Радужные Мосты

— Я пытаюсь найти в вашем языке наиболее близкие слова и понятия к тем, которыми пользуется мой народ. Примите на веру — я из другого мира, и я не имею ни малейшего понятия о магии. Вернее, не имел много лет назад.

Вивьен вздохнул и пожал плечами, мол — считай, что поверил. А для себя решил, что потом обязательно выспросит все подробности, даже если для этого придется разрезать неразговорчивого иномирца на части.

— Местные обитателям видели мое прибытие, как огромный, объятый огнем шар, медленно спускающийся с небес. Мне удалось не разбиться, иначе на много миль вокруг не осталось бы ничего живого.

— А тебя бы это расстроило? — спросил Вивьен. У алхимика появились некоторые предположения, и он старался найти им подтверждение.

— Не надо смотреть на меня, как на чуждое существо с неясными целями. Мне не нужны жертвы и кровь. Я не испытываю удовольствия от чужих страданий. Поэтому — да, меня бы это расстроило.

Вивьен промолчал.

— Многие годы я не выходил на поверхность — пытался устранить неисправности, связаться со своими. Ничего не вышло. Я оказался отрезан. Без надежды на спасение.

Дженай уставился куда-то под потолок, словно там видел картины далекого прошлого. Потом продолжил:

— Решение далось непросто. Если не можешь найти выход из ситуации — попробуй с ней смириться и извлечь наибольшую выгоду. Так я подумал. И стал присматриваться к окружающему миру. Раз уж мне суждено было остаться в нем надолго, если не навсегда, следовало подробно его изучить. Этим я и занялся.

Дженай вновь посмотрел на алхимика, потом на Мили.

— Местный народец оказался на удивление дружелюбным и открытым. Одно омрачило наше общение — их разум не мог вынести моего взгляда. Он сводил их с ума, выжигал все мысли, оставляя пустую оболочку.

— Ты на меня так же смотрел? — оживился Вивьен. — В первый раз.

— Так же, — словно нехотя, согласился Дженай. — Мне понадобилось время, много времени, чтобы научиться прятать эту силу, управлять ею. А с тобой я просто забыл. Здесь так давно не было никого из того — первого, или вашего народа. Что я просто забыл.

— Первого? — подала голос Мили. — Ты имеешь в виду фей?

— Да. Я с ними неплохо поладил. Нам было о чем говорить.

— Личи — это ты их создал? — напрямую спросил Вивьен. Он устал и не желал выслушивать подробности давно истлевших отношений улитки-переростка и крылатых человечков.

— Люди пришли тогда, когда я уже начал считать эти земли родными. Возможно, если бы мы сразу поняли всю опасность, что они несли вместе с собой… Возможно, все пошло бы иначе. Но мы не поняли. А потом было уже поздно. Да ты и сам знаешь, правда? — обратился Дженай к Вивьену.

— Может быть, что-то я и знаю, — ответил тот уклончиво. — Ты продолжай.

— Я потерял терпение, когда человеческая волна докатилась до этих мест. Они пришли в мой дом. Стояли на пороге, собирались войти. И ведь почти вошли. Построили город, широкую дорогу. Начали копать вглубь. Не знаю зачем.

— И ты решил избавиться от них? — в голосе Вивьена звучал неприкрытая неприязнь.

— Да, — Дженай нисколько не смутился. — К тому времени я уже имел представление о вашей силе — магии, как вы ее называете. Но сам не мог ей воспользоваться. Решение пришло само собой. Если я могу оставить от человека лишь оболочку, то почему не заполнить ее чем-то иным? Наполнить пустой сосуд тем, что будет полезнее для меня.

— Обращенная, Пастырь… — сглотнув подкативший к горлу ком, произнес алхимик.

— Это были первые опыты, — кивнул Дженай. — Я надеялся, что эти… сосуды смогут помочь феям. Но, как я уже говорил, было слишком поздно. Это лишь продлило их агонию.

— Следующий шаг — личи? — Вивьен чувствовал, как внутри нарастает волна гнева.

— Этот бассейн позволяет попавшему в него магу значительно увеличить свои силы. Я же могу контролировать его разум… — Дженай осекся, но поняв, что лишнее уже сказал, продолжил. — Мне удалось поймать одного человека-мага. К сожалению, я сделал это лишь тогда, когда феи уже задыхались под землей.

