Страница 6 из 23
Прыгала, прыгала, и не удержалась от соблазна встретить любимого красиво. Устала ждать его на том же месте, захотелось самой пойти ему навстречу. И Кристина отправилась дальше, зная наверняка, что глубина здесь небольшая, что всего лишь метров десять, не больше, отделяют ее от мелководья. А там и к Валерику ближе, и волны посильнее. И припрыгивая на каждой волне, чтобы не захлебнуться, Кристина пошла навстречу.
Совсем скоро идти стало невозможно — волны захлестывали невысокую девушку с головой. Но Кристина не испугалась, решила проплыть несколько метров, ведь половину расстояния она уже прошла, ведь до мелководья осталось, наверное, каких-нибудь пять метров. А пять метров-то она уж сумеет проплыть! Конечно, не с ее собачьим стилем соревноваться с Валеркой, но неужели она не осилит каких-нибудь пять метров?!
И Кристина поплыла. Она плыла очень долго, как ей показалось. Плыть было очень трудно, потому что никогда она еще не плавала при таких сильных волнах. Она быстро выбилась из сил, очень быстро. Но ведь пять метров уже наверняка проплыла? Дыхания не хватало, потому что Кристина не умела дышать во время плавания. Сначала набирала полные легкие воздуха, и только после этого ложилась на воду. И когда уже нестерпимо хотелось глотнуть воздуха, она решила сделать передышку, абсолютно уверенная в том, что дно уже непременно должно быть под ногами, ведь она так долго плыла. А его там не оказалось…
То ли проплыла она слишком мало, то ли волнами ее вновь и вновь отбрасывало назад, то ли просто из-за высокой волны уровень моря существенно поднялся, но дна под ногами Кристина не обнаружила. А потребность воздуха уже была столь велика, что она вдохнула машинально, не задумываясь, воздуха ли вдохнет или воды. А воздуха-то и не было, ведь она с головой оказалась под водой, под накатившей высоченной волной.
Кристина отчаянно пыталась выскочить из воды. Резко, мячиком, как раньше. Но ведь для этого нужно было хорошенько оттолкнуться от дна, а его-то и не было! Не было уже ничего: ни дна, ни неба, ни воздуха, ни пляжа, ни Валерки — вода, одна сплошная вода кругом, море, страшное, жестокое, безжалостное море, не переносящее на дух дилетантов…
Кристине казалось, что она очень долго сопротивляется морю. На самом же деле прошли какие-то мгновения, секунды. Хлебнув вместо воздуха воды, ей нужно было откашляться и глотнуть воздуха. И она глотала, глотала всем ртом, с жадностью, с ненасытностью, но вновь и вновь глотала воду вместо спасительного воздуха. И, уже попрощавшись с жизнью, угасающим своим сознанием, идя ко дну, почувствовала, как кто-то довольно невежливо схватил ее за руку и резко дернул вверх, сквозь слой воды услышала недовольное:
— Ну вот, делать мне больше нечего, как утопленниц всяких из воды вылавливать!
И ее, словно мешок с картошкой, бросили на чужой надувной матрац, бросили поперек, и она опять окунулась лицом в воду. Но теперь уже Кристина могла поднять голову и дышать, дышать! Правда, сделать это было не так-то и легко, ведь легкие были заполнены водой, сначала нужно было как следует откашляться, а тело стало таким тяжелым и непослушным, но даже откашляться толком не получалось.
И только тогда появился Валерка. Он видел, он знал, что нужен Кристине, но был еще так далеко от нее, что не успел вовремя, и едва не потерял любимую, едва не позволил ей утонуть практически на его глазах! Перепугался страшно! Даже не поблагодарив спасителя, аккуратно снял Кристину с матраца и, словно самую драгоценную ношу, понес ее из воды.
Кристина была вроде как в полном сознании, но в то же время не совсем и в полном. Любопытные и сочувствующие взгляды многочисленных отдыхающих словно бы скользили по ней, стекая без остатка и без задержки, не особо раня вмешательством в ее личную жизнь. Она все еще пребывала как бы в безвременье, в пограничном между жизнью и смертью состоянии, когда все вокруг кажется совершенно нереальным, иллюзорным, или как минимум совершенно неважным и мелким. Важным в этот момент было одно: она жива, и в данную минуту покоится в самых надежных на свете руках. В сильных до жесткости и нежных до мягкости руках Валерика Чернышева.
