, казалось, не обращал внимания на отвращение, которое испытывала к нему формовщица.

– Благодаря твоему труду мы будем спасены, – сказал он, – от этого проклятого зуда.

Бальзам спас и саму Нен Йим от безумия. С тех пор как ее перевели из подчинения Цавонга Ла на Йуужань’Тар, в распоряжение самого Шимрры, она сама ужасно страдала от зуда, причиняемого грибковой инфекцией. Она едва смогла сконцентрироваться на задаче по изготовлению антидота.

Она и Оними находились в помещении, разделенном живыми мембранами-перегородками, пульсировавшими яркой кровью, насыщенной кислородом. Фосфоресцирующий мох наполнял помещение красноватым светом, что было полезно для работы со светочувствительными тканями. Острый аромат лосьона контрастировал с органическими запахами, наполнявшими лабораторию. Запах крови с медным привкусом, земляной запах протоплазмы, тканей, с которыми Нен Йим выполняла пересадки, мутации, и проводила прочие эксперименты.

Она совершала ересь. Восьмой кортекс был известен йуужань-вонгам как абсолютная степень знаний формовщиков, самое совершенное из знаний, данных богами в древние времена, известное только Верховному Правителю и немногим мастерам-формовщикам, разделявшим с ним это знание.

Только эти немногие, видевшие восьмой кортекс, знали, что это всего лишь обман. На самом деле, он был практически пустым. В нем содержались только несколько передовых протоколов, и почти все их Шимрра уже отдал своему народу.

Знания, подаренные йуужань-вонгам богами, подходили к концу. И тогда Шимрра нашел Нен Йим, формовщицу, которая была признана виновной в ереси: она не хотела просто повторять протоколы, данные богами в древние времена, она искала новых знаний. И сейчас задачей Нен Йим и ее адептов было наполнить восьмой кортекс новыми знаниями, создать новые протоколы, которые помогли бы йуужань-вонгам выиграть войну и благополучно жить в их новом доме.

Нен Йим имела доступ ко всем ресурсам йуужань-вонгов. Ее исследования считались более важными, чем даже военные нужды. Ее группе предоставили специальный дамютек, изолированный и тщательно охраняемый. Единственным, кого пускали в дамютек, был Оними…

Но она знала, что воины не только охраняют ее работу от возможных вражеских диверсий – их задачей было также не позволить Нен Йим или кому-то из ее помощников сбежать и распространить среди народа йуужань-вонгов еретические идеи. Йуужань-вонги, избранные для работы с восьмым кортексом, были изолированы от остального народа – как зараженные чумой.

Нен Йим была более чем уверена, что после завершения проекта, после того, как восьмой кортекс будет наполнен тысячей и одним новым протоколом формовки, она и ее сотрудники – и Оними – будут тихо ликвидированы, и все упоминания о них в записях будут стерты.

Но если это случится, Нен Йим была готова принять смерть. Вся жизнь – не что иное, как подготовка к смерти, и когда восьмой кортекс будет наполнен, ее жизнь станет жертвой богам за победу над неверными и величие ее народа.

Оними закончил натираться лосьоном и выпрямился.

– Я так понимаю, что время действия лекарства ограничено? – спросил он.

– Да. Оно убьет инфекцию при контакте, но потом ты снова можешь заразиться.

Глаза Оними, расположенные один ниже другого, уставились на нее.

– И мы все можем снова заразиться?

– Боюсь, что так. Эти споры здесь повсюду.