Спроси у зеркала

— Что? — искренне удивилась Лариса. — А что такого я сделала?

— Ну ты же пляшешь под ее дудку! Ты сама разве этого не замечаешь? 'Да, мам Зольда, хорошо, мам Зольда. Буду, мам Зольда, как скажете, мам Зольда!' Как послушный новобранец перед генералиссимусом. Вот скажи — ты сама разве собиралась звонить мужу? Вот сейчас, в эту самую минуту собиралась?

Лариса неуверенно пожала плечом:

— Да нет, вроде, не собиралась…

— Тогда почему позвонила? Потому что 'мам Зольда' приказала?

— Да почему приказала?! — возмутилась Лариса. — Никто мне не приказывал! Просто попросила. Ей показалось, что у него какие-то неприятности, вот и попросила, чтобы я позвонила, успокоила его…

— А почему она сама не позвонила, если так волнуется о сыне? Ты не понимаешь, что и эта ее невинная просьба — звено той же цепи? Скажи мне, когда ты сама в последний раз принимала решение? Сама, без постороннего давления?

Лариса вскинулась было — как это 'когда'? Да она каждый день решения принимает с утра до вечера! Набрала в легкие воздуха, даже открыла рот для ответа. И вдруг осеклась — не приходило на ум ничего. Нет, наверное, это просто с памятью что-то стало, не может ведь быть, чтобы от нее ровным счетом ничего в этой жизни не зависело.

Андрей пришел на помощь:

— Ну вот, скажем, этот костюмчик ты сама выбирала? Костюм действительно бесподобный, тебе очень идет. Но ты скажи — ты сама его выбрала, сама решила купить?

Лариса покраснела. Этот костюм был куплен две недели назад, во время очередного рейда по магазинам в компании мамы Зольды. И именно она предложила ей померить этот костюм. Она же и решение принимала. Господи, неужели так и есть? Боже, как стыдно! Это что же, она стала такой рохлей?!

— Вот видишь, — не менее расстроено, чем она сама, проговорил Андрей. — Я именно это и имел в виду. Меня как-то насторожили твои рассказы о том, что собаку тебе не позволили купить ту, что ты хотела. Да и насчет детей решение, как вижу, не ты принимала.

Последним усилием воли пытаясь сдержать слезы, Лариса ответила:

— Они сказали, что я не имею права рисковать своей фигурой. Хотя бы до тридцати лет я не должна иметь детей, чтобы им не было стыдно за мою расплывшуюся фигуру. Мне ведь приходится все время появляться с ними на всяких там важных мероприятиях… А потом, мол, после тридцати, я обязательно рожу для них одного-двоих ребятишек…

Андрей разозлился:

— Для них?! Да что это такое! Они же тебя, как породистую собаку, приобрели! Сначала для выполнения представительских целей, а потом для размножения породистых щенков, то есть детей, извини…

Сил сдерживать слезы больше не было. Лариса горько расплакалась, тихонько, про себя. Прикрыла лицо ладошками, как маленький ребенок, и плакала горько-горько, но совершенно беззвучно. Лишь плечи ее мелко-мелко подрагивали. Андрей хотел бы ее утешить, да нечем было. Сам ужаснулся собственному открытию. Боже, это же какими людьми нужно быть, чтобы так воспринимать остальное человечество?

Маленькая Никеша, словно почувствовав всю сложность момента, проснулась. Перевернулась на животик, посмотрела внимательно на Ларису. Потом, едва не упав, с огромным трудом перебралась к ней на колени, поставила передние лапушки ей на грудь и лизнула руку. От удивления Лариса даже перестала плакать. Убрала руки от лица, погладила собачку:

— Маленькая! Ты меня жалеешь? Спасибо, моя куколка! Моя хорошая, моя сладкая…

Никеша лизала ее заплаканные щеки, а Лариса счастливо улыбалась. Вмиг забылись все обиды, все неприятности. Казалось бы — кому нужна эта собачья нежность? Разве могла она решить все всплывшие на поверхность проблемы? Однако так приятно было, что крошечное двухкилограммовое существо, пусть и не умеет решить всех проблем, но настолько искренне выражает тебе свою поддержку и любовь. Любовь?! Да, любовь! Ибо по-настоящему может жалеть только любящая душа. Вот эта кроха, которая по обыкновению лишь лежит или у Андрея на руках, или на своей любимой бордовой бархатной подушечке, оказывается, все это время была незримым немым собеседником. Она ведь только делала вид, что спит, а на самом деле прислушивалась к их словам, пропускала их через себя. И всё, всё понимала, каждое словечко понимала!

