Страница 2 из 94
В последнее время ситуация в значительной степени изменилась к лучшему и поздний даосизм стал предметом пристального изучения. Значительно расширился круг источников. Теперь никакое серьезное даологическое исследование уже невозможно без широкого привлечения материалов «Дао цзана» — «Даосского канона» — обширнейшего компендиума даосской литературы. Эти положительные изменения связаны с регулярным проведением, начиная с 1968 г., международных конференций по даологии (к настоящему времени прошло 3 таких конференции), деятельностью Дж. Нидэма, показавшего в своем фундаментальном труде «Наука и цивилизация в Китае» (Нидэм, 1954–1983) чрезвычайную важность даосской алхимии в китайской традиции, археологическими раскопками в Мавандуй, пролившими новый свет на историю религии в Китае в III–II вв. до н. э., и растущим интересом к общим проблемам истории религии в Китае, проявившимся в создании международного Общества изучения китайских религий (Society for the Study of Chinese Religions) и появлении новых периодических изданий по соответствующей проблематике (Journal of Chinese Philosophy, Journal of Chinese Religions, Early China и др.). Существенно и обращение ученых к изучению живой даосской традиции (на Тайване), причем этнографические полевые исследования подкрепляются изучением письменной традиции. Последний факт привел к лидированию на Западе французской даологической школы, ибо внимание к этнографии, изучению ментальности и проблем коллективного бессознательного (а следовательно, и народной культуры) вообще отличало французскую историографию, начиная с таких корифеев медиевистики, как М. Блок и Л. Февр. В настоящее время уже совершенно ясна исключительная социальная и религиозная роль литургического даосизма в китайской традиции. Труды таких синологов, как М. Кальтен-марк, К. М. Скиппер (Шиппер), А. К. Зайдель, Н. Сивин, М. Стрикмэн, И. Робинэ, Э. Шефер, М. Сазо, П. Андерсен, М. Поркерт, Н. Жирардо и другие, вместе с весьма существенным вкладом японских ученых (Офути Ниндзи, Есиока Ёситоё, Кубо Норитада, Исии Масако, Идзуцу Тосихико и др.), а также исследования китайских ученых конца 70—80-х гг. внесли весьма ощутимый вклад в изучение даосизма, во многом коренным образом изменив существовавшее представление об этой религии (см.: Прегадио Ф., 1981, с. 82—100; Жирардо Н., 1983, с. 169–172);
Методологические установки зарубежных исследователей даосизма сильно варьируют От позитивистских (А. Грэм) до экзистенциалистско-феноменологических (Чжан Чжунъюань). Однако ведущим в настоящее время считается социологический подход французской школы. Успехи синологической культурологии, связанные с деятельностью М. Гране, непосредственно восходившей к научно-теоретическим концепциям Э. Дюркгейма и оказавшей определенное воздействие на формирование структурализма (и в свою очередь испытавшей его влияние), а также расцвет конкретных даологических исследований французских ученых, начиная с А. Масперо, способствовали лидерству этого направления в современных даологических исследованиях. Внимание приверженцев французской синологической школы к социальным функциям религии, рассмотрение религиозных феноменов в широкой социологической перспективе, безусловно, оказалось плодотворным для изучения даосизма, что признают и ученые (прежде всего американские), ранее стоявшие на иных позициях (позитивизма или теоретически не оформленного эмпиризма)
Традиционная китайская наука сделала чрезвычайно много для текстологического и филологического исследования даосских текстов, причем критика текста делалась учеными старого Китая блестяще. Однако в центре внимания китайских ученых находились прежде всего такие «классические» тексты, как «Лао-цзы» и «Чжуан-цзы» и некоторые другие памятники («Цань тун ци», «Баопу-цзы», «Гуань Инь-цзы»), входившие в круг чтения конфуцианской элиты, тогда как подавляющее большинство канонических текстов третировались как «суеверные», «пустые» и т. п. Это отношение отразилось на первых исследователях даосизма в Европе, получавших необъективные данные от китайских информаторов.
