Страница 2 из 12
Тогда Колюнька согласился.
Отец с матерью приступили к сборам, тетка Федотьевна ушла дожидаться соминого хвоста, и ребята остались одни.
— А какая это такая — Синичка? — спросил Глеб. И Мишаня начал припоминать, что рассказывал про Синичку отец, хоть за десять-то лет он почти все перезабыл и каждый раз рассказывал по-новому.
Словом, Синичка — это такая малоисследованная страна.
Другие, конечно, ее давно исследовали, но только не Мишаня с дружками! А теперь и они примутся исследовать!
Синичкой называется и большое лесное озеро. Оно находится в самых дебрях лесов, полян и всяких зарослей. Там же протекает и речка Гусиновка, но не такая мелкая, как у города, а глубокая, широкая, с большими затонами и плёсами, вся в белых кувшинках!
Речка там разделяется на два рукава и образует остров, называемый Меркушкин. В старину на нем в непроходимой чаще жил знаменитый Меркушка-разбойник. Тогда речка была еще шире, может, чуть по уже Волги, и, конечно, Меркушка выплывал на стрежень, чтобы грабить купцов разных, добычу сносил К себе на остров, где он жил, очевидно, в какой-нибудь пещере или подземелье, как положено всем разбойникам.
Этот остров не исследован никем, даже Мишаниным отцом; его требуется исследовать в первую очередь и найти, что там осталось от Меркушки: или клад, или пещеру, или какое старинное оружие!..
А рыба там кишит, и поймать ее ничего не стоит.
По берегам же водятся бобры, лоси, кабаны и прочее зверье, филины кричат: гу-гу-гу-гу-гу!..
Из всего этого Мишаниным друзьям больше всего понравился Меркушкин остров.
— Я лопатку захвачу! — сказал Братец Кролик. — Откапывать… Фонарик тоже — пещеры подземные освещать… Должно же от Меркушки чего-нибудь остаться: кольчуга там, скелеты, мечи старинные, — нам все годится!.. Нам бы хоть самую маленькую норку найти, чтоб пролезть в пещеру, а уж я пролезу, никаких змей не побоюсь!..
Гусь объявил:
— Уговор! Старинный меч я себе беру! Остальное: золото, всякие там финтиклюшки — пускай вам будет, а меч — мне!.. Наточу да как начну все рубить!..
— Свое какое-нибудь оружие надо захватить, — предложил Мишаня. — Вдруг зубр выскочит…
— Я наконечник для копья возьму, а там доделаю! — сказал Братец Кролик. — И отраву для наконечника там сварим!.. Я знаю, из чего получается хорошая отрава!
— А я там вырежу себе палицу! — сказал Гусь. — С набалдашником! Пускай тогда зубр или кто полезет — как дам промеж рог! А может, от Меркушки там настоящая осталась, прибрата где? Колюнька дернул Мишаню за рукав:
— Амне что?
— Тебе сделаем лук и стрелы, будешь, в случае чего, стрелять! — сказал Глеб, и Колюнька успокоился.
Таким образом, все самые важные вопросы были решены, и ребята разошлись по домам. — собираться.
— Чтоб мне — одна нога здесь, другая — там! — приказал отец. — Сейчас грузовик подъедет!..
Напрасно он беспокоился: он и сам собраться как следует не успел, а все уже были тут как тут.
Глеб пришел со спальным мешком и теткиной старой телогрейкой, а лаврового листа у него было — целый запечатанный пакет.
У Братца Кролика оказалось два мешка: в одном — вещи, а в другом гремело и звенело что-то секретное.
— Всю лаврушку дома забрал, чтоб хватило! — сказал он, показывая Мишане большой сверток. — Как думаешь, хватит?
— Должно хватить… — успокоил его Мишаня. Колюнька принес пакет леденцов в бумажках и тут же принялся их сосать и сорить везде бумажками. Еще он захватил с собой игрушечного Чиполлино:
— Пускай и Чиполлинушка с нами в лесу поживет! Я хотел котенка взять, да бабушка не дала!..
Последним притопал Гусь с большим копченым котлом, надетым на голову в виде каски, и в длинном, до пят, овчинном полушубке, таком драном, будто за Гусем гналось двадцать собак.
— Лаврового листа у нас нету! — сообщил он. — Наши его почему-то не едят… Зато я луку притащил, во — свойского!..
Хорошая подобралась команда!
Каждый что-нибудь да значит.