Вивьен встал, еле заметно покачнулся. Перед глазами все поплыло, но приступ длился недолго.

— Я не чувствую, чтобы мной кто-то управлял, — поняв немой вопрос, ответила Мили.

— Тобой никто не управляет, — Дженай вновь воззрился на потолок. — Я думал, что умнее всех. Что могу обезопасить себя. Надо было остановиться уже после первых сосудов. Они принесли больше боли, чем пользы. Но я не остановился. Не смог. Лишь спустя годы понял, что бороться злом со злом — не выход. Я, который пришел в этот мир незваным гостем, стал для него погибелью.

— Я не понимаю, — тихо сказала Мили.

— С помощью пойманного мага мне удалось пробить барьер и проникнуть… ты видела это место. Я даже не знаю, как оно называется. Не знаю, что совершили его обитатели, чтобы навлечь на себя такую кару. Но в том мире осталось нечто такое, что охотно откликнулось на мой зов. Я думал, что смогу это контролировать. Поначалу так оно и было. Измененные маги подчинялись — стали моей личной охраной. Как теперь я знаю, они всего лишь набирали силу. Сидящее в них «нечто» осматривалось, привыкало.

— Их было девять? — спросила Мили, уже зная ответ.

— Нет, их осталось девять. Они не были изначально сильными, поэтому выжила лишь часть. Когда они поднялись в город и начали убивать, я сорвался.

— Ты же хотел избавиться от людишек, — прошипел Вивьен, — не для этого ли создал этих тварей? И еще — почему я ничего не знаю о тебе? И тропа и эти развалины — этого нет в моей голове, нет в памяти Обращенной.

— Опять же — ради безопасности. Я постарался сделать так, чтобы мои сосуды ничего не помнили о своем истинном создателе. А что касается людишек… Я не хотел резни, — твердо сказал Дженай, смотря алхимику в глаза. — Хотел лишь обезопасить себя. Но ошибся и признаю это. Поэтому и не взял вас обоих под контроль. Я дал вам шанс помочь себе, а мне — исправить свершенное некогда. Когда они начали убивать, их никто не мог остановить. Но дело не ограничилось одними убийствами. Сидящее в них «нечто» наделило их силами, о которых я ничего не знал. Они могли оживлять мертвых. Тогда я приказал оставшемуся магу ударить по городу. Сровнять его с землей, затопить, чтобы никто и никогда больше не смог здесь жить.

В комнате повисла тишина. Дженай ждал реакции на свои слова, но Мили и Вивьен стояли, как оглушенные.

— Но девятерым удалось уйти? — почти прошептала Мили.

— Да. Они ушли в лес. Наложенная феями магия не противилась им, пропустила. Но лишь в одну сторону. Почему так — не знаю.

— Значит, они нашли поставленных в охранение людей, нашли форпост и… — продолжала Мили.

Дженай кивнул.

— А что случилось с тем магом, который разрушил город? — спросил Вивьен. Он чувствовал себя прескверно. Обретенные знания складывались в цельную, отчего-то очень неоднозначную картину. Разумеется, стоящее перед ними существо заслуживало смерти. Но вопросы, которые алхимик боялся задавать сам себе, не имели четкого ответа. А чтобы он сам сделал на месте Дженая? Как поступил? Где те рамки, которые не решился бы перейти в борьбе за выживание?

— Я отпустил его, — шипящий голос вырвал Вивьена из тягостных мыслей. — Понял, что совершил ошибку и отпустил. Тела у него уже не было, разум находился в моей власти. Я просто приказал ему умереть.

— Но зачем? — удивился Вивьен. — А если бы личи вернулись?

— Я понял, что ошибся и хотел хоть как-то искупить, сбежать от себя. И, тем более, уже говорил — я сорвался.

— Два последних вопроса, — Мили выглядела сосредоточенной. Ни малейшего признака беспокойства или неуверенности. — Что значат твои слова: «Я, который пришел в этот мир незваным гостем, стал для него погибелью»?

— Неприятный, но очень правильный вопрос, — кивнул Дженай. — А каким будет второй?

— Что будет с… — ее голос все же дрогнул, — с Вивьеном?

Алхимик, у которого в ушах появился легкий шум, посмотрел на Мили.

— Ты о чем? — он совершенно не понял последнего вопроса. Было ясно, что ему требуется отдых. Возможно, долгий. Но разве это могло стать проблемой? Теперь, когда с неупокоенными покончено.