Войны клонов

Падме вскинула бровь.

— С Энакином? С ним все в порядке?

— Боюсь, что наши переговоры с хаттами теперь под угрозой, — продолжал Дуку, отметив, что она спросила только про Энакина, а не про Кеноби, он давно подозревал, что ее интерес к молодому джедаю связан не только с делами Ордена. — Правитель Джабба думает, что Энакин похитил его сына.

— Энакин никогда не причинит зла ребенку, — возмущенно проговорила Падме. Она тут же взяла себя в руки, однако слишком поздно, чтобы провести Палпатина. — Ни один джедай так не сделает. Позвольте мне от имени Сената вмешаться. Я поговорю с Джаббой и объясню ему, что он заблуждается. Я могла бы заключить с ним соглашение о торговых путях.

— Ваша смелость меня радует, сенатор, но Джабба отказался от любых переговоров с Республикой. Отправляться на Татуин сейчас слишком опасно. Мы имеем дело с главарем бандитов, а не с главой демократического государства.

— На Татуине находится дворец Зиро — дяди Джаббы. Я могу попросить его выступить посредником.

Не первый раз Палпатин пользовался тем, что, чем больше Падме отговариваешь, тем решительнее она рвется в бой. Его даже развлекало, с какой легкостью он научился этим пользоваться. Впрочем, на этот раз действительно не было особого смысла вовлекать ее в это дело — он просто собирал информацию.

— Думаете, это было бы мудро? Ведь они бандиты.

— Дипломатия в том и заключается, что приходится иметь дело с теми, с кем не хочется, — заметила Падме. — И должно быть, нам остро нужна помощь хаттов, раз мы вообще начали переговоры с Джаббой.

Палпатин понимающе кивнул.

— Иногда приходится отступать от принципов ради более высокой цели. Я рада, что джедаи это понимают, что они не прячутся за своими принципами, не думая об исходе войны. — Падме уже в дверях обернулась и посмотрела на него. Он одарил ее самой своей теплой, отеческой улыбкой. — Осторожнее с хаттами, сенатор.

ПУСТЫНЯ НА ПЛАНЕТЕ ТАТУИН

Звездолет «Сумерки» приземлился в тучах песка, дыма и пены из огнетушителей, но все были живы.

Энакин выполз из корабля и огляделся, но вокруг не было ни души. Тогда он решил связаться с Кеноби, но его комлинк не работал.

— Цап-царап, ты можешь пробиться к Кеноби? У меня нет связи.

Асока проверила.

— Нет, только шипение. Связи нет.

— Они все заблокировали, я так и знал. Я думал, в прошлый раз связь оборвалась из-за того, что кто-то перебил мой вызов с другой линии, а теперь ясно: сепаратисты становятся все умнее и умнее. — Он надел капюшон, чтобы защититься от палящего солнца, и сказал: — Чисто, выходите.

Она выбралась из-под обломков корабля, крепко прижимая к себе рюкзак с Роттой. Хаттеныш не спал, более того, с интересом оглядывался вокруг, как будто не был совсем недавно на пороге смерти.

— Ну и жара! Долго нам идти?

Энакин указал на башни и гладкие купола, сверкавшие на горизонте.

— Это дворец Джаббы, так что несколько часов идти придется. В такую жару это будет нелегко.

Он подумал о том, что песок сильно затрудняет передвижение и что у них нет аптечки и экстренного запаса еды и воды, и это тоже не очень хорошо. К тому же у них на руках слизняк, который неприспособлен к жизни в пустыне.

— Может, подождем до темноты?

— Боюсь, мы не имеем права ждать, — сказал Энакин. Он вырос в пустыне и прекрасно знал, что она так же опасна, как Дуку. — Я возьму хаттенка, а ты бери бутылки с водой — столько, сколько сможешь унести.

R2-D2 выбрался из шаттла, жалобно попискивая — он не любил песок. Асока постаралась его утешить.

— Давай, R2-D2, не ной. Да-да, всюду гадкий абразивный материал, но я тебе обещаю, мы произведем полное техобслуживание, как только выполним миссию.

Энакин знал, что в пустыне они будут как на ладони. Но пока их внимание привлечет корабль. Когда они отошли на несколько сот метров, он обернулся и увидел, что джава уже окружили обломки «Сумерек», как рой насекомых, и принялись вытаскивать оттуда все, что может пригодиться.

R2-D2 тоже поглядел назад и запищал. Не хотел бы он встретиться с джавами в темном переулке, заметил он.

— Не волнуйся, дружок, — ответил Энакин. — Мы тебя в обиду не дадим. Вперед

Они шли и шли, стараясь не думать о том, сколько еще до дворца. Из куска изоляционного материала с корабля Асока сделала что-то вроде панамки для Ротты. Энакин слышал, как материал шелестит, касаясь рюкзака.

— Жаль, что ты не видишь его, — сказала Асока. — Он просто милашка.

— Если встретится мороженщик, я куплю ему шоколадное…

— Значит, вот она твоя родина.

— Нет.

— Расскажи мне о ней.

— Нет.

— Ну ладно…

— Когда болтаешь, больше хочется пить, — объяснил Энакин. Не самое лучшее оправдание, но лучше, чем ничего. — Пустыня опасна. Рано или поздно она изматывает тебя и убивает.

— Понимаю, — тихо отозвалась Асока.

Ему показалось, что, хотя он ей ничего не говорил, она действительно понимает, что для него значит Татуин.

Они шли весь день, изредка останавливаясь, чтобы попить и проверить, как там Ротта. Хаттенок радостно агукал, удивительно неплохо перенося жару. Может, его защищал слой слизи. Когда оба солнца стали клониться к закату, жара начала спадать. Но Энакин знал, что радоваться нечему: через несколько часов станет ужасно холодно. Пустыня убивает не только днем, но и ночью.

Энакин почувствовал, как по его телу пробежал холодок. Но дело было не в том, что близился вечер.

— Чувствуешь? — спросил он. Асока закрыла глаза.

— Да. Мы не одни.

— Это Темная сторона. Дуку. Он пришел за Роттой.

— Он его не получит. Только через мой труп.

— Твой труп — не помеха для Дуку. Надо разделиться.

— Нет, Учитель. Не нужно меня защищать. Мы должны выполнить миссию вместе.

— Нет. Ты должна доставить Ротту его папаше. Видишь расселину в скалах? — Энакин взобрался на дюну и стал показывать едва различимые ориентиры. — Это русло древней реки. Возьми R2-D2 и идите туда. Река приведет вас к дворцу. Только будьте внимательны — Дуку может выслать дроидов. К тому же вполне вероятно, мы видели еще не всех жестянок, которых он одолжил у Гривуса. В пустыне не спрячешься даже ночью. Скорее всего, у них инфракрасные датчики.