Про самого Мишаню с отцом — и говорить нечего.
Глеб, хоть и не жил в тайге, как врал всем, приехав из Свердловска, зато по книжкам изучил все следопытские приметы и привычки получше любого на стоящего таежника: как угадывать погоду, как костер разжечь при дожде, что делать при укусе змеи и солнечном ударе или если приключится лесной пожар, наводнение: какие травы полезные и какие вредные и как питаться ими в случае голода.
А Братец Кролик, знаток дикой жизни, кладов, змей, колдунов и всяческих чудовищ, — тоже нужный в лесу человек.
Гусь, храбрец и силач, незаменим в случае какого нападения.
А Колюнька — так.
Скоро и грузовик зарычал за воротами. Спешно по кидали в кузов мешки, удилища, одежки, сами залез ли — поехали!..
Дорогу на Синичку плохо заметили, потому что смотрели, как бы вещи не выскочили, когда машина подпрыгивала на ухабах. Колюнька не выскочил, и сами старались не выскочить тоже.
И деревнями ехали, и полями ехали, свернули в высокий лес, где машина долго переваливалась на узких дорогах с борта на борт, как корабль на волнах, наконец выехали на светлый зеленый берег прямо к сверкающему сквозь деревья водному раздолью и остановились: Синичка!
Выгрузились на мысу, поросшем густой травой по колено. Там же росли развесистые дубы, а по самому берегу наклонились к воде старые ветлы.
На той стороне густой таинственный лес стоял стеной и отражался в реке, широкой и такой тихой, что течение было почти не заметно, а возле мыса, в таинственном заливе, вода — прямо черная, по ней белые кувшинки растут, деревья отражаются лучше, чем в зеркале, а внизу, в глубине, прячутся разные рыбы — дожидаются, чтоб их поймали…
Сам Меркушкин остров и совсем жутко выглядел: с громадными столетними ветлами, сплошь оплетенными хмелем, как лианами, так густо заросший, что казалось, туда и нос не просунуть…
И кругом настоящие джунгли: кусты шиповника, сами колючие, переплетены колючей ежевикой, усы панной спелыми сизыми ягодами.
Колюнька эти ягоды сразу заметил, нырнул в кусты и примолк, только шуршанье и какое-то сопенье слышалось, словно там пробирался большой ежик.
Место всем понравилось. А по траве было видно, что здесь давно не ступала нога человека, такая она была густая, непримятая.
Отцу не понравилась только трава. Он сорвал стебелек, рассмотрел его, понюхал, попробовал на зуб и покачал головой:
— Нда-а… Стало быть, сенокоса еще не было, и стогов не предвидится… Дела!..
— И так проживем! — сказал Гусь. — Что за важность!
— Это ты верно! — согласился отец. — Обойдемся: или мы не рыбаки? Хорошо, что я брезент догадался прихватить: на ночь вниз постелем, сверху телогрейками оденемся, еще как проживем-то!..
— А в случае дождя, — сообразил Гусь, — мы брезент — наверх, а телогрейки — вниз, и будь здоров! А кто сильней всех закоченеет, того можно временно пускать в Колюнькин мешок для отогрева!..
— Дядя Петя, — сказал Глеб. — Я могу вам помочь место для лагеря выбрать… Я все правила наизусть знаю!..
Отец удивился:
— А разве об этом какие правила имеются?
— Очень много! А вы разве об этом не знали? — тоже удивился Глеб.
— Да я, понимаешь, думал: расположился и живи… Интересно… Но по правилам еще занятней будет, разговору нет… Валяй!..
Тем временем Мишаня, Гусь и Братец Кролик отправились обследовать ближайшие окрестности, не видно ли где диких зверей или хотя бы следов от них.
Ни зверей, ни следов они не обнаружили, зато на другом берегу показалось двое босоногих туземцев: сами дочерна загорелые, а волосы и брови добела выгоревшие — видно, от особо мощного синиченского солнца. Они гнали маленькое стадо туземных коров ителят.
Завидев гусиновцев, один туземец громко сообщил другому на своем туземном языке:
— Микола! Дывись, яки дачники до нас приихалы!..
Потом насмешливо закричал, будто бы на отбившуюся телку:
— Куд-ды побигла! У-у, дачница ледаща!
— Это хохлы! — определил бывалый Гусь. — Я с хохлами в больнице лежал: ничего пацаны, только говорят чудно, вместо «драться» у них — «биться!»