Страница 4 из 13
— Так разве мы пробираемся? Я лежу, а не пробираюсь, я шпионом отравленный…
Сема многозначительно прищурился:
— Не ври насчет шпионов. Какой же ты отравленный, когда ты живой, а?
Один из метизов вмешался:
— Сема, этот против нас колдовал на футболе!..
— А ты помалкивай! — сурово одернул его Сема. — Ты думаешь, командир без тебя не разберется? Подтяни пояс, разболтался, как собачья корова!
— Это недоразумение… — испуганно лепетал Хвостиков, — колдовство — предрассудок…
— Конечно! — подтвердил Сема. — Колдовства не бывает. А это значит, что они не колдуны, а шпионы! Поэтому мы их сейчас по закону военного времени расстреляем! Вот так — щелк!
Он согнул коленку, и в ней что-то щелкнуло.
— Что это у тебя так щелкает? — спросил Хвостиков, стараясь оттянуть время до расстрела.
Суровое лицо командира сразу подобрело.
— Ревматизм! — с гордостью сказал он. — Могу щелкать сколько угодно раз! Ну, сколько? Три?
Он три раза согнул и разогнул коленку, и каждый раз коленка тихо щелкала.
— Ну? — обратился Сема к пленным. — Видели вы еще у кого-нибудь такую штуку?
— Нет…
— Где уж нам…
— То-то! Это болезнь редкая, неизлечимая. Я вообще больше ничем никогда не болел, но уж если заболел, то — на всю катушку. Да и это у меня позавчера только проявилось. Да руки можете опустить… Значит, вам не приходилось еще видеть такой ноги?
— У моего отца ревматизм, — некстати сказал один из метизов, и Сема, который совсем уж пришел в хорошее настроение, опять озлился:
— От-ца? Какой может быть у твоего отца ревматизм? Так, какой-нибудь… Что ты вообще можешь понимать в ревматизме? Да и врешь, наверно! Ты хвастун известный! Чем рассуждать, о чем не понимаешь… пуговицы у него расстегнуты, как у разгильдяя! Никакой дисциплины!.. От таких солдат хоть в какой-нибудь зверинец сбежать!.. А вас, — обратился он к Мишке, Люлику и Хвостикову, — я отпускаю. Вы ребята ничуть не подозрительные. Я вас знаю.
Он скомандовал подчиненным:
— Шагом марш!
И те, недовольные, зашагали дальше.
— Быстрей! — шепнул Хвостиков. — Надо скрыться, пока они не передумали.
Но за первым же углом их поджидала засада лягушей.
— Стой! Стой! Ни с места! — заорали лягуши, но Мишка, Люлик и Хвостиков уже знали, чем это пахнет, да так припустились бежать, что не догнал бы их и Рекс.
Очутившись в безопасном месте, Хвостиков опять лег на землю, пощупал свой живот и махнул рукой:
— Через этих метизов да лягушей оголтелых действие яда прекратилось… Ну и жизнь! Невоенным жителям никакого покоя нет. К метизам попадешь — расстрел, к лягушам — еще хуже… метизы злые, а лягуши еще злей! Но мы все равно будем заниматься ловлей шпионов и прочими мирным делами…
Глава третья, рассказывающая о необычайном исходе истории со шпионом
Шпионская дача располагалась в стороне от военных действий, никакая граница возле нее не проходила, и это было очень удобно. Там невдалеке росли еще кустики, и если в них спрятаться, то хоть дачу и плохо видно, зато сами наблюдателей уж совсем никто не увидит. В этих кустах и замаскировались на другой день Мишка, Люлик и Хвостиков.
Шпион долго не показывался, и наблюдатели коротали время, подражая голосам разных диких зверей. Дело в том что недавно по телевидению показывали фильм из жизни джунглей, и после него во всех уголках поселка, приводя в отчаяние взрослых, раздавался отвратительный хохот гиен, заунывный вой волков, грозное рявканье тигров. Особенно отличался Хвостиков: он даже умел реветь крокодилом, чем вызвал особенную зависть у Люлика. Сам Люлик усвоил только крик попугая, но зато всю неделю выкрикивал чуть не каждое пять минут: «ку-к-к-ке-бур-ре!»
Наконец вчерашний дядька вышел, но не один, а с Марией Антоновной.
— Вот это да! — удивился Мишка. — Я б не подумал.
