Страница 3 из 3
Я чувствовал, что ее "я" проникло в мое и рассматривает, изучает его. Еще счастье, что Нитокрис была настолько чужой, что я не мог как следует почувствовать ее леденящее, убийственное присутствие во мне!
– Я… Простите, мне…
– Ты посмел взять "Некрономикон".
– Я… я…
На мою руку легла рука в черной шелковой перчатке. Прекрасная, жуткая. Я заорал от ужаса – как недобитый заяц. Только еще более жалко. Я видел себя и видел Нитокрис откуда-то сверху. И знал, что она – не женщина. Я не мог понять, не мог ощутить, ЧТО она такое.
Пустота. Рядом с моим телом в обличье человека стояла пустота. Под перчаткой не было плоти. Может быть, если бы она ее сдернула, я увидел бы руку мумии. Но и это тоже было бы обманом, другим видом перчатки.
– Ты заслужил самое страшное наказание, – она перестала меня касаться, и моя душа вернулась в тело (или была возвращена магией Нитокрис?).
Голос без интонаций. Холод. По моему лицу текли слезы – слезы страха. Меня крутило, сжимало, сжигало. Я не мог существовать в присутствии ЭТОГО.
И, если б не мое безумие, я был бы уже давно мертв…
– Твое наказание: ты используешь "Некрономикон". Ты не выйдешь отсюда, пока его не используешь.
Смех. Это смеялась сама ночь, смеялось само чрево древней, заклятой горы.
И – я остался в одиночестве.
Единственное, почему я не сел прямо на алтарь – страх. Я знал, что еще хуже сойду с ума, что умру – если в зале появится еще что-то вроде Нитокрис. Знаю, знаю, что для вас мой ужас нелеп – но в языке живых нет слов для передачи этих ощущений – незнакомых счастливейшему человечеству! Вы, вы просто не представляете, что это такое, когда нервы не могут выдержать эти чужие, насильственно идущие по ним сигналы, сигналы, враждебные всему людскому. Вы не знаете, как это страшно – когда твой мозг врастает в нечто чуждое.
Это – не объяснить.
И вы не понимаете, какое ваше огромное счастье – что вы не понимаете меня.
Я шатался. Я был счастлив, что один. Я открыл книгу – просто потому, что не смел ослушаться.
Это создание Ада, это писание восточного безумца было живым! Я беззвучно заорал – но не смог захлопнуть проклятое, трижды проклятое существо, заключенное АльХазредом в книгу, во вроде бы обычную книгу. Я плоховато знаю древние языки – но тут я читал свободнее, чем на английском.
"… "Некрономикон" лежит МЕЖДУ Зеркал. Выбери себе Зеркало…" – и я тут же, против своей воли, повис между двумя исполинскими зеркалами. Два зала, отраженных в полную величину – и оба отражения совершенно, абсолютно неотличимы! Кляня причуды древних магов и до колик боясь этих причуд, я наугад остановился на одном из залов. И тут же – меня втянуло в него.
Я стоял все у того же алтаря. Облегченно вздохнув, глянул в "Некрономикон" – он был открыт на Заклятии Долголетия. Я был уверен, что это заклятие, как и предыдущее, мне подсунула сама дьявольская книга. Но счел это ее наградой за первый, правильный ответ. И быстренько, очень громко прочел заклинание.
Смех – такой же, как и до этого. Ему внезапно начали вторить бесовские завывания. Над моей головой запорхали гниющие скелеты летучих мышей – с их крыльев на меня капал гной; заскакали жабы, с ребер которых сваливались куски протухшего, заплесневелого мяса; заползали прокаженные черви…
Нет, не буду больше описывать – страшно.
И тут я снова увидел Нитокрис. Словно вырезанную из куска металла, сплавленного с загробной тьмой – и беспрестанно изменяющуюся. То есть увидел существо более нечеловеческое, чем полуразложившийся вампир, деловито плывущий к моим ногам.
И я услышал ее голос.
Ее горлом стал исполинский коридор храма, а голосовыми связками – колонны зала:
– Запоминай: в каждом заклятии "Некрономикона" – ДВА заклятия. Каждая его строчка – оборотень. В каком Зеркале ты стоишь – та сторона оборотня и придет к тебе. Невежда не в силах постичь Жизнь через Смерть – и получает Смерть через Жизнь. Ты получил свое!
В ужасе я инстинктивно потянулся к "Некрономикону", надеясь найти там какое-нибудь пригодное заклинание. Но адский фолиант взлетел вверх, словно поднятый рукой невидимки. Он висел в миллиметре от моих пальцев! Я подпрыгнул – он поднялся с такой же скоростью, и опять я не дотянулся только на миллиметр. И тут же ринулся вниз, и снова висел на прежнем уровне…
В каком-то исступлении я прыгал, я вскарабкался на алтарь (или это было все же что-то другое?) – но проклятый миллиметр не исчезал.
Гнусавые, чавкающие голоса дьяволов тянули:
– Ты – в Смерти, дурак!
– Наш мир – два взаимопроникающих Зеркала…
– Тебе не перейти во Второе Зеркало!
– Тебе не перейти…
– Тебе не…
Голоса кружили, колдовали – зло, властно, грубо. И я упал в беспамятство – вонючее, липкое, унизительное.
Очнулся в своей лондонской квартире. И тут же выяснилось, что я никогда не ездил в Египет. Что дата на календаре – та самая, когда я начал готовиться к экспедиции. А очнулся я в тот час, когда оделся, чтобы пойти прицениться к палаткам и прочему снаряжению… На свою беду, я не скрыл удивления этим.
Моя матушка тут же уложила меня в кровать, вызвала врача и к обеду сожгла в камине все мои книги по магии и оккультизму – о чем гордо сообщила, принеся ужин мне в постель.
Надо ли говорить, что пропал и бесценный пергамент – а я не помню ни координат, ни ориентиров?! И что я заболел?!
… Вот, вот, вот ОНИ!!! У окна моей спальни, в воздухе – глаза из грязных, растрескавшихся опалов!
Боже, Боже, сегодня как раз та дата, когда я вошел в подземный храм! Неужели я умру ровно в тот час, когда раскрыл "Некрономикон"?!!
Нет, не надо! За что, за что… Вот, люди под окнами, эти твари, эти людишки, они гораздо хуже меня, почему, почему ЭТО пришло за мной, я же был рожден, чтоб повелевать миром, чтоб вешать весь этот сброд, почему, почему… почему я сброд для Ада?!!