Страница 13 из 58
— Какую вы без-без-безподобную арію вчера изволили пѣть, несравненная миссъ Шариь! Я, право, чуть не плакалъ, клянусь честью!
Такъ, послѣ продолжительной паузы, открылъ свою рѣчь сборщикъ податей и пошлинъ.
— Я не удивляюсь, сказала Ребекка, у васъ нѣжное чувствительное сердце, мистеръ Джозефъ, и прекрасная душа.
— Я, знаете ли, не спалъ всю ночь; и мнѣ все грезилась ваша пѣсня. Пропойте еще, миссъ Шарпъ, для меня, сдѣлайте милость.
— Нѣтъ, мистеръ Седли, не теперь! сказала Ребекка съ глубокимъ вздохомъ.
— Почему же? Оно бы все равно и теперь.
— Нѣтъ, право… мои нервы нѣсколько разстроены, и ктому же мнѣ надобно поскорѣе кончить работу. Помогите мнѣ, мистеръ Седли, вязать этотъ кошелекъ.
И не спросивъ, какимъ образомъ можетъ быть оказана подобная помощь, мистеръ Джозефъ Седли, сборщикъ податей и пошлинъ Остъ-индской компаніи, сидѣлъ, tкte-à-tкte, съ молодою леди, бросая не нее самые зажигательные взгляды, причемъ его руки машинально бродили по шолковой ткани, дотрогиваясь повременамъ до нѣжныхъ пальчиковъ миссъ Ребекки.
-
Въ этомъ романическомъ положеніи Осборнъ и Амелія застали интересную чету, когда они пришли возвѣстить, что компотъ изъ ананаса дожидается ихъ въ столовой вмѣстѣ съ другими принадлежностями прохладительного завтрака. мистеръ Джой только-что начиналъ постигать организацію шолковыхъ нитей, приспособленныхъ къ вязанію зеленыхъ кошельковъ.
— Сегодня вечеромъ, ma chиre, онъ непремѣнно… вотъ увидишь, сказала Амелія, пожимая руку своей подруги.
«Была не была, я сегодня въ воксалѣ пойду напропалую, чортъ меня побери!» думалъ мистеръ Джозефъ Седли, приготовляясь ѣсть ананасовый компотъ.
ГЛАВА V
Другъ Доббинъ
Неожиданная ссора Коффа съ Доббиномъ и ея послѣдствія надолго останутся въ памяти всѣхъ и каждого, кто имѣлъ счастіе получить воспитаніе въ знаменитомъ пансіонѣ доктора Свшителя. Доббина первоначально кликали здѣсь не иначе какъ Доббинъ-Хорекъ; или Кукушка-Доббинъ, присовокупляя къ этому другіе энергическіе эпитеты весьма замысловатого свойства. Это былъ самый скромный, тихій, чрезвычайно неуклюжій и, повидимому, глупѣйшій изъ всѣхъ молодыхъ джентльменовъ въ учебномъ заведеніи доктора Свиштеля.
Отецъ Доббина былъ мелочнымъ торговцомъ въ Сити, и носился слухъ, вѣроятно справедливый, что онъ выплачивалъ за своего сына натурой, а не деньгами, представляя доктору Свиштелю каждую треть, по системѣ взаимного соглашенія, потребное количество сахара, сальныхъ и стеариновыхъ свѣчь, душистого мыла, чая, изюма, чернослива и другихъ полезныхъ лакомствъ, необходимыхъ для десерта и приготовленія смачныхъ пуддинговъ. Въ воздаяніе за всѣ эти блага, юный Доббинъ пользовался привилегіей занимать между соучениками послѣднее мѣсто въ классѣ, гдѣ сидѣлъ онъ въ своихъ плебейскихъ штанахъ и сизой курткѣ, выставляя на показъ свой дюжія, огромныя кости. То былъ страшный, роковой день для юного питомца, когда одинъ изъ юнѣйшихъ, бѣгавшій въ городъ за секретной покупкой пряниковъ и коврижекъ, принесъ своимъ товарищамъ неожиданно радостную вѣсть, что онъ видѣлъ собственными глазами у докторского анбара неуклюжую, зеленую фуру, откуда выгружались товары мѣщанина Доббина, сахарника и маслобоя, торгующаго въ Сити, на Великорѣцкой улицѣ, въ лавкѣ подъ нумеромъ такимъ-то.
Съ этой поры юный Доббинъ не имѣлъ уже покоя въ пансіонѣ доктора Свиштеля. Шутки и насмѣшки посыпались на него мелкой и крупной дробью безъ всякого милосердія и пощады.
— Доббинъ, душа моя, кукушечка-Доббинъ, говорилъ одинъ острякъ, въ нынѣшнихъ газетахъ я вычиталъ пріятную новость для тебя. Сахаръ станутъ дѣлать изъ жолтой глины, и отецъ твой будетъ тузъ.
Другой предлагалъ своимъ товарищамъ рѣшить математическую задачу слѣдующаго рода:
— Если фунтъ сальныхъ свѣчъ стоитъ, по нынѣшней цѣнѣ, семь пенсовъ съ половиной, то во сколько можно оцѣнить пѣтуха-Доббина.
