Радужные Мосты

Она еще несколько мгновений сжимала амулет, а потом резко выпустила его и отвернулась, твердо зашагав к разложенным на земле вещам. Внешне чародейка ничуть не изменилась, но потеря силы отозвалась болезненной тяжестью. Это было похоже на долгое, но неудачное занятие любовью. Когда чувствуешь непреодолимое влечение, добираешься почти до самого пика наслаждения, а потом, так и не испытав его, камнем падешь вниз.

Мили чувствовала образовавшуюся внутри пустоту. Сила требовала выхода, удовлетворения. В висках слегка покалывало. Тело лихорадило.

Эту небольшую демонстрацию возможностей чародейка провела не столько для Маркуса и остальных, сколько для себя. Она до самого последнего момента не была уверена, что здесь, в месте, пропитанном чужеродной магией, амулет отзовется. К счастью, сомнения незримой пылью развеялись без следа. Пустота не в счет. Если вспомнить безголовое тело, то вскоре сила амулета может потребоваться в полной мере. А пока заслуженная победа — маленькая, но такая важная. И даже боль в недавно сжимающей амулет руке почти не беспокоила. За все надо платить, а сила просто так не дается…

Путники постепенно приходили в себя. Недоразумение казалось исчерпанным, и, что не маловажно, обошлось без ненужных жертв. Все знали, что иногда очень полезно выпустить пар — покричать, даже затеять небольшую потасовку. Иначе скопившееся напряжение может выплеснуть не в бою, а в самый неподходящий для этого момент. Главное, не перейти тонкую черту и не скатиться до банального кровопускания.

Мили и Маркусу это удалось. Ценой проглоченной обиды со стороны воина и внутренней опустошенности со стороны чародейки.

— Бесы меня дерите! — в сердцах сказал Берган. — Если я стану сходить с ума — лучше двиньте мне по голове и свяжите. Не хочу бросаться на тех, с кем преломлял один хлеб.

— Тебя, пожалуй, свяжешь, — скривился Бриг. — Все равно, что пытаться усмирить медведя. Размажешь по травке и не заметишь.

— Значит, вам придется постараться, — радушно осклабился бородач, забрасывая топор за спину.

Сборы не заняли много времени. Работали быстро и споро. Тело сумасшедшего гостя оттащили к ближайшим деревьям, забросали листьями и дерном. Конечно, его следовало либо закопать, либо завалить камнями, либо сжечь. Но обычные традиции перестали иметь вес на древнем тракте. Путникам казалось, что от мертвеца веет безумием. Глупо, но перебороть отвращение и подсознательный страх они не смогли. Вернее сказать — не захотели. Скелетом больше, скелетом меньше. Бесконечный зеленый полог и не заметит внезапно появившейся в его владениях жертвы. Мигом обратит в кучу перегноя.

А следы — что ж, если кто-то и маячит за спиной, то рано или поздно с ним все равно предстоит встретиться. Днем можно было не опасаться удара с тыла, а ночью от сюрпризов убережет щит.

Обычные в походном деле заботы вытесняли тягостные думы. Им на смену приходила обычная уверенность в себе, жажда приключений и надежда на благоприятный исход предприятия. Совсем скоро путники снова сидели в седлах. Путешествие продолжилось.

Ехали молча, лишь иногда перебрасываясь отдельными фразами. Неприятный осадок от случившегося утром окончательно не пропал. С одной стороны все было хорошо — жертв нет, здоровье в полном порядке. С другой же стороны — странности, касающиеся ушедшего вперед отряда. По зрелому размышлению следовало развернуться и убираться восвояси. Но кто же побежит, даже не увидев врага в лицо?

Завалы встречались еще два раза, а потом дорога стала чистой. Это позволило двигаться в хорошем темпе. Ближе к полудню, выехав из очередного зигзага, коими тракт оказался крайне богат, путники, как по команде, остановились. Перед их взорами раскинулась небольшая полянка, поросшая редкой пожухлой травой — такой, какая она бывает поздней осенью, ближе к самым морозам. Проплешина резко контрастировала с буйной зеленью, царившей всего в шаге за пределами поляны. И это притом, что здесь ночью прошел дождь, и земля все еще была влажная.