— Маленькая, до чего же ты маленькая! — Лариса все гладила и гладила крошечную собачку и при этом широко улыбалась миру. — Андрюш, а как у тебя оказалась Никеша? Как-то странно — обычно мужчины любят крупных собак, с которыми не стыдно пройтись.

— А с Лялюшей что, стыдно? — обиделся Андрей.

— Да нет, что ты! Конечно не стыдно! Она такая красавица, такая прелесть, чудо в бантиках. Просто мужики этого обычно не понимают, им подавай побольше — извечный адамов комплекс. Вот ты мне скажи, только честно — ты сам-то осознанно ее выбирал? Или тоже под чьим-то настойчивым влиянием?

Андрей улыбнулся:

— Вообще-то ты права — я ее не выбирал. Если бы выбирал, может, и правда выбрал бы кого посущественнее, а то что это за собака — подержаться не за что?! А если совсем честно и откровенно, то я ее вообще не хотел. Ни Никешу, ни какую другую собаку. Мне ведь собак и на работе хватает. И со временем свободным проблемы, особенно в ту неделю, что работаю — домой приезжаю около десяти вечера, а утром ни свет ни заря снова на работу. Так что по собственному желанию я бы вообще собаку никогда не приобрел. В лучшем случае, может быть, лет через пятнадцать-двадцать. Мне ее подарили. За то, что маму ее от гибели спас. Мамочка была еще более хрупкая, чем сама Никеша. А принесла в одном помете аж троих щеняток. Для йорка это довольно крупный приплод. Вот мамочка сама и не смогла разродиться. Очень сложный случай оказался, я и сам растерялся. Слава Богу, все прошло успешно. Вот благодарная хозяйка и сделала мне такой подарок. Я и сам не ожидал. Тогда, сразу после родов, она просто расплатилась и ушла, даже спасибо не сказала. А потом, через два месяца, снова появилась. И протянула мне крошечный меховой клубочек. Я несколько офигел — говорю же, даже и не думал о собаке. А та настаивает, говорит: 'Я вам даже спасибо побоялась тогда сказать, дабы осложнений не случилось, говорят, примета такая плохая есть, нельзя докторам 'Спасибо' говорить. А теперь благодарю без слов, зато от всей души'. Я попытался было отказаться, объяснял, что мне некогда за ней ухаживать, я все время на работе. А она улыбнулась так загадочно и говорит: 'Вы еще меня благодарить будете до конца дней. Все эти хлопоты ненадолго, зато потом она вам столько радости принесет — даже не поверите'. Теперь страшно сказать — я ведь хотел ее кому-нибудь отдать, всем нашим медсестричкам предлагал, да никто не захотел связываться — уж больно хрупкий подарок, ее даже на руки страшно было взять, такая крохотная была! Пришлось самому пару дней возиться. А на третий я уже ни за какие сокровища мира ее не отдал бы. Вот такая история. И как права оказалась тетка! Я ее теперь чуть не каждый день с благодарностью вспоминаю. Понимаешь, с Лялюшей же хлопот — раз-два, и обчелся. Ну, пока маленькая была, приходилось, конечно, лужицы да кучки подбирать. А теперь она у меня такая неприхотливая. Ест, как мышонок. Прогулять пару раз в день тоже трудов не много — она же у меня гуляет ровным счетом пять минут. Единственная проблема в этом плане — снегопады. Если снега навалило выше пяти сантиметров — для Лялечки это уже огромные сугробы. Мало того, что скакать приходится, чтобы из снега выбраться, так еще и присесть свои собачьи нужды справить не получается — вроде как надо лечь и сделать все под себя, а она у меня такая интеллигентная девушка, ей это неприятно. А так… Никаких проблем, одни сплошные восторги! Работать она мне тоже не мешает, она себе лежит тихонечко на подушке, работу собачью работает. Зато благодаря ей я не чувствую себя одиноким. Знаешь, Лар, это такой кайф — чувствовать себя любимым и необходимым кому-то! Пусть даже собаке. Так что я каждый день ту тетку благодарю за шикарный подарок!

Лариса прижала Никешу к себе, словно в последнем порыве: