Страница 164 из 177
Смерть Толстого, наступившая в 1910 г., вызвала большое общественное движение, главным образом, среди интеллигенции и студенчества.
169
Акимов — председатель Государственного Совета с 1907 г. До того был председателем Одесской судебной палаты, сенатором уголовного кассационного департамента и наконец, министром юстиции в кабинете Витте с декабря 1905 г. На посту министра Акимов вел усердную борьбу с революционным движением, арестовывая революционные организации и систематически подготовляя массовые политические процессы. В кабинете Витте он возглавлял крайнее правое крыло. Выйдя в отставку вместе со всем кабинетом Витте в апреле 1906 г., Акимов был назначен членом Государственного Совета. С 10 апреля 1907 г. он избирается председателем Государственного Совета. Накануне роспуска второй Думы Акимов активно участвовал в совещаниях по выработке контрреволюционного избирательного закона 3 июня 1907 г. (см. прим. 161). На посту председателя Государственного Совета Акимов поддерживал все реакционные мероприятия.
170
Крыжановский — в молодости был либералом и даже привлекался в 1888 г. по политическому делу и был приговорен к двухнедельному тюремному заключению. Позднее он служил в министерстве внутренних дел, а в 1906 г. назначен товарищем министра. Им составлен контрреволюционный избирательный закон 3 июня 1907 г. (см. прим. 161). Крыжановский был одним из ближайших помощников Столыпина в деле проведения всех реакционных мероприятий. В 1911 г., после убийства Столыпина, Крыжановский был назначен государственным секретарем.
171
Статья "Крестьянство и социал-демократия" — направлена против меньшевиков, в частности, против Мартынова (ныне коммунист), который в свое время был одним из видных теоретиков меньшевизма.
Борьба за большевистский или меньшевистский проект аграрной программы со всей силой разгорелась на Стокгольмском объединительном съезде (1906 г.). Меньшевики, бывшие на съезде в большинстве, провели масловский проект муниципализации земли, в котором предлагалось, "в случае победоносного развития революции, передать конфискованные земли во владение демократических учреждений местного самоуправления". Надельные земли должны были остаться в частной собственности крестьян.
Главный аргумент, который приводили меньшевики в защиту муниципализации, был следующий: муниципализация послужит гарантией против реставрации царского самодержавия; национализация такой гарантии дать не может, так как в случае реставрации легче обеспечить демократический характер местного самоуправления, чем центрального правительства.
Большевики, во главе с В. И. Лениным, выдвинули проект национализации земли, т.-е. конфискации всей земли, помещичьей, монастырской, удельной, и переход ее в распоряжение демократического государства.
"Единственная гарантия от реставрации, — писал тогда тов. Ленин, — социалистический переворот на Западе; никакой другой гарантии в настоящем и полном смысле этого слова быть не может. Вне этого условия, при всяком другом решении вопроса (муниципализация, раздел и т. п.) реставрация не только возможна, но и прямо неизбежна" (Н. Ленин. Собр. соч., т. IX, стр. 415).
В этом же смысле высказывается и автор статьи, который считает, что прочность нового режима после буржуазно-демократической революции "определяется не только внутренними, но и международными условиями", и что при отсутствии этого условия "помещичья реставрация одинаково грозна как муниципализации, так и национализации".
Споры об аграрной программе имели своим исходным пунктом анализ экономического состояния русского сельского хозяйства и в связи с этим вопрос о роли крестьянства в грядущей революции. Вопрос о большевистской и меньшевистской аграрной программе теснейшим образом связан с вопросом о движущих силах русской революции.
Анализ экономического состояния русской деревни был дан т. Лениным в его книге "Развитие капитализма в России". В этой работе он доказал, что крестьянство расслаивается, выделяя, с одной стороны, сельский и городской пролетариат, а с другой — сельскую буржуазию, и что это расслоение достигло больших размеров. Меньшевики, в частности, Мартынов, который, наряду с Плехановым, был главным защитником масловского проекта муниципализации, придерживались противоположного мнения, а именно, что капиталистические отношения в деревне слабо развиты. "Неправильная оценка большевиками современного состояния русского крестьянства ведет свое начало от нашего легального марксизма 90-х г.г. в литературе которого видное место занимали известные вам сочинения Ильина "Развитие капитализма в России", "Экономические этюды" и пр. Наши легальные марксисты 90-х г.г. в пылу полемики с народниками, отрицавшими возможность развития капитализма в России, по обыкновению перегибали лук и доказывали, что капитализм чуть ли не овладел уже, в той или другой форме, всем нашим крестьянским хозяйством и на всем протяжении страны".
"По мнению Ильина, регрессивные, до-капиталистические отношения в самом крестьянском хозяйстве исчезают у нас беспрепятственно и сохраняются лишь в отношениях между крестьянами и помещиками в отработочной форме аренды. Во всей этой литературе тенденция принималась за совершившийся факт". (Лондонский съезд, речь Мартынова, стр. 282. Цитировано по заграничному изданию.)
Слабость капиталистических отношений в русской деревне и узкий предел, поставленный развитию этих отношений хищнической растратой производительных сил, связанной с политическим строем самодержавия, — были обоснованы в двухтомной работе Маслова "Аграрный вопрос в России".
Исходя из этой оценки капиталистического развития деревни, меньшевики, строя свою тактику, защищали блок с буржуазной демократией города, вплоть до кадетов. В нашем крестьянстве, благодаря наличию регрессивных экономических явлений, "наряду с революционными имеются и такие реакционные социальные и политические тенденции, которых нет у городской буржуазной демократии" (там же, речь Мартынова, стр. 281).
Из двух оценок экономического состояния деревни вытекали и две точки зрения по вопросу о движущих силах революции. В статье "Контрреволюция и буржуазия" ("Голос социал-демократа", 1909., N 15) Мартынов писал:
"Если революция будет, роль движущей силы в ней будут играть, наряду с пролетариатом, те или иные буржуазные классы, в том числе широкие слои обуржуазившегося крестьянства…, а если это так, то праздные разговоры о "диктатуре пролетариата и крестьянства", поскольку кто-нибудь еще к ним прислушивается, могут иметь объективно лишь один результат. В буржуазных слоях они могут лишь поддерживать бессмысленную октябристско-кадетскую, национал-либеральную надежду на постепенное обновление современной России по бисмарковскому рецепту, пролетарские же массы одни могут толкать лишь на путь анархо-синдикализма".
Тов. Троцкий на V съезде РСДРП выступал по вопросу об отношении к буржуазным партиям. Полемизируя с Мартыновым, он сказал:
"Какой общественный класс поднимет на себе у нас революционную буржуазную демократию, поставит ее у власти, даст ей возможность совершить огромную работу, имея пролетариат в оппозиции? Это центральный вопрос — и я снова ставлю его меньшевикам"… "Пролетариат, — продолжает тов. Троцкий, отвечая на этот вопрос, — эта единственная революционная демократия наших городов, должен найти опору в крестьянских массах и стать у власти, если только революции предстоит победа… Если признать, что социальные противоречия между пролетариатом и крестьянскими массами не позволят пролетариату стать во главе этих последних, что сам пролетариат недостаточно силен для победы, тогда необходимо прийти к выводу, что нашей революции вообще не суждена победа".