Но не скудность растительности заставила всадников остановиться. Четырехгранный каменный обелиск, высотой примерно в три человеческих роста, возвышался в самом центре странного полумертвого образования, а возле него лежало тело.

— Не нравится мне это место, — цепким взглядом осматривая поляну, сказал Берган. — Вся трава словно высохла. Или даже сгорела. Как бы и с нами не произошло того же, что и с тем молодцом.

— Он не сухой вроде, — отозвался Бриг. — Труп, как труп — свежий. Но ты прав. Как бы проверить? А то станем мумиями и все, тут-то нашему путешествию и конец.

— Хоть воды плесни или ветку живую брось, — безучастным голосом сказала Мили. Она снова сидела с закрытыми глазами. И снова Вивьен был подле нее, готовый поддержать.

— Воды и так полно, — буркнул Бриг и, недолго раздумывая, соскочил наземь, небольшими шажками направился к поляне. В одной руке он держал пару ножей, в другой сломанную с дерева ветку. Она и полетела в сторону торчащего каменного пальца. Плавно приземлилась возле неподвижного тела и осталась лежать.

— Может, он спит? — хмыкнул Бриг. — Эй, милейший, солнце уже в зените!

— Вряд ли он тебе ответит, — присмотревшись, сказал Вивьен. — Уже белый, что твое исподнее.

Убийца взглянул на алхимика, хохотнул.

— Либо его угостили свои. Вроде как и первого — арбалетным болтом. Либо что-то здесь действительно не так, — в голосе Бергана не было и намека на веселье. — Но в любом случае — здесь одно тело, а это говорит о том, что мы сможем пересечь это место.

— Какой смысл лить кровь по дороге к цели? Не понимаю, — задумчиво протянул Бриг. — На обратном пути — это понятно. Убрать лишних свидетелей или претендентов на долю. Но туда…

— А почему вы решили, что и болт, и этот мертвяк — это внутренние выяснения отношений? — возразил Маркус и достал карту. — Почему сразу отметаем драку с внешним врагом?

— Так ни следов, ни трупов кроме этого. А, судя по тому, что они прошли дальше — победа осталась за ними, — парировал Берган. — Я понимаю, что дождь мог все смыть, но кому было убирать тела нападающих?

— Возможно, убирать было некого… — сказал Маркус, углубившись в изучение карты.

— Не темни, командир. Говори, что знаешь, — прищурился Берган.

— Пока только догадки. Наш пьяный друг обозначил этот столб, как границу. Бриг, это конечная точка его путешествия. Похоже, именно здесь он развернулся и начал драпать. Почему?

— Он не уточнял, — пожимая плечами, отозвался метатель, — сказал только, что сильно испугался. Был он тут ночью, мало ли, что могло померещиться. Наш утренний друг тоже все больше отмалчивался. А страх, по всей видимости, на него нагнали изрядный. Хотя, если бы не мы, кто знает — может и добрался б до города. Стало бы там на одного сумасшедшего больше.

— Если… если, — пробубнил Маркус, не поднимая глаз. — Как там ветка?

— Да что с ней будет? — Бриг уже стоял на самой кромке выжженной поляны. — Я что подумал: будь это место действительно опасным — наверняка бы не пустовало. Хоть какие-нибудь останки, да были. А здесь все чисто. Ни косточки, ни тельца. Лошади не выказывают страха. Значит, и другие звери должны были приходить. За годы наверняка бы накопилась целая гора костяков. Так что этот доходяга не в счет. Он мог умереть от чего угодно. Хоть бы и подавиться.

— Может, они лесом прошли? — предположил Берган. — Дружки этого тела.

— Может, но не думаю. Посмотри, какие кругом заросли. Верхом никак.

— Если бы не дождь, не пришлось бы гадать, — Берган спешился и попытался разглядеть на земле чужие следы. Но кроме тех, что оставили путники сами — ничего не было.

Между тем, Бриг уже ступил в пределы мертвой поляны. Несмотря на уверенные слова, самый первый шаг дался ему с заметным трудом. Убийца шел осторожно, готовый в любой момент среагировать на опасность. За ним следили Маркус и Берган. Но ничего не происходило. И только, когда метатель достиг обелиска, очнулась Мили. Девушка сидела и щурилась на ярком солнце, приходя в себя. Потом прошептала: