Помойник

— Тогда следует укрепить хотя бы входную дверь, — сказал Гера.

— Не поможет.

— Но нужно что-то делать, — заявила Шура. — Не сидеть же нам, сложа руки? Ждать, когда Помойник нас всех здесь поубивает.

— Естественно, что нет. Это была бы самая глупая позиция, — ответил Денис и подошел к окну, выходящему вглубь свалки. Сорвал с нее куртку Фролика, открыл раму и выглянул наружу. Мы молча и с интересом наблюдали за его действиями.

— Так, ребята, — сказал Денис, обернувшись к нам. — Есть только один-единственный выход. Пока он, зверюга, ломится в дверь, выбраться из этого окна, обогнуть сторожку и постараться добежать до машины. Ничего другого я предложить вам не могу.

— Рискованно, — с сомнением произнес Гарик. — Мы не успеем. До нее далеко.

— Иного варианта спастись, у нас нет.

— Вероятно, да, — кивнул Гарик. — Потом, это все же лучше, чем драться с Помойником. Но почему мы не дошли до джипа Алекса в первый раз?

— Ты что тупой? Или притворяешься? Младенцу ведь ясно. Тогда дорогу нам преграждал Помойник. Он наблюдал за нами, скотина, — раздраженно проговорил Денис. Затем пододвинул к окну скамью, чтоб легче было из него вылезать. — Ну, кто со мной? Давайте быстрее определяйтесь. Медлить дальше нельзя. Скоро он сюда ворвется.

— Я, — вызвался Фролик и тут же взобрался на скамью.

— Ладно, я с вами, — немного поколебавшись, присоединился к ним Гарик.

— Я боюсь, — сложив руки на груди, сказала Вика.

— Некогда бояться, черт побери! Повторяю: некогда! Нам дорога каждая секунда. Надо решаться, — поторопил Денис и, не дожидаясь ее согласия, бесцеремонно направил девушку за плечи к окну. — А вы?

— Я? Я бы тоже пошла, но, боюсь, я в нем застряну, — смутившись, произнесла Шура.

Я прикинул на глазок размеры сестры и понял, что она была совершенно права. Шура, действительно, застрянет в этом маленьком оконце. Застрянет ровно на середине своего тела. Где-то в районе пышных бедер. Встречать же Помойника в подобной позе было бы, по меньшей мере, нетактично. В особенности, если она станет выбираться из сторожки головой вперед, как говорится «рыбкой». Что он может о ней подумать? Стыдно и сказать.

Не сдержавшись, я хохотнул в кулак.

— Ты что, Володя? — спросила сестра.

— Извини, это чисто нервное. Мои очередные штучки. Не обращай внимания.

— Ты, Шура, не волнуйся. Мы с шурином тебе поможем, — заверил ее Гера. — Подтолкнем.

— Без толку. Толкайте — не толкайте, мне все равно не пролезть.

— Коль Шура не пойдет, то и я не пойду, — заявил он.

Я посмотрел на людей, собравшихся в сторожке, на распахнутое окно и скамью под ним. Представил опасный путь по свалке до джипа и сказал:

— Ну и я тогда составлю вам компанию.

— Нет-нет, иди лучше с ними, — попросила меня сестра. — Не думай о нас.

— Конечно, Володя. К чему тебе напрасно заморачиваться, — добавил Гера.

— Вы без меня заскучаете, — улыбнувшись, ответил я. Если бы я сейчас их покинул, то после корил бы себя за это всю свою жизнь.

— Вова, по-моему, ты совершаешь крупную ошибку, — быстро поговорил Денис. — Здесь тебя ждет верная смерть. Но я не хочу встревать. Это твое сугубо личное дело.

— Вот именно.

— Но, пойми, вместе с тобой нам бы было легче прорваться к машине.

— Возможно.

Треск выламываемой Помойником двери усилился, и Денис, выругавшись, поспешил к распахнутому окну. Но неожиданно остановился, развернулся и бросился к неподвижному телу Алекса. Склонился над ним, наспех ощупал карманы его брюк и извлек из одного из них связку ключей. После сдернул простыню с кровати и прикрыл ею его тело.

— Проклятье, ключи! Чуть не позабыл ключи от зажигания! — пояснил он. — Куда бы мы без них? Пришлось бы возвращаться. Не хватало нам только плохих примет.

