Страница 14 из 15
В кодексе провозглашено, что благо государства и его жителей является целью государства и пределом закона; что законы могут ограничивать свободу и права граждан только в целях всеобщей пользы; что каждый гражданин должен работать ради общего блага в соответствии со своим общественным положением и состоянием; что права индивидов должны быть подчинены всеобщему благу.
Нигде в тексте нет упоминания о наследном праве государя, его семьи, ни даже об особом его праве, отличном от права всего государства. Понятие государства выступает уже единственным понятием для обозначения королевской власти.
Напротив, речь в кодексе идет об общих правах всех людей: общие права человека основываются на его естественной свободе творить свое собственное благо, не затрагивая при этом прав другого. Любые действия, не запрещенные естественным законом или позитивным законом государства, считаются дозволенными. Каждый гражданин может требовать от государства защиты своей личности и своей собственности и имеет право силой защищать самого себя, если государство не приходит ему на помощь.
Изложив эти великие принципы, законодатель вместо того, чтобы вывести из них догму народного суверенитета и народного правительства в свободном обществе, что было сделано в конституции 1791 г., внезапно приходит к иному выводу, равным образом демократическому, но не либеральному. Он рассматривает государя как единственного представителя государства и наделяет его всеми правами, которые только что признал за всем обществом, В кодексе правитель не выступает более в качестве представителя Бога, он - только представитель общества, его агент, его служитель, как откровенно писал Фридрих во всех своих произведениях. Но он представляет общество единолично и единолично осуществляет все властные функции. В предисловии к кодексу говорится, что глава государства, обязанный заботиться о всеобщем благе как единственной цели общества, уполномочен последним руководить и направлять все действия индивидов к этой цели.
Среди основных обязанностей этого всемогущего служителя общества я выделяю следующие: поддерживать общественный мир и безопасность внутри общества и гарантировать каждому защиту от насилия. За пределами своего государства ему надлежит поддерживать мир или вести войну. Он один должен издавать законы и вырабатывать общие нормы общественной безопасности. Он один имеет право помилования и приостановки уголовного преследования.
Все существующие в государстве сообщества, все общественные учреждения находятся под его надзором и управлением в интересах мира и всеобщей безопасности. Для того, чтобы глава государства мог исполнять перечисленные обязанности, ему необходимо иметь некоторые доходы и материальные выгоды; таким образом, он обладает властью устанавливать налоги на частные состояния, на лица, на их занятия, на коммерцию, производство и потребление. Приказы общественных чиновников, действующих от имени государя и в рамках своих функций, должны восприниматься как его собственные приказы.
И вот мы видим, что такая совершенно современная голова прикреплена к готическому телу. Фридрих лишь убрал то, что могло стеснять действия его собственной власти. Таким образом, было порождено чудовищное создание, кажущееся чем-то средним между двумя различными существами, В своем удивительном творчестве Фридрих выказывает столько же презрения к логике, сколько проявляет заботы о своем могуществе и в то же время стремление не создавать ненужных трудностей, нападая на то, что еще имело силы сопротивляться.
Сельские жители за исключением нескольких округов и местностей подчинены переходящей по наследству зависимости, не ограничивающейся одной лишь барщиной или повинностью, неотделимой от владения землей, но простирающейся, как мы видели, и на личность владельца.
Кодекс вновь санкционировал большую часть привилегий землевладельцев. Можно даже сказать, что привилегии теперь существуют вопреки кодексу, так как кодекс утверждает, что в случае разногласия между местным обычаем и новым законодательством надлежит следовать первому. Формально декларируется, что государство может уничтожить какую-либо из привилегий не иначе как путем выкупа ее в соответствии с нормами права.
Правда, кодекс утверждает отмену собственно крепостничества (Leideigeschaft) , поскольку оно устанавливает личное рабство, но сохраняет заменяющее его наследственное подчинение (Erbunterthanigkeit) , которое также является видом рабства, насколько можно судить по тексту кодекса.
