Страница 118 из 118
235
В первые две недели после Октябрьского переворота наша партия стала атаковываться всем так наз. социалистическим фронтом. Вся кампания шла под лозунгом требования уничтожения большевистского террора и создания коалиционного социалистического правительства.
Эта кампания привела к колебаниям в руководящих кругах нашей партии. В начале ноября ряд ответственнейших работников партии подал в отставку (см. приложения 13 и 14). Эти разногласия внутри партии с нескрываемой радостью были встречены меньшевистско-эсеровской прессой. Она смаковала этот раскол и всячески хвалила «оппозицию» в нашей партии. Вот что писала, например, "Рабочая Газета" в статье "Начало конца".
"Десять дней прошло со дня победы большевистского заговора, и «победители» уже в состоянии полного разложения. Один за другим уходят "народные комиссары", не успев еще ни разу побывать во «вверенных» им министерствах; уходит целый ряд только что испеченных должностных лиц; столпы большевизма с Зиновьевым и Каменевым во главе покидают ЦК своей партии; "объединенные интернационалисты" резко порывают с большевиками; левые с.-р. отказываются от участия во всех учреждениях, вроде Военно-Революционного Комитета и пр., где они до сих пор прикрывали большевистских заговорщиков. И все в один голос оправдывают свое бегство с тонущего большевистского корабля одним и тем же: политика Ленина и Троцкого ведет к разгрому пролетарского движения, к гибели страны и революции.
Уход Милютина, Рыкова, Зиновьева, Каменева и прочих лейб-гвардейцев их большевистских величеств Ленина I и Троцкого I, это — не просто личная измена вчера еще верных и покорных слуг. Это — симптом той глубокой трещины, которая все больше и больше раскалывает те социальные силы, на которые хотел опереться большевистский захват власти, — трещины между солдатским и рабочим крылом большевистской армии.
"Социализм" Ленина и Троцкого опирается на «Военно-Революционный» Комитет и штыки петроградского и кронштадтского гарнизонов, в то время как отколовшиеся от них большевики стремятся прислониться к все нарастающему пролетарскому движению, требующему мира, соглашения и единого демократического фронта".
Вся эта пресса в один голос утверждала, что партийная оппозиция представляет собой действительно пролетарские элементы большевизма. Суханов, например, в статье "Диктатура гражданина Ленина" писал следующее:
"Уход из большевистского ЦК и из «правительства» всех культурных сил, сколько-нибудь пригодных для государственной работы, уход всех добросовестных вождей партии, которые по официальному признанию обрывков ЦК были всегда "против восстания", — знаменует собой не что иное, как начало изоляции политических авантюристов, проделавших преступный эксперимент над страной и революцией"…
Подобную же характеристику мы находим в другом номере "Новой Жизни" от 7/20 ноября:
"Большевистский нарыв рассасывается медленно, болезненно. Уходят из ЦК партии, из правительства Народных Комиссаров наиболее трезвые люди, наиболее тесно связанные с рабочими массами, никогда не отрывавшиеся от них. Остаются на корабле "социальной революции" фанатики и доктринеры, знающие Россию по женевским собраниям эмигрантов. Остаются с ними на корабле авантюристы, люди вчерашнего дня, развращенные кровью и отчаянием войны, остается с ними революционная накипь, которая сквернит рабочее движение, втаптывает в грязь святые знамена социализма. Нарыв рассасывается медленно, и ближайшие дни грозят нам новыми осложнениями, новыми вспышками бессмысленной, преступной гражданской войны. Каждый день рвет страну на части, все глубже ввергает ее в бездну анархии. Дорог каждый час. А мира нет, соглашение не осуществляется".
К счастью, надежды меньшевистско-эсеровских контрреволюционеров не оправдались. Поддерживаемый целиком низами партии и широкими кругами рабочих и солдат, Центральный Комитет сумел быстро приостановить гибельную для партии деятельность оппозиции. Твердая линия ЦК привела к тому, что через несколько дней ряд сторонников соглашения с меньшевиками и эсерами публично признал ошибочность своей политики.
236
Из поданных во время голосования 36 миллионов избирательных записок эсеры получили почти 21 милл., т.-е. около 60%. Наибольший% голосов они получили в Поволжье, Сибири, Украине и черноземной полосе, т.-е. в наиболее крестьянских областях России. Большое количество голосов эсерам доставили национальные эсеры (украинские, мусульманские и др.). С другой стороны, благодаря единым спискам левых и правых эсеров, та часть средних и бедных крестьян, которая голосовала за левых эсеров, фактически оказалась выборщиками контрреволюционного правого большинства партии эсеров.
Зато в городах эсеры не только уступили место нашей партии, но остались позади и партии городской буржуазии — кадет. В то время, как большевики получили в Петрограде, Москве, Владимире половину всех поданных голосов, эсеры в Питере получили лишь 1/6, а в Москве 1/4 из поданных избирательных записок.
237
За исключением Румынского и Кавказского фронтов, подавляющее большинство армии и флота голосовало за большевиков. Так, на решающих фронтах (Западном и Северном) большевики получили почти в 3 раза больше, чем эсеры. На Западном фронте на 650 тысяч большевистских голосов приходилось только 180 тысяч эсеровских. Что же касается флота, то Балтийский почти целиком (120 тысяч) голосовал за нашу партию, в Черноморском же флоте эсеры получили несколько больше, чем большевики.
238
Несмотря на призыв меньшевиков и эсеров бойкотировать демонстрацию, последняя собрала широкие массы заводских рабочих и армии. В демонстрации участвовали также военнопленные австрийцы и немцы. Демонстрация проходила под лозунгом: "За всеобщий демократический мир и за международную революцию труда! Против международного империализма — за III Интернационал! За немедленный мир, за власть Советов во всем мире! За немедленные шаги к осуществлению социализма! Беспощадная борьба с саботажниками! Против соглашателей и изменников из Украинской Рады, за освобожденное братство народов и за советскую Раду и т. д.".