После революции 1911 г. в Китае появился целый ряд весьма ценных исследований даосизма, написанных с учетом достижений европейской науки. Это труды Фу Цзиньцзя, Сюй Дишаня, Жун Чжаоцзу, Вэнь Идо и др. Особо следует отметить блестящую монографию Чэнь Гофу «Очерк истории Даосского канона» (Даоцзан юаньлю као—Чэнь Гофу, 1947, 1963) — исследование, которому нет равного в китайской науке до сих пор.
После образования КНР даологические исследования в Китае вступили в новую фазу, прежде всего следует отметить постепенное овладение китайскими учеными марксистской методологией. Однако исследованиям 50-х—начала 60-х гг. присущи многие недостатки, прежде всего склонность к вульгарному социологизаторству. Преимущественно издавались общие труды по истории китайской мысли (Хоу Вайлу, 1957) и статьи по частным вопросам (прежде всего, проблема соотношения материализма и идеализма в даосской классике и вопрос о связи даосизма с идеологией крестьянских восстаний). В годы «культурной революции» никаких даологических исследований вообще не было (за исключением публикаций о результатах археологических раскопок в Чанша Мавандуй — например, Чэн У, 1974, с. 43–52; Тан Лань, 1974, с. 48–52).
В настоящее время в КНР опубликовано значительное число исследований по даосизму. Однако в целом объектами этих исследований являются такие классические философские тексты, как «Дао-дэ цзин» и «Чжуан-цзы», тогда как вся религиозная даосская традиция, выраженная в текстах Дао цзана, остается, за редким исключением, вне поля зрения исследователей. Кроме того, китайские ученые зачастую недостаточно четко придерживаются научного историзма и в своих трудах занимаются определением содержания тех или иных категорий даосской мысли, оторвав их от исторического и социально-культурного контекста. Тем не менее ряд исследований китайских ученых представляют значительный интерес. Весьма плодотворным представляется, например, подход Тан Ицзе к изучению даосской доктрины психофизического единства и взглядов на жизнь и смерть (Тан Ицзе, 1981, с. 50–59) и анализ отношения Цао Цао к школе «Небесных наставников» Чэнь Шоуши (Чэнь Шоуши, 1979, с, 81–90).
Что касается других (помимо ранних) даосских памятников. изучаемых ныне в КНР, то это прежде всего «Баопу-цзы» Гэ Хуна и «Тайпин цзин». Первый текст привлекает внимание из-за его связи с историей науки, а второй — из-за его утопических идей и связи с идеологией крестьянских восстаний. Эти исследования в целом еще остаются на уровне китайской науки 60-х гг…
Следует, однако, отметить (прежде всего из-за филолого-текстологических достоинств) труд Ван Мина (Ван Мин, 1980), содержащий новое критическое издание «Баопу-цзы» с ценными терминологическими комментариями.
Интересно и приложение, содержащее перечень фрагментов памятника, сохранившихся лишь в цитатах.
Исследования «Тайпин цзина» связаны с утопическими идеями текста. К сожалению, китайские ученые зачастую строят свою систему аргументации на отдельных вычлененных из контекста фрагментах памятника. Основная цель — доказательство наличия идей абсолютного равенства в «Тайпин цзине» и его «еретического» характера. Однако в настоящее время доказано, что идеальное общество «Тайпин цзина» имеет иерархизованную структуру (Кальтенмарк М., 1979, с. 31–45). Ведущие исследователи «Тайпин цзина» — Сюн Дэцзи, Цин Ситай и Фэн Давзнь.
Цин Ситаю принадлежит также монография по даосизму «Очерки истории даосской идеологии в Китае» (Цин Ситай, т. 1, 1981, издание продолжается). Несмотря на многочисленные достоинства, монография не свободна и от определенных недостатков. Автор без какой-либо аргументации отказывается считать даосские тексты историческими источниками из-за Их религиозного характера. Почти ничего не говорится о маошаньском даосизме, мало внимания уделяется датировке и авторству анализируемых текстов. Цин Ситай подчеркивает связь раннего даосизма с моизмом, но совершенно игнорирует более существенную связь с легизмом, особенно в свете находок в Мавандуй (Цин Ситай, 1981, с. 49).