Всѣ эти остроты; по обыкновенію, сопровождались громкимъ смѣхомъ со стороны дѣйствительныхъ джентльменовъ, смотрѣвшихъ свысока на торговлю сахаромъ и сальными свѣчами.
— Вѣдь и твой отецъ, Осборнъ, тоже купецъ, замѣтилъ Доббинъ, въ частной аудіенціи, черномазому мальчишкѣ, который накликалъ на него всю эту бурю.
— Неправда. Мой отецъ джентльменъ, и у него есть собственная карета! горделиво отвѣчалъ Осборнъ, бросивъ презрительный взглядъ на товарища.
Такимъ образомъ, мистеръ Вилльямъ Доббинъ оставался одинокимъ въ кругу рѣзвыхъ мальчишекъ, и велъ вообще горемычную жизнь. Въ рекреаціонные часы; когда весь пансіонъ предавался беззаботному разгулу на докторскомъ дворѣ, отверженный юноша забивался въ уединенный уголокъ, и соболѣзновалъ на-досугѣ о своей злосчастной судьбѣ. Надобно отдать справедливость: наши англійскія школы, преимущественно тѣ, на которыя правительство не имѣетъ непосредственного вліянія, пропитаны злополучнымъ духомъ, и я не знаю въ Европѣ ни одной страны, которая въ этомъ отношеніи могла бы поверстаться съ великобританскимъ королевствомъ. Кто изъ насъ не вспоминаетъ съ замираніемъ сердца о болѣзненно-горестныхъ часахъ, проведенныхъ на школьной скамейкѣ? Кто въ свое время не терпѣлъ нравственной пытки надъ этой негодной латынью, которою, Аллахъ вѣдаетъ ради какихъ причинъ, забиваютъ намъ голову чуть ли не отъ пелёнокъ?
И вотъ, по милости этой латыни, Вилльямъ Доббинъ принужденъ былъ считаться самымъ послѣднимъ ученикомъ въ докторскомъ пансіонѣ, гдѣ онъ казался настоящимъ гигантомъ между маленькими шалунами, истощавшими надъ нимъ силу своихъ врожденныхъ остротъ. Вижу будто сейчасъ, какъ идетъ онъ между ними съ своимъ несчастнымъ букваремъ, опустивъ голову въ землю и выдѣлывая преглупѣйшія мины. И чего не дѣлали надъ нимъ днемъ и ночью, въ классахъ и на дворѣ, въ рекреаціонные часы? Запустить ему въ носъ снигиря, то есть свернутую въ трубочку бумажку съ перцомъ, или засыпать ему ротъ табакомъ, когда онъ спалъ, считалось сущею бездѣлицой и самою позволительною шуткой. И все сносилъ терпѣливо бѣдный школьникъ; иѣзгой и загнанный въ дѣтскомъ кругу.
Совсѣмъ другая статья — мистеръ Коффъ. Это былъ денди въ учебномъ заведеніи доктора Свшителя. Онъ пилъ вино, курилъ трубку и храбро дрался съ мальчишками на улицѣ. По субботамъ приводили къ нему верховую лошадку съ щегольскимъ сѣдломъ и посеребреной уздечкой. Дома въ его комнатѣ стояли огромные ботфорты, въ которыхъ онъ по воскресеньямъ ѣздилъ на охоту. У него были золотые часы съ репетиціей, и серебряная табакерка, такая же какъ у самого доктора Свшителя. Онъ ѣздилъ въ оперу, и тономъ знатока судилъ объ актерахъ и актрисахъ. Мистеръ Коффъ, что называется, собаку съѣлъ въ латинскомъ языкѣ, и могъ забросать васъ цитатами изъ Горація и Сенеки. Онъ писалъ греческіе гекзаметры, и сочинялъ французскіе стихи. Все зналъ мистеръ Коффъ, и не было для него тайнъ въ области искуства и науки. Носился слухъ, будто онъ въ состояніи за-поясъ заткнуть самого доктора Свиштеля.
Среди школы мистеръ Коффъ былъ, въ нѣкоторымъ смыслѣ, трех-бунчужнымъ пашою, и подъ его безконтрольной командой состояли всѣ юные питомцы. Одинъ чистилъ сапога мистера Коффа, другой бѣгалъ для него въ лавочку за колбасой, третій имѣлъ непосредственный надзоръ за его гардеробомъ, четвертый подавалъ ему шары, когда играли въ криккетъ, и такъ-далѣе, все въ этомъ родѣ. Одинъ кукушка-Доббинъ состоялъ постоянно подъ его опалой, и мистеръ Коффъ презиралъ его до такой степени, что даже не требовалъ отъ него услугъ, кромѣ весьма рѣдкихъ случаевъ, когда ему лѣнь было позвать къ себѣ достойнѣйшаго слугу.
Но вдругъ произошло совершенно-неожиданное столкновеніе между этими двумя юношами, альфой и омегой докторской школы. Это случилось такимъ образомъ: Кукушка сидѣлъ одинъ въ класной комнатѣ и сочинялъ письмо домой; въ это время Коффъ, воротившійся съ прогулки, вынулъ изъ кармана деньги, и приказалъ ему бѣжать въ мелочную лавку для покупки тминной коврижки.
— Не могу, сказалъ Доббинъ, мнѣ надобно докончить письмо.