Страница 8 из 64
Неудивительно, что Кон прибыл в Вайтскар с твердым намерением обосноваться там навсегда, которое очень скоро превратилось в страсть. Безопасность. Собственность Винслоу. Сам Вайтскар. На пути стояла только Аннабел, и Кон понял, что должен сам влиять на ход событий. Он выяснил, что поместье, поддерживаемое не слишком большим доходом Мэтью Винслоу, будет завещано так, как захочет старик.
Итак, Коннор Винслоу приступил к работе. Он изучил новую профессию, быстро сделался незаменимым, работал как вол и решал все проблемы, заслужил уважение и даже обожание туповатых консервативных местных фермеров. Сначала они считали красавчика ирландца экстравагантной прихотью старика Мэтью, из которой никакого толку не будет. Кон доказал, что они не правы.
Сам Мэтью, хотя никогда и не говорил об этом, тоже сомневался, но Кон сначала победил его предрассудки, а потом начал очаровывать двоюродного дедушку, «как птицу сманивать с дерева», так удивительно сказала Лиза. Но в этом он оказался не так умен. Никогда не мог выманить себе Вайтскар, перейти дорогу Аннабел. «Кон пытался, он признает это, — сказала Лиза. — Старик хорошо о нем думает, но он такой же, как остальные английские Винслоу. Упрям, как дьявол, и привязчив, как рыба-прилипала. За все свое он держится крепко. Решил, что она получит поместье после его смерти, и менять решение не хочет. Факт, что она умерла, ничего не меняет. Если старик сказал, что черное это белое, то и будет верить, что это правда. Он, видите ли, не может ошибиться, однажды сказал, что она вернется, и не передумает. Он скоро умрет. А по завещанию все останется Аннабел, придется годы разбираться, а наследник всего остального — Юлия. Точнее, мы не знаем. Он не говорит ни слова. А это нечестно».
Женщина замолчала. Я почти отвернулась от окна и стояла, прислонившись к раме. Но я не смотрела на гостью и ничего не комментировала. Я чувствовала ее взгляд. Вскоре она заговорила снова.
Следующее действие Кона очевидно. Раз Аннабел и Вайтскар нераздельны, он попробует получить их вместе. Он действительно в нее влюбился, и понимание между ними, было настолько очевидным, что старик, хорошо относившийся к обоим, был восхищен. «Но, — продолжала Лиза уже не так уверенно и подбирая слова, — что-то пошло не так. Не буду углубляться в детали… В любом случае, я многого не знаю, потому что меня здесь не было, а Кон подробно не рассказывал. Они часто ссорились, она пыталась заставить его ревновать, а от Кона этого легко Добиться, у него буйный темперамент. Однажды вечером была жуткая ссора. Не знаю, что случилось, но думаю, Кон хотел ее напугать, а она сразу и навсегда его бросила. Сказала, что не останется в Вайтскаре, пока он там и тому подобное. Потом она побежала к дедушке. Кон не знает, о чем они беседовали, а если и знает, то не говорит. Но, конечно, старик пришел в ярость и разочарование, а он тоже не слишком сдержан. Результат — еще один скандал, и она уехала той же ночью, не сказав никому ни слова. Была записка для дедушки, вот и все. Для Кона ничего. Она просто сообщила, что не вернется. Конечно, старик слишком упрям, чтобы искать ее и убеждать вернуться, и он запретил Кону это делать. Кон делал, что мог, по-тихому, но следов не нашел».
«Через месяц ее дедушка получил письмо из Нью-Йорка. В нем говорилось, что она в безопасности, нашла работу у друзей и никогда не вернется в Англию. После этого долго ничего не было, только через три года кто-то прислал вырезку из Лос-анджелесской газеты. Там описывалось дорожное происшествие. Поезд врезался в автобус на загородном переезде, погибло много народу, в их числе «мисс Анна Винслоу» без указания адреса, которая проживала в какой-то гостинице в городе. Предполагалось, что она англичанка. Мы навели справки, но все они дали отрицательные результаты. Скорее всего, это была Аннабел. Этого определенно достаточно, чтобы признать ее мертвой после такого длительного отсутствия. Видимо, это так и есть. Или она действительно не собирается возвращаться, что, в общем-то, то же самое. Это все».
Я повернула голову. «А вы? Вы какую играете роль?»
