Страница 15 из 15
Время на отход было, так как в районе обороны дивизии противника не было, но отход по неизвестным причинам организован командованием дивизии не был.
7 июля генерал-майор Смехотворцев прислал приказ об отводе остатков дивизии Дубровского к месту формирования частей генерал-майором Смехотворцевым.
Подполковник Дубровский этого приказа не выполнил и присланных Смехотворцевым трех лейтенантов и одного капитана с шестью младшими командирами обратно не отпустил.
Выехавший в этот же день к генерал-майору Смехотворцеву политрук Особого отделения дивизии Пашюта 8 июля в дивизию возвратился и привез подтверждение приказа Смехотворцева, но подполковник Дубровский вторично отказался его выполнить.
В среде комсостава стало нарастать недовольство. Фактически существовало две 135-х стрелковых дивизии.
Противник этим временем продолжал обход дивизии, и к 10 июля последняя оказалась полностью окруженной.
В связи с этим на совещании комсостава было принято решение разбить дивизию на три группы и начать выход из окружения каждой группы самостоятельно.
Однако прорвать кольцо противника ни одной группе не удалось. У места намеченного прорыва недалеко от села Стрибеж, Житомирской области, через Киевское шоссе разведкой было обнаружено большое движение мотомехчастей на Житомир.
Собравшиеся у села Стрибеж части двух групп дивизии оказались в 2 км от противника. Из командования дивизии никого не было, подполковник Дубровский, бросив части, еще ночью уехал в неизвестном направлении.
Оставшимся командным составом было принято решение — лишнее оружие и боеприпасы закопать в землю, людей разбить на небольшие группы и через шоссе пойти в направлении Киева.
Имевшиеся 3 машины после этого решения были приведены в негодность, лошадей с повозками передали в колхоз в селе Стрибеж. Личный состав разбился на небольшие группы, многие командиры пошли со своими подразделениями.
В результате из окружения возвратились лишь отдельные военнослужащие» [81].
Согласно спецсообщению 3-го Управления НКО № 38209 от 18 июля, «командование 25-го механизированного корпуса Харьковского военного округа 24 июня 1941 г. получило распоряжение об отправке корпуса в действующую армию, со сроком погрузки в этот же день к 23 часам.
Управление корпуса и отдельные корпусные части убыли из Харькова 24 июня 1941 г. железной дорогой, следовали через Полтаву, Кременчуг, Знаменку до ст. Мироновка, откуда своим ходом прибыли в г. Богуслав и вошли в состав 19-й армии.
Из г. Богуслава управление корпуса своим ходом через Таращу, г. Белая Церковь, г. Васильково прибыло в с. Глеваха, Васильковского района Киевской области, оттуда на следующий день передислоцировалось в с. Святошино под г. Киев, а затем своим ходом на ст. Ирпень в 15 км от Киева, где погрузились в железнодорожный эшелон, которым через ст. Нежин и Гомель в ночь на 5 июля 1941 г. прибыли в г. Новозыбков, Орловской области и поступили в распоряжение 5-й армии.
На все перечисленные выше переезды корпус затратил 10 суток, бесцельно израсходовав моторесурсы, и растерял по дороге корпусные части, то есть мотоциклетный полк, отдельный инженерный батальон и др.
Из 50-й танковой дивизии, которая совершила почти аналогичный маршрут, неизвестно где находятся 4 эшелона и в таком же положении находятся 4 эшелона 219-й моторизованной дивизии, которая, кроме того, во время переездов потеряла убитыми и ранеными 150 человек личного состава, попав под бомбежку авиацией противника на ст. Васильково перед разгрузкой эшелона.
На переезд из г. Харькова (прежнее место дислоцирования) в г. Новозыбков понадобилось бы всего лишь 1–1,5 суток, следовательно, время, потерянное на переезды из одного места в другое, можно было использовать на получение недостающей матчасти и вооружения, которыми корпус до настоящего времени не укомплектован и поэтому к полной боевой готовности не приведен» [82].