— А я подумал, — сказал Хвостиков. — Она очень деньги любит… Глебу на фотоаппарат не хватает, вот она и…
У ворот дядька попрощался с Марией Антоновной за руку, она пошла к своей даче, а он по дороге — к электричке.
— Теперь вернется не скоро, — обрадовался Хвостиков, — обследуем его берлогу… Кто пойдет первый?
Мишка и Люлик промолчали.
— Сначала надо хорошенько обсмотреть снаружи… — сказал Хвостиков, — чтобы не пропустить чего-нибудь важного… Иногда простая мелочь, а… жалко, я не взял увеличительное стекло…
Дача была подвергнута тщательному наружному осмотру, который ничего не дал. Сквозь щели забора тоже ничего подозрительного замечено не было.
Были обследованы все камешки, стекляночки, щепки и бумажки вокруг, потом сама дача осмотрена с разных расстояний, и опять ничего особенного увидеть не удалось.
— Все-таки туда надо лезть, пока он не вернулся… — вздохнул Мишка, и Люлик с ним согласился.
— Да… Там у него во-он старая груша, а? А там — что? Я прошлый год там в дупле коробочку спрятал… Надо вынуть, чтоб он ее не присвоил…
— Вот и лезь! — обрадовался Хвостиков. — Лезь, вынимай свою коробочку! Верно, жалко будет, если она достанется всякому шпиону!..
— А там… нет собаки?.. — трусил Люлик.
— Откуда? — подбадривал его Хвостиков. — У шпионов собак не бывает. Они собак сами боятся, потому что собаки их ловят. Неприятно шпионам на них смотреть… Ну, давай, лезь! Чего там торговаться, раз-два и — готово!
— Да-а… А сами боитесь… А меня посылаете… Мишка вон тоже боится…
Мишке не хотелось выказать страх перед младшим братишкой, и он, вздохнув, полез на забор… За ним полез Люлик и последним — Хвостиков.
Без приключений они пробрались сквозь чащу терна до самой дачи.
— Веранда открыта, — шепнул Мишка, — заглянем?
С замиранием сердца Мишка и Хвостиков подкрались к двери веранды, заглянули внутрь, тотчас отпрянули, чуть не стукнувшись лбами, и помчались назад к забору. Но у забора Мишка остановился и придержал за майку Хвостикова.
— Ты видел?
— А ты что видел? — осторожно спросил Хвостиков.
— Он лежит…
— Ну и я это видел… Только сначала не поверил глазам…
— Кто, кто? Ну кто, а? — дергал их Люлик, который заглянуть не успел.
— Пленный пацан, — сказал Хвостиков. — К кровати привязан… и еще там какие-то веревки мотаются… Они всегда ловят пацанов… И пацан не наш… Они его где-то поймали и привезли… что делать?
Мишка возмутился и почувствовал прилив храбрости.
— Как это что? Надо его скорей отвязать! Тоже хорошую моду взяли — пацанов привязывать! Чего ему там лежать привязанному? А может, он не хочет? Пойду вот и отвяжу!.. Еще чего!
И он быстро пошел к веранде.
Незнакомый мальчишка лежал там на кровати. Он был довольно бледен, но его лицо, подвижное, как у обезьянки, имело выражение веселое и озорное. Хоть в разных местах веранды и свешивались какие-то таинственные веревки, руки у мальчишки оказались свободными: ими он очень ловко подбрасывал и ловил, не вставая, большой разноцветный мячик. Завидев в дверях веранды Мишку, он с интересом уставился на него, потом подмигнул, улыбнулся и сказал:
— Заходите!
Мишка, а затем Хвостиков к Люлик вошли и встали у порога, не зная, что делать дальше.
— Вы зачем прилезли? — спросил мальчишка. — За терном? Он еще зеленый, а тут больше ничего не растет…
— Да нет… — пробормотал Хвостиков, — мы так…
Пришли взять кое-какие свои вещицы. Они были тут на хранении… в дупле…
Мальчишка опять ухмыльнулся и попросил:
— Дерните кто-нибудь вон за ту веревочку…
Люлик дернул, и из-под кровати прямо ему под ноги бросился какой-то зверь, похожий на кошку. Люлик взвыл, махая руками, а мальчишка захихикал.
При более близком расстоянии зверь оказался сделанным из тряпок и кусочков меха.
— Хорошая у меня ловушка? — дружелюбно спросит мальчишка. — Я их сам мастерю. Вон лежит коробочка — посмотрите, что в ней?