Первым из окна сторожки, предварительно отправив вниз свою дутую куртку и бейсбольную биту, ногами вперед вылез Фролик. За ним — хотя и не столь ловко, из-за пивного животика — Гарик. После — как заправская гимнастка — Вика. Последним был Денис.

Высунувшись из окна, я видел, как они, все четверо, сгорбленными тенями осторожно прошли вдоль стены сторожки, свернули за угол и устремились к джипу. Впрочем, об этом я мог только догадываться, поскольку мой обзор был ограничен.

Чтобы отвлечь Помойника и дать им хотя бы несколько лишних секунд, я отправился в прихожую и что есть мочи двинул ногой в дверь, сотрясаемую от его ударов. Затем — ладонью.

— Чего, козел, ты никак не угомонишься?! Разбушевался, понимаешь, Фантомас! Рвешься и рвешься! Как придурочный! Тебя что блохи вконец закусали?! — проорал я.

Атака на дверь прекратилась. Вероятно, Покойника поразили до глубины его существа мои слова, и он попытался уловить органами своих чувств, что же такое творится там, у нас, внутри. Продолжалось, однако, это недолго. Вскоре штурм сторожки возобновился с удвоенной силой.

Не скрою, я испугался, что входная дверь рухнет прямо на меня. Что было делать? Я собрался с духом, напряг мускулы и приготовился, как античный герой, принять ее на себя. Правда, быстро передумал — ведь раздавит меня в лепешку дубовый массив — и благоразумно отступил к стене, прижавшись к ней спиной. К счастью, дверь удержалась на своих петлях.

Внезапно удары стихли, и перестало ощущаться близкое присутствие Помойника. Я понял, что он удаляется от нас прочь.

Глава двадцать первая

Я, Гера и Шура сидели рядышком в темной комнате на скамье, точно приговоренные к смертной казни.

Мы молчали. Говорить не о чем не хотелось. Да и все давно было уже сказано. Не хотелось даже думать.

Течение времени для нас словно остановилось.

К действительности нас вернул взревевший мотор джипа, взорвавший ночью тишину. Стало быть, наши беглецы сумели добраться до машины. Больше того — они ее завели! Это нас очень порадовало. Мы же переживали за них душой и сердцем.

Но порадоваться можно было и за нас самих. Теперь, вероятнее всего, Помойник погонится за ними. Конечно, он обладает сверхъестественными способностями. Но разве в состоянии он развить скорость мощного современного автомобиля? Весьма сомнительно. Слипнется у него. Значит, гоняясь за джипом Помойник, вымотается до последней степени. На то же, что бы возвратиться к нашему убежищу и расправиться с нами, у него не будет уже ни сил, ни желания.

Кроме того, можно было надеяться, что, добравшись до первого населенного пункта, который подвернется им на пути, они попросят оказать нам помощь. Или, по крайней мере, расскажут о том, что происходит сейчас на мусорном полигоне. Тогда кто-нибудь вызволит нас отсюда.

Впрочем, мы об этом с ними не договаривались. Но, полагаю, что они сами могли бы до этого додуматься. Вопрос: додумаются ли? Кто знает, какие мысли бродят у них в голове? Но хотелось бы верить в лучшее. Не законченные же они подлецы и убийцы. Даже тот же Денис.

Сейчас я был готов оправдать кого угодно.

Но, во всяком случае, Вика, дочка Марека, не должна была бросить нас на произвол судьбы. Она была обязана нам помочь.

Рано, однако, я размечтался.

Не прошло и минуты, как мы услышали резкий визг тормозов. Почти сразу за ним оглушительный скрежет и грохот. Потом раздался громкий взрыв, а чуть погодя городскую свалку огласили душераздирающие крики.

Мы невольно поежились.

Стало ясно, что затея Дениса не увенчалась успехом. Она просто с треском провалилась. Им не удалось спастись от Помойника на машине.

Что ж, досадно.

Очень досадно.

Спустя некоторое время у задней стены сторожки, обращенной на полигон, раздались едва различимые то ли стоны, то ли всхлипывания. Я выглянул из окна и удивил внизу, под собой, Вику, сжавшуюся в маленький комочек. Вид она имела кошмарный. Ее лицо, освещенное лунным светом, было наполовину перепачкано в крови, наполовину — в грязи. Губы дрожали. Одежда изорвана чуть ли не в клочья, а правый рукав кожаной куртки и вовсе отсутствовал. Короткие светлые волосы, всегда аккуратно уложенные, взлохмачены. Глаза же, устремленные на меня, были неимоверно расширены и лихорадочно блестели.