Друзья-подруги

Эльфу было скучно. Ни обозные, ни сородичи, устроившие ему что-то вроде бойкота, обращаясь лишь в случае крайней необходимости, не баловали его вниманием, и поэтому он часто дружелюбно разговаривал с Мирелой. Ему льстило восхищение девушки, а её расположение успокаивало уязвлённое самолюбие эльфа. Будь он внимательнее, заметил бы множество намёков с её стороны, но Дирелл действительно верил в то, что говорил: он никогда не опустится до человеческой девушки. Потому и не рассматривал Мирелу с точки зрения её женской привлекательности. Что, как она однажды призналась Тхар, временами ужасно её раздражало.

— Это же Дирелл, — скептически пожала плечами Тхар, беря очередную миску. Девушки сидели на берегу речушки и, согласно шмыгая носами, полоскали в реке посуду, вымытую ранее в тёплой воде. — По-моему, кроме своей драгоценной персоны он вообще не способен кого-либо полюбить. Брось ты это дело, ну зачем он тебе? Будет обращаться всю жизнь как со служанкой. А лет через пятнадцать-двадцать вообще бросит — эльфы же не старятся.

Мирела хмыкнула и чуть насмешливо заметила:

— С чего ты взяла, что он мне нужен на всю жизнь? Я не настолько глупа, чтобы думать, будто смогу удержать эльфа. Так, приятно провести время…

Тхар только молча приподняла брови. Мирела передёрнула плечами и колюче попросила:

— Давай ты не будешь меня осуждать? Своей красотой надо пользоваться. У меня, по крайней мере, она есть!

— А мозгов явно нет, — буркнула Тхар, кладя последнюю миску в туес и вставая. — Несмотря на всю красоту, ты Диреллу безразлична. Он людей разумными существами не считает, ты же слышала, как он о нас отзывается?! И после этого он всё равно тебе нравится?

— Тхар, не обижайся, — попросила Мирела. — Я про красоту сказала, потому что ты меня задела.

— Ми, я себя уродиной не считаю, так что не волнуйся, — раздражённо отозвалась Тхар. — Мне за тебя обидно: этот гад сел тебе на шею и ноги свесил! И хоть бы раз спасибо сказал! И всё с таким видом, как будто так и должно быть!

— Тхар, — снисходительно улыбнулась Мирела, закрывая свой туес с посудой. — Поверь умудрённой опытом женщине: мужчине и нужно заглядывать в рот, это льстит его самолюбию. Делать всё, чтобы он был доволен. Вот когда он сытый, обласканный, разомлевший от твоего внимания, из него можно верёвки вить!

— Что-то не похоже, чтобы ты вила верёвки из Дирелла, — вздохнула Тхар, приподняла с натугой туес и взялась за котелок.

Лундик, честно донёсший посуду до реки, убежал к лошадям и так и не вернулся. Нечаянно или специально, Тхар не знала, но нагоняй собиралась устроить в любом случае.

— Это вопрос времени, — Мирела заметила Гаисхаша, спускающегося к реке, помахивая ведром для лошадей, и покровительственно улыбнулась Тхар: — Поставь обратно, смотри и учись.

Белой лебёдушкой Мирела проплыла по берегу до зачерпывающего воду Гаисхаша и восхищённо потрогала проступившие под рубашкой мускулы:

— Гаисхаш, какой ты сильный!

— Есть такое дело, — самодовольно улыбнулся парень, мгновенно по-павлиньи распуская хвост перед красивой женщиной. Заметил насмешливо наблюдающую за сценой Тхар и улыбнулся ещё шире.

— Ты ведь поможешь нам донести посуду до обоза? — заглянула ему в глаза Мирела, продолжая излучать обожание, и добавила в голос жалостную нотку: — А то нам самим не справиться…

— Конечно, — мгновенно поставил ведро на берег орк и зашагал к оставленным туесам, легко подхватил их в обе руки и покосился на девушек: ну как? Довольно усмехнулся млеющей Миреле и подмигнул покачавшей головой Тхар. Последняя подняла котелок и сказала, огибая орка:

— Пошли.

— Давай котелок, — предложил Гаисхаш, протягивая и так занятую ручкой туеса ладонь. Тхар отмахнулась, но орк настоял: — Давай, чего тебе надрываться?

Тхар засмеялась:

— Я не такой хилятик, как ты, не надорвусь!