Согласно спецсообщению Особого отдела НКВД № 39405 от 1 августа, «4-й мехкорпус с первых дней войны использовался командованием 6-й армии как часть прикрытия.
В боях с противником корпусом потеряно 27 танков «KB» и 174 танка Т-34, кроме того, убыло по техническим неисправностям 133 танка указанных марок.
Большая часть этих потерь произошла по вине командования 6-й армии, которое перебрасывало части корпуса с места на место на дальние расстояния.
Были случаи, когда корпус со своими частями не успевал расположиться на новом рубеже или только подходил к нему, как следовал приказ 6-й армии с новым боевым заданием, вызывавшим новые дальние передвижения (Каменка-Струмилов, Мосциск и др.).
Вследствие частых переходов корпус в целом прошел 800 километров (а 32-я танковая дивизия — 1000 километров) и остался совершенно без материальной части.
Танки «KB» и Т-34 бросались на дорогах из-за незначительных неисправностей. Командование 6-й армии никакой работы по сбору оставленной на дорогах материальной части не проводило. Силами корпуса было подобрано и эвакуировано 73 танка, подорвано и сожжено 98 танков.
Неправильно использовался корпус и в боевых операциях. Все бои, проведенные дивизиями корпуса, не сопровождались ни артиллерийским огнем, ни авиацией. Приданные танковым частям мотострелковые полки командованием 6-й армии с первого дня боевых действий были разбросаны мелкими частями, а 202-й и 32-й полки были задержаны для охраны штаба 6-й армии.
Отход частей командование 6-й армии не организовало. Формально приказом и на картах разграничивалось движение частей, однако основные маршруты всегда были чрезмерно перегружены. Армейских регулировщиков и начальников маршрутов не было, как например, при отходе из Львова на Злочев, когда 4-й мехкорпус соединился с частями 6-го стрелкового корпуса и 3-й кавдивизии и образовал многокилометровую колонну, создав на дорогах пробки» [83].
Так же 1 августа было подготовлено спецсообщение Особого отдела НКВД, в котором подводились некоторые итоги боевых действий бронетанковых войск фронта. «По сообщению Особого отдела Юго-Западного фронта за истекший период военных действий танковые и мотомеханизированные соединения, находящиеся в распоряжении командования фронтом, понесли большие потери материальной части.
Основными причинами больших потерь материальной части являются:
1) Громоздкость структуры командных пунктов, которая затрудняла тактическую маневренность бронетанковых соединений;
2) Слабая тактическая и техническая подготовка личного состава, особенно командного;
3) Плохая сколоченность частей и подразделений;
4) Частые изменения районов сосредоточения, следствием чего имели место большие марши, которые привели к сильной изношенности машин до участия их в боях (8-й механизированный корпус перед боем совершил марш около 500 км, потерял за это время до 45 % машин; 56-я дивизия совершила марш около 1000 км, потеряла до 35 % машин);
5) Отсутствие взаимодействия с танками артиллерии, авиации и пехоты и слабое прикрытие танковых соединений зенитными средствами;
6) Отсутствие разведывательных данных о противнике и местности, в результате чего значительное количество танков погибло в болотах;
7) Необеспеченность ремонтными средствами, запасными частями и эвакосредствами;
8) Проявление паникерства и трусости отдельными командирами.
По данным на 30 июля с. г.
в 8-й танковой дивизии осталось 39 танков;
в 32-й танковой дивизии — 10 танков;
в 20-й танковой дивизии — 3 танка;
в 35-й танковой дивизии — 24 танка;
в 10-й танковой дивизии — 6 танков;
в 37-й танковой дивизии — 7 танков;
в 15-й танковой дивизии — 101 танк;
в 43-й танковой дивизии — 47 танков;
в 40-й танковой дивизии — 3 танка;
в 19-й танковой дивизии — 1 танк;
в 41-й танковой дивизии — 11 танков;
81
Там же. Д. 103. Л. 388–389.
82
Там же. Д. 99. Л. 352–353.
83
Там же. Д. 100. Л. 318–319.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.