Радужные Мосты

— А здесь красиво, — всматриваясь вдаль, сказала она. — Как думаешь, мы дошли?

Вивьен пожал плечами.

— Вот, узнаю старого скрягу Вивьена, — засмеялась девушка. — Всегда поддержишь беседу, поднимешь настроение.

Алхимик никак не отреагировал на колкость. Он принялся за измельчение оставшихся у него корней.

— Отдохни и постарайся набраться сил, — сказал он сухо. — Времени у нас мало, поэтому не станем тратить его впустую. Тронемся в путь, как только закончу.

Мили хотела съязвить, но передумала. В конце концов, он был прав, хоть и брал на себя слишком много. Девушка никогда не признавала главенство мужчин. Исключением являлся Маркус. Она, конечно, была благодарна алхимику, но понукания собой допустить не могла. Однако на первый раз чародейка великодушно простила Вивьену его вольность и вновь растянулась на траве, наслаждаясь ласковыми лучами теплого солнца. Наконец-то можно было спокойно отдохнуть. Мили не спрашивала о личах. Ей казалось достаточным того, что алхимик чувствует себя уверенно, да и сама она не ощущала мерзкой ауры. Значит, хотя бы на время, все было спокойно, а этим следовало воспользоваться и прийти в себя.

Вивьен освободился довольно скоро. Он распихал кусочки кореньев по карманам, душистые стебли перевязал куском рукава, оставшегося от повязки Мили.

— Ну что, готова взглянуть на легенду? — спросил он девушку и протянул ей руку.

— Обязательно посмотрим, — ответила чародейка и прищурилась. Руки она не приняла, попыталась встать самостоятельно. Это ей вполне удалось. Лишь уже выпрямившись в полный рост, девушка пошатнулась и чуть не упала. В глазах сделалось темно, голова закружилась. Немного постояв и сделав несколько глубоких вдохов, Мили почувствовала себя лучше до такой степени, что смогла сделать первый шаг. Как ни странно, но раненая нога почти не болела. В душе чародейки даже шевельнулась слабая надежда на выздоровление. А чем бесы не шутят? Вдруг травничество в руках алхимика станет ей спасением.

— Я готова, — окончательно придя в себя, сказала Мили, — идем!

— Как у тебя с магией? Здесь можешь колдовать?

Девушка вытянула руку раскрытой ладонью вверх. Тут же на коже заиграл маленький, еле заметный огонек. Заиграл и почти сразу погас. Мили выругалась, отвернулась. Она не могла заставить себя смотреть в глаза алхимику.

Вивьен кивнул.

— Что ж, нас никто не ждет, никто не торопит, но и ворон ловить не стоит. Пойдем в свою силу… В твою силу.

Чувствовали они себя отдохнувшими, бодрыми, но проголодавшимися. Хотя, последнее относилось лишь к алхимику, так как Мили не могла думать о еде. Однако отсутствие пищи воина беспокоило мало — опытный путешественник сумеет найти пропитание даже в сложной ситуации. Здесь же все указывало на то, что край богат дичью, а в водах озер должна была водиться рыба.

Путники еще раз взглянули на начало тракта. Сейчас тот выглядел безобидным и манящим. Казалось, ступи на него, и дорога станет легкой, беззаботной.

— Нет, не дождетесь, — вслух произнесла Мили, словно мертвые маги могли ее слышать. Она с отвращением сплюнула себе под ноги. — Сначала посмотрим, что же вы здесь охраняете.

Вивьен подобрал цепь и вновь намотал ее на руку. Верное оружие почти не пригодилось за последнюю пару дней. Все решала магия и алхимия. Теперь же у них не было ни того, ни другого. Лишь старая добрая сталь приятно холодила кожу, дарила какую-никакую уверенность в собственных силах.

Путники неспешно двинулись вглубь озерного края, как про себя назвал это место Вивьен. Уверенности в том, что они добрались именно до Радужных Мостов, не было никакой. Да и откуда ей взяться? На карте, которая так и осталась у Маркуса, была обозначена лишь часть пути.

Они по пояс утопали в высокой душистой траве, которая колыхалась под порывами слабого теплого ветра.

