Страница 22 из 36
— Чичи! — строго спросил Айболит, — Это ты спрятала то лекарство?
— Дети! Цветы жизни! — пробурчал Бармалей. — Ворье растет.
Айболит решительно взял из-за пояса самого Бармалея пистолет, отбил рукояткой замок на клетке Чичи, зашвырнул куда-то пистолет и выпустил обезьянку, легонько шлепнув ее для виду:
— Как тебе не стыдно!
— Я не прятала, чи-чи-честное слово!
— Где же лекарство? — стал вспоминать Айболит. — Ах, вот оно! — И он вынул бутылку из кармана. Бармалей жадно потянулся за бутылкой.
— Нет, нет! — отвел руку с бутылкой доктор. — Я тебе не отдам! Иначе я не смогу вылечить больных обезьян.
— Ты никого больше не будешь лечить, и все обезьяны подохнут! — вырвал у него из рук бутылку Бармалей.
Бармалея обступили слуги, и они все вместе стали по складам читать надпись на этикетке:
«КА... СЫ... КЫ... А... КЫ... СЫ... СЫТОРКА...»
— Старка! — догадался Грустный слуга.
— Касытарка! — наконец прочитал Бармалей и лихо выбил пробку ударом по донышку.
— На троих! — облизнулся Веселый слуга.
— Я вам немножко оставлю, — пообещал Бармалей и залпом выпил чуть ли не половину бутылки.
Глаза у него вылезли из орбит, усы встали дыбом. Но, покосившись на доктора, он сказал:
— Какое вкусное лекарство!..
И с отвращением отдал бутылку слугам. Те мгновенно допили остатки.
Авва и Чичи едва сдерживали смех, глядя на разбойников, глотающих слабительное.
Но Айболит поднес палец к губам и сказал: «Тссс!»
Бармалей схватился за живот и запел страшным голосом:
ткнул он пальцем два раза в каждого слугу. Но слуги тоже схватились за животы и жалобно запели:
выбежал Бармалей из пещеры.
последовали за ним слуги.
Путь к бегству был свободен.
По ущелью бегут Айболит, Авва и Чичи.
— В пещере остались лекарства! — схватился за голову Айболит. — Я должен вернуться. Спрячьтесь! — приказал он Авве и Чичи, а сам решительно направился обратно.
По прибрежным камням прыгал Бармалей.
— Доктор, ау? — кричал он. — Доктор, не надо! Старый человек, что за игра в прятки?.. Доктор!!!
Но Айболит и не думал прятаться. Если бы разбойник обернулся, он бы увидел, как храбро и не таясь Айболит вынес из пещеры тяжелый чемодан с лекарствами и зашагал по ущелью.
— Доктор, ау! — кричал Грустный слуга, меланхолично бредя по обрыву над ущельем.
— Да-да? — вдруг откликнулся Айболит, подняв голову.
Поглядев вниз, Грустный слуга увидел доктора и кинулся поднимать огромный камень, чтобы раз и навсегда покончить с Айболитом.
Но перед Айболитом неожиданно вырос Бармалей.
— Вот мы и встретились! — ехидно заявил он и наставил пистолет прямо в грудь доктору. Тот отшатнулся, и огромный камень, сброшенный сверху Грустным слугой, угодил Бармалею по голове.
Доктор едва успел схватить бармалеевскую руку, выронившую пистолет, и, шевеля губами, стал считать пульс. Убедившись, что камень не нанес серьезного вреда твердой голове Бармалея, Айболит легонько толкнул его в спину.
И Бармалей пошел, шатаясь как пьяный, держась за голову и механически повторяя:
— Доктор, ау...
— Убег! — плакал в пещере Бармалей и рвал на себе волосы. — Убег! Осла! — вдруг закричал он истошным голосом. — Полцарства за осла!..
Грянул гром, сверкнула молния, и полил проливной дождь.
Стоя под дождем на скале, Бармалей размахивал пистолетом и разглагольствовал перед слугами:
— Говорил я вам, что всегда бываю прав! Все глупости в мире происходят от умных разговоров! Бежим сейчас к Обезьяньей стране, устроим там засаду, и доктор сам попадется к нам в руки.
Внизу, прижавшись к скале, сидели беглецы.
— Бежим за ними, — встрепенулся Авва, — Бармалей сам укажет нам самый короткий путь.
— Ох, не нравится мне все это! — стукнул зонтиком Айболит. — Ну да уж ладно.
И, схватив лекарства, Айболит, Авва и Чичи побежали за разбойниками.
— Почи-чи-чиму так? — недоумевала Чичи. — Они за нами гонятся, а мы их догоняем.
— Он же обещал тебе проводить нас к обезьянам, — не без ехидства заметил доктор. — Вот пусть и держит слово.
Сначала они пробирались по густым зарослям. Потом началась пустыня.
Разбойники шли шеренгой, целеустремленно, не оборачиваясь. Айболит, Авва и Чичи, которым негде было спрятаться в голой пустыне, просто шли за ними следом, совсем близко, ступая в ногу с разбойниками.
Палило солнце, ветер бросал в глаза горячий песок, идти становилось все труднее и труднее.
Все шли, спотыкаясь, увязая в песке, закрывая глаза от ветра.
Зажмурившаяся Чичи протянула руку и натолкнулась на руку зажмурившегося Бармалея.
Бармалей и Чичи шли, взявшись за руки.
Бармалей повернул голову, поглядел на Чичи и не поверил глазам своим. Потом опять поглядел на Чичи и помотал головой, словно избавляясь от навязчивого видения. Посмотрел третий раз — Чичи уже не было рядом. Бармалей вздохнул с облегчением: мираж!
Сильнее и сильнее разыгрывалась песчаная буря.
По гребню песчаного холма, на фойе раскаленного солнечного диска, словно слепцы, положив руки на плечи впереди идущему, прошли Бармалей, его слуги, Айболит, Авва, Чичи.
Но все в мире кончается, даже пустыни.
Ночь. В зарослях у костра сидел Бармалей. Он снял парик, потер его, вычищая набившийся песок. Маленький, лысый и жалкий, Бармалей задумчиво смотрел на огонь.
Собиравший хворост Айболит неожиданно натолкнулся на Бармалея.
Бармалей тоже лениво собирая хворост, кашлял и ворчал:
— «Доктор»! Может, я не хуже его доктор! Подумаешь, он добрый! Он добрый потому, что трусливый и слабый. А я злой потому, что смелый и сильный.
— Какие глупости! — не выдержал Айболит.
— Почему это глупости? — ответил Бармалей, даже не поинтересовавшись, откуда раздался голос — Ничего не глупости! «Добро побеждает»!.. Что же оно все побеждает, побеждает и никак не победит? А? Значит, зло непобедимо?
Бармалей повернулся и только тут увидел Айболита.
— Ты всегда попадаешь под свое собственное нехорошее влияние! — сказал ему Айболит.
— Ну, знаешь что... — разозлился Бармалей. — Померещился, и хватит!
— Пожалуйста! — пожал плечами доктор и скрылся в зарослях.
— Доктор! Профессор! — презрительно бросил ему вслед Бармалей. — Я — гениальный! — вдруг заорал он на весь лес.
— Гениальный! Гениальный! — повторило эхо.
— Вот так! — удовлетворенно усмехнулся разбойник. — «Доктор»!
Экран перерезает рука в белой перчатке с черной дирижерской палочкой. В кинопавильоне притушены осветительные приборы.
Трагик-дирижер взмахнул палочкой, и Трагики и Комики запели, аккомпанируя себе на скрипках и гитарах: