Страница 3 из 159
Полещук написал повесть «О планете Земля», идея — биография создателя антигравитационного двигателя, то есть самого Полещука, надо сказать, биография очень интересная. Там же действуют летающие тарелки, всякие чудеса и прочее. Читалось с удовольствием.
Лему «С» посылай непременно. Молодежным техникам насчет г… еще не сказал, но скажу непременно и попробую добиться, чтобы прислали тебе официальную просьбу о прощении. А Днепров — не засранец, его здесь не было почти два месяца, и в создании этого номера он не участвовал.[8] Материалы по «Магам» попробую выслать тотчас же.
Ответы:
1. «ДР» читали: Андреев, Ленка и Екатерина Евгеньевна.[9] Андреев сказал, что вещь хорошая, но хватит об этом писать. Ленке не очень понравилось — говорит, что первая часть растянута и загромождена рассуждениями. Е. Е. с нею солидарна, добавила еще, что написано от холодного разума, и нет там ни капли теплоты к описываемому миру.
2. Насчет ССП ничего не слыхать. Насчет секции — тоже.
3. В «Вопли» схожу. Ужо.
4. Про рецензии не напоминай, а то буду матом. Слушай, мама, по-моему, очень больна. Смотри-посматривай. Сходи сам за дровами. Таскай сам продукты. Возможно, на днях приедет Ленка побыть с мамой и поухаживать за нею. А ты смотри, не давай маме пока выходить на улицу. Вот всё.
Жму правое третье щупальце, твой Арк.
Подготовка к составлению сборника — общение с авторами, рецензирование и редактура их рукописей — отнимала немало времени у АНа. Рецензии АНа, а сохранилось их в архиве АБС немало — около ста, — отличаются глубиной и тщательностью разбора. Оценка рукописи, которой позавидует профессиональный критик, и редакторские замечания по улучшению рукописи, которым позавидует профессиональный редактор, — и это в то время, когда рецензии писались большею частью ради легкого заработка или для элементарной отписки! Для примера приводим одну из рецензий АНа того времени.
Фантастический памфлет — довольно популярный среди читателей и авторов вид фантастической литературы. В подавляющем большинстве случаев он имеет дело с нашими идеологическими и политическими противниками, и в этом отношении едва ли не лучшим советским автором является Л. Лагин. К сожалению, у нас в фантастике почти нет (рецензенту, во всяком случае, неизвестны) произведений, решающих в памфлетном, гротесковом плане серьезные проблемы и разногласия, возникающие в среде наших современников и соотечественников в результате свойственного многим убежденным людям стремления занимать по отношению к тем или иным явлениям жизни общества весьма крайние позиции. Повесть Н. Разговорова до известной степени призвана восполнить этот пробел.
Всем памятна дискуссия «физика против лирики», занимавшая одно время серьезное место в сфере интересов советской молодежи. Дискуссия официально окончена, но большинство ее участников, естественно, не было убеждено и удовлетворено ее ходом и исходом. Боюсь, что за немногими исключениями выступления в «Комсомольской правде» звучали весьма наивно и, мягко выражаясь, неубедительно. Для неискушенной жизнью молодежи и для части старшего поколения, отравленной деляческой атмосферой времен культа личности, сама наша эпоха могучих рывков науки и техники представляется неопровержимым доказательством правоты «физиков». К сожалению, мало кто из них отдает себе отчет в том, что искусство, являясь наряду с наукой основным методом познания действительности, призвано совершать поистине титаническую работу в области перевоспитания людей в коммунистическом духе, что без искусства никогда не будет коммунистического человека, а выйдет в лучшем случае добросовестный ограниченный инженер американского типа, не желающий от жизни ничего, кроме развития по своей узкой специальности и на всё остальное взирающий лишь с точки зрения потребительской, самодовольный мещанин без вкуса, без способности к тонкому чувству, без творческого воображения.
Н. Разговоров попытался в памфлетном духе «обыграть» эту тему, доказать, как беспомощна и ограничена мысль, лишенная одухотворяющего влияния «лирики». Действие повести происходит на Марсе, на планете, во всем похожей на Землю (таково допущение автора), но на которой сто тысячелетий назад «физики» разгромили «лириков» и уничтожили все «лирические» традиции, все «лирическое» наследие. Жители Марса — сплошь ученые, даже слово «человек» заменено словом «ученый». Жизнь людей проходит в трудах во славу науки, в научных развлечениях и — это единственная уступка «лиризму», допущенная тысячелетия спустя после разгрома «лириков» — в выдумывании подарков. Существует даже отрасль науки — подарковедение — стоящая по важности на третьем месте после физики и математики. Подарки очень своеобразны: один из героев колеблется, подарить ли жене к дню рождения некий штальпель (?) или очки из метеоритного стекла. На планете давно не существует домашних и иных животных в силу, по-видимому, их полной бесполезности для «физиков». Это обстоятельство и приводит к огромным недоразумениям, когда на Марсе оказывается четвероногий космонавт, запущенный с Земли.
Правильно решить тайну Живого (так ученые Марса назвали собаку) удалось лишь чисто «лирическими» средствами. С одной стороны, «лирически» мыслящий маэстро Кин, отказавшийся от методов строго научных и обратившийся к методам эмоциональным, а с другой стороны, профессор Ир, раскапывавший остатки уничтоженного «лирического» наследия, сделали вывод, что космонавт не является разумным существом, а является приветом, посланным с другой планеты и воплощенным в не допускании иного толкования доверчивое отношение Живого к людям, является собакой, животным, давно исчезнувшим с лица Марса. Эти поиски, с одной стороны даже драматические, а с другой — по-настоящему смешные, и составляют основное содержание повести.
Повесть написана хорошим, крепким языком, на вполне профессиональном уровне, с настоящим большим юмором. Совершенно великолепна в этом отношении