Отчего-то Вивьену представилась родная деревня и бескрайние луга вокруг нее. Он, тогда еще беззаботный мальчишка, бегал босым по мягкой траве, смеясь и радуясь лишь ему видимой красоте. Но даже эти воспоминания не шли ни в какое сравнение с тем завораживающим великолепием, которым раскинулись перед путниками неизведанные просторы. Алхимику казалось, что они наполнены каким-то волшебным очарованием, успокаивающей негой. Воин до мозга костей, он не заметил, как замедляет шаг и любуется открывающимися пейзажами, заворожено рассматривает изгибы озер и вслушивается в журчание ручьев.

Мили удивленно косилась на алхимика. «Спятил, что ли?» — думала она, наблюдая как тот преображается на глазах. Из замкнутого в себе отшельника он превратился в нечто, которое глупо улыбалось и бессмысленно вертело по сторонам головой. Увалень деревенский — не больше, не меньше.

— Эй, ты еще в своем уме? — настороженно спросила Мили, толкая Вивьена в плечо.

Улыбка с лица алхимика немедленно исчезла, взгляд сделался сосредоточенным.

— Давай я тебе венок сплету, — не удержалась от колкости Мили, — красивый, из васильков. Будешь пастушком.

Вивьен скользнул по девушке снисходительным взглядом, но промолчал.

Время текло мимо них. Оно не затрагивало и не отвлекало. Несколько раз они останавливались, чтобы передохнуть и поесть найденных ягод. По виду те казались очень похожими на обычную лесную землянику, однако сильно отличались вкусом. Для начала Вивьен, как человек привычный к ядам, съел всего несколько красно-желтых плодов, немного подождал, убедился, что организм принимает предложенное, а в следующий раз подкрепился основательнее. Его примеру последовала и Мили. Она ела совсем мало. Поначалу желудок не принимал вообще ничего, и девушка мучилась рвотой и жестокими спазмами. Потом стало легче. Организм понемногу пришел в себя, хотя рана все же давала о себе знать. Оттого долгие переходы оказались невозможными.

Как ни странно, но за весь день никакой живности они так и не встретили. Не было даже насекомых или самых обыкновенных лягушек, ящериц. Это казалось совершенно невероятным для подобного места — ни паутины, ни следов, ни лежек. Не слышалось ни кваканья, ни пения птиц — вообще никаких шумов, за исключением шелеста травы и журчания воды. Ощущение полного запустения начинало давать о себе знать — оно давило. И это не могло не настораживать. Такая же тишина царила и в лесу перед нападением личей, но там хотя бы встречались редкие следы животных, слышался щебет и трели пернатых. Здесь же, в этом красивейшем месте, которое с самого начала чем-то неуловимо насторожило Вивьена, он все равно позволил себе расслабиться, потерять бдительность. Алхимик быстро поверил в то, что опасаться появления неупокоенных или их хозяев не стоит. Но теперь, напуганный странностью озерного края, содрогнулся. Позволять себе подобную беспечность в подобном месте было большой глупостью.

Ближе к вечеру, когда солнце спряталось за далекими деревьями и сумерки опустились на подернутые туманной дымкой озера, взгляд Мили задержался на одной примечательной точке в самом центре открытого ими края.

— Смотри, — одернула она Вивьена, — там что-то сверкает.

Действительно, в том месте, куда указывала девушка, виднелось странное желтоватое свечение. Оно дрожало и мерцало в наплывающих облаках тумана. Велик был соблазн поскорее разгадать природу обнаруженного огонька, но идти в темноте Вивьен не решился. От него не укрылась, что чародейка держится лишь на силе воли, не решаясь проявить слабость. Следовало сменить повязку, пока еще оставалось немного света. Ночь грозилась выдаться безлунной, и совсем скоро нельзя было бы разглядеть собственной вытянутой руки. Путники постарались запомнить направление, в котором пульсировало свечение, а потом расположились на траве. Ягоды и вода — вот и все, что удалось добыть съестного. Хорошему сну это не могло способствовать. Вивьен уже устал слышать возмущение собственного желудка. Мили же, как ему казалось, чувствовала себя лучше.

— Ложись, — сказал он, — я покараулю. Не могу отделаться от ощущения напряжения вокруг. На нас не то смотрят, не то ждут… Ты не чувствуешь?