— Это кто тут хилятик? — притворно грозно вопросил орк, легко поднимая оба туеса над головой. Мирела тут же защебетала, какой он сильный, какой он ловкий, и как хорошо, что они, слабые женщины, его встретили, и он, такой добрый, согласился помочь…

Тхар беззвучно хихикала, опередив их и беззаботно помахивая котелком. И думала, что с Ллио не пришлось бы разыгрывать спектакль, достаточно просто попросить. Да и с Радегом тоже, хотя у него девушка старалась на всякой случай ничего не просить.

Позади Гаисхаш продолжал упоённо красоваться перед тешащей его самолюбие Мирелой, довольной результатом и искренне считающей, что Тхар ей завидует. На самом деле, загляни она в мысли орка, вряд ли ощущение безоговорочной победы осталось бы при ней. Гаисшах прекрасно понимал, что его купили на грубую лесть. Но с удовольствием на неё купился, потому что теперь считал с полным на то правом, что явно кокетничающей Миреле не стоит ломаться, если вечером он подкрадётся в темноте, схватит её в объятья и поцелует в такие притягательные полные розовые губы. Долг платежом красен! Затем последовали весьма яркие мечтания о том, что могло бы быть после поцелуя. И наконец, приглядись Мирела повнимательней, к немалому своему неудовольствию она обнаружила бы, что парень, продолжая болтать с ней, косится на равнодушную к его мускулам и остроумию Тхар.

Как истинный орк, Гаисхаш ни в грош не ставил доступных человеческих девушек, но вот недоступные ему очень нравились — в каждом мужчине сидит маленький завоеватель, не позволяющий пройти мимо строптивицы. А Тхар была к тому же принятой в клан — значит, почти своей. Её, конечно, иногда хотелось обозвать язвой и заразой, но она была весёлой, независимой, за словом в карман не лезла и могла совершенно серьёзно отвесить больный тумак за неприличный намёк. Удивительное дело, но орк её уважал.

— Может, всё же отдашь котелок? — предложил он в который раз, хотя до обоза было уже рукой подать.

— Ну раз ты так настаиваешь…

Девушка неожиданно развернулась, коварно усмехнулась, шагнула к Гаисхашу и, опрокинув котелок, надела ему на голову.

— Верните свет! — весело возмутился орк. — Я же теперь не могу вас видеть и восхищаться вашей красотой! Что может быть ужаснее?!

Недовольная Мирела мгновенно сдёрнула котелок с его головы и даже заботливо пригладила жёсткие чёрные косы. Орк чмокнул её в ладонь, девушка, хихикнув, отдёрнула её.

А Тхар уже успела уйти далеко вперёд.

— Радег, ведь секреты Стай нельзя выдавать, так? — спросила девушка, когда они устроились на ночь.

— Так, — кивнул орк, боясь, что за сейчас последует вопрос: но ты ведь мог бы сделать для меня исключение? Потому что исключения Радег не мог сделать даже для Тхар, как бы ни дорожил её расположением. Он дал клятву, и не мог её нарушить.

— Тогда чему ты учишь Дирелла? — спросила девушка к огромному облегчению Радега.

— Простейшим приёмам, которые знает каждый орк, — честно ответил он. — У эльфов нет искусства рукопашного боя. Они великолепны в фехтовании, но в силу своего хрупкого телосложения без оружия — весьма неважнецкие противники. Даже скорость не спасает — особенно против того, кто учился в Стае. А ведь повсюду меч с собой таскать не будешь — в городах области Райвант, куда мы, кстати, и движемся, запрещено открыто носить оружие. Хотел бы я знать, почему — Пустоши же рядом… — задумчиво завершил орк, а Тхар неожиданно ответила:

— Указом две тысячи пятьсот шестого года королева Гиндейла запретила ношение оружия в этой области, потому что в то время герцог Райвант активно выказывал своё неподчинение короне, и она боялась восстания. Только королевским чиновникам было позволено иметь мечи, секиры, луки и стрелы. Даже городская стража была вооружена дубинками. Правда, после появления Пустошей, страже позволено было обзавестись оружием, но вот для всех остальных запрет не отменили.

— Откуда ты всё это знаешь? — поразился Радег.

— История была одним из моих любимых предметов в Академии, — небрежно заметила Тхар, втайне гордясь полученным образованием.