Уже у самого домика на базе отдыха Валерка недовольно сказал:
— И чего ты туда полезла? Ведь не умеешь же плавать!
Едва слышно, слабым до жалости голосом Кристина ответила:
— Я хотела тебя встретить…
— Дурочка, — с неприкрытой любовью и нежностью в голосе, с болью за то, что едва не потерял ее, ответил Валерка. — Какая же ты у меня дурочка…
Больше Валера никогда не оставлял ее в воде одну. Говорил: "Море дураков не любит". Говорил вроде грубо, но глаза его при этом светились такой любовью, что обижаться на него Кристина не могла. Они купались на мелководье, после чего Чернышев выводил ее на берег и коротко, словно собаке, отдавал команду: "Жди здесь". Звучало это приблизительно как "Место!", но Кристина опять же не обижалась, воспринимая это, как заботу о самой себе, неразумной. И действительно не сходила с места до тех пор, пока Валера, наплававшийся, нарезвившийся вволю на просторе, на настоящей глубине, не возвращался на берег.
А следующим летом все повторилось. Валера снова приехал на каникулы в родной город. И опять была дача, и опять Валеркины родители принимали Кристину, как невестку. А потом, когда лето вошло в свою максимальную фазу, когда вода достаточно прогрелась, они снова отдыхали на море. Только теперь уже не на самой Шаморе, а чуть правее от нее, ближе к городу, в бухте Десантников. Народу там было поменьше, потому что никаких баз, никаких домов отдыха по соседству не имелось — одни сплошные "дикари". Вот и Валера с Кристиной тоже жили в палатке.
В отличие от Шаморы, здесь дно было каменистое, именно этим и объяснялось сравнительно небольшое количество отдыхающих. Зато вода была идеально прозрачной: каждый камешек, каждую отдельную травинку водорослей можно было разглядеть без труда. И, как и в прошлом году, Валера уже не рисковал оставлять любимую в воде одну. Но без приключений все равно не обошлось.
Однажды они совершали "круиз" по прибрежной зоне. Устроились вдвоем поперек надувного матраца и лежали так, не разговаривая и не бултыхая ногами, чтобы не спугнуть морских обитателей. Просто любовались морской жизнью, благо для этого не нужно было нырять под воду в ластах и с масками — и так все было отлично видно. Как по заказу, водоросли росли здесь не очень густо, и через них просматривалось каменистое дно. Очень интересно было разглядывать лежащих практически без движения морских звезд, круглых ежей, непрестанно ощупывающих длинными своими иглами пространство вокруг, и ленивых жирных трепангов, пошевеливающих черными своими пупырышками. Пестрые рыбки ловко сновали между водорослями. А вот юрких маленьких крабов заметить было не так легко: они почти сливались с камнями, были практически невидны на их фоне, как будто даже прозрачны.
И вдруг Кристину охватил дикий ужас. Такой ужас, что горло перехватило и она даже не сумела вскрикнуть: из глубины к ней тянулась… рука утопленника! И была она почему-то живая, хотя по ее виду и цвету было совершенно понятно, что живою она быть не может при всем желании. Желтовато-сероватая, в бурых пятнах, но живая! Тянулась, да не просто так, а жадно перебирая пальцами воду, словно бы вознамерясь намертво вцепиться в горло Кристины. Шок и ужас сковал все ее тело. И не отпустил даже тогда, когда она поняла, что это никакой не утопленник, это просто лапа водоросли изгибается под волнами. Да, очень похоже на руку, но на самом деле всего лишь водоросль: на толстом, как раз в человеческую руку толщиной, стебле лист с пятью отростками в виде пальцев. А Кристина испугалась так, что даже не смогла слова сказать. Ни сразу, когда они с Валерой проплывали над "морским чудищем", ни потом, на берегу, в абсолютной безопасности. Почему-то стыдно было признаваться, что она так сильно испугалась какой-то безобидной водоросли. Не хотелось, чтобы Валерка стал подтрунивать еще и над этим. Достаточно того, что он теперь до конца дней будет припоминать ей прошлогодний случай на Шаморе!