В этом же кодексе горожанин заботливо отделяется от крестьянина. Между буржуа и дворянином признается существование своего рода промежуточного класса: он включает в себя высших чиновников, не имеющих дворянского титула, священнослужителей, преподавателей учебных заведений, гимназий и университетов.
Названные лица держатся особняком среди буржуа, однако, никогда не смешиваются с дворянством, напротив, они находятся в сравнительно низшем отношении по сравнению с ним. Как правило, они не могли ни приобрести сословных дворянских привилегий, ни занять более высокие места в гражданской иерархии. Не являлись они и boffachig, то есть не имели права быть представленными ко двору за исключением редких случаев, и то без семьи. Как и во Франции, такая подчиненность унижала тем более, что с каждым днем класс людей, о котором идет речь, становился все более просвещенным и более влиятельным, и что буржуазные государственные чиновники занимали если и не наиболее блестящие посты, то, по крайней мере, посты наиболее выгодные. Возмущение против привилегий дворянства, столь способствовавшее Революции во Франции, в Германии подготовило почву для одобрения, с которым эта революция была первоначально воспринята. Основным составителем кодекса меж тем был буржуа, но он, без сомнения, следовал указаниям своего господина.
В этой части Германии старое европейское государственное устройство еще не настолько было разрушено, чтобы Фридрих вопреки внушаемой ему неприязни счел своевременным уничтожение остатков прежнего режима. В целом он ограничивается лишением дворянского права образовывать собрания и управлять целым обществом, он оставляет за каждым дворянином его личные привилегии, лишь ограничивая и регулируя пользование ими. Таким образом, получается, что кодекс, составленный под руководством ученика наших философов и введенный в действие после начала французской Революции, представляет собой самый подлинный и новейший законодательный документ, дающий законную основу тому самому феодальному неравноправию, которое Революция вскоре уничтожит во всей Европе.
Дворянство провозглашается кодексом основным сословием Европы; дворяне должны преимущественно назначаться на все почетные должности, если они способны их исполнять. Только дворяне способны владеть имениями, создавать определенный порядок наследования, пользоваться правом охоты и суда, присущими привилегированному землевладению, равно как правом опеки над церквями. Одни дворяне могут носить имя земли, которой они владеют. Буржуа, наделенные в порядке особого исключения правом обладания имением, лишь в весьма ограниченных пределах пользуются правами и почестями, связанными с подобным землевладением. Являясь владельцем имения, буржуа имеет право передать его по наследству буржуа только в том случае, если последний является наследником первой степени. В том случае, если таких наследников не окажется, равно как не окажется и наследников дворянского происхождения, имение подлежит продаже с торгов.
Одной из наиболее характерных частей кодекса Фридриха является постановление о наказаниях за политические проступки.
Последователь Фридриха Великого, Фридрих-Вильгельм II вопреки феодальной и абсолютистской части законодательства, обзор которой я только что сделал, усматривал в произведении своего дяди революционные тенденции, из-за чего протянул с публикацией кодекса до 1794 г. и, по слухам, успокаивался, лишь вспоминая о превосходном уголовном уложении, с помощью которого кодекс был способен исправить содержащиеся в нем дурные принципы. И в самом деле, никогда, даже в более поздние времена, среди произведений подобного рода не встречалось ничего более полного и совершенного. С наибольшей строгостью карались не только бунты и заговоры, но также сурово наказывалась неуважительная критика правительственных действий. Тщательно запрещается покупка и распространение опасных сочинений: за проступок автора несут ответственность также и типографщик, и издатель, и распространитель. Публичные балы, маскарады и прочие развлечения объявлены общественными собраниями, и разрешение на их проведение должно быть получено в полиции. То же относится и к обедам в публичных местах. Свобода слова и прессы всегда подчинена контролю со стороны властей. Запрещено ношение огнестрельного оружия.