«Когда она исчезла, Кон вспомнил обо мне». Она ответила очень просто, без малейшего намека на жалость или обвинения в тихом невыразительном голосе. Я посмотрела, как она сидит, приличная и непривлекательная в старом плетеном кресле, и осторожно спросила: «Он послал за вами?»
Она кивнула. «Кто-то должен вести домашнее хозяйство, и это был слишком хороший шанс, чтобы его упускать. Но даже то, что мы вдвоем выполняем массу работы, ничего не меняет».
На меня накатила жалость, но тут же заглохла, не оставив следа. Я неожиданно живо представила, как они обосновались лагерем в Вайтскаре и притязают, жаждут. Кон с очарованием и предприимчивостью, Лиза с полиролыо и яблочными пирогами… Она сказала «нечестно», может, и так. Приходится признать, что у них есть основания так думать. Но и у Мэтью Винслоу…
«Видите, — сказала она, — как все несправедливо? Вы понимаете, правда?»
«Да. Но так и не поняла, что, по-вашему, я-то могу здесь сделать! Вы хотите, чтобы я приехала в Вайтскар, и каким-то образом это должно помочь Кону стать наследником. Как?»
Говоря, я приблизилась к столу. Гостья наклонилась навстречу, смотрела из-под полей коричневой шляпы. В глазах появилось что-то очень похожее на возбуждение. «Заинтересовались, правда? Я была уверена, что так и произойдет, когда вы услышите побольше».
«Вовсе нет. Вы поняли неправильно. История действительно меня заинтересовала, признаю, но по другой причине. Думаю, ваш брат мог быть прав, когда говорил, что мои предки — какая-то ветвь этой же семьи. Но я не говорила, что меня заинтересовало предложение. Ни в малейшей мере! Я сказала, как я это оцениваю! Безумная идея из романтической драмы девятнадцатого века. Пропавшие наследники, утерянные завещания и… все мотивы! — Я обнаружила, что говорю грубо и слишком громко. Постаралась улыбнуться и добавила, достаточно спокойно: — Через секунду вы скажете, что у Аннабел была родинка…»
Я замолчала. Ее рука быстро двинулась к телефонному справочнику на столе, и я увидела, что оставила между страницами карандаш. Она распахнула книгу на странице «Вилсон — Винторп» и посмотрела на нее, безо всякого выражения. Ухоженный палец двинулся в низ второй колонки и остановился там. «Винслоу, Мэтью. Фермерское хозяйство. Вайтскар… Беллинджем, 248». Строчка слабо отмечена карандашом.
Попытка говорить спокойно сделала мой голос смущенным: «Да, я. посмотрела в справочнике. Это меня удивило, потому что ваш брат сказал, что он владелец фермы. Это старый справочник, поэтому, когда вы начали говорить о старике, я решила, что он недавно умер. — Она не ответила, закрыла книгу, наклонилась вперед и подняла ко мне глаза. Я уже начинала защищаться. — Хорошо, я заинтересовалась раньше. А с кем бы этого не случилось? После воскресенья… Но не важно. Назовите это любопытством, если хотите. Я всего лишь человек. Но, ради Бога, нет причины, чтобы это заходило дальше любопытства! Это предложение… у меня от него дыхание перехватывает. Нет, больше не хочу слушать, даже не верю, что вы это все серьезно. Вы серьезно?»
«Абсолютно».
«Очень хорошо. Можете привести существенную причину, по которой должна быть заинтересована я?»
Она посмотрела почти тупо. Опять проявилась безжалостная сосредоточенность на собственных проблемах. «Не понимаю».
Я обнаружила, что автоматически хватаюсь за следующую сигарету, и засунула ее обратно в пачку. И так уже слишком много курила, глаза и горло заболели, и снизилась способность рассуждать. «Послушайте. Вы свалились на меня из неизвестности с историей своей семьи, которая очень остросюжетна, но для меня значит очень мало. Вы предлагаете, чтобы каким-то способом я помогла совершить подлог. Для вас это значит очень много, хотя я и не понимаю, чего вы добьетесь, но примем это для легкости обсуждения. Но почему это должно что-то значить для меня? Говорите, это «легко». А мне какое дело? Почему я должна на это соглашаться? Говоря прямо, с какой стати мне делать хоть шаг в сторону, чтобы помочь вам и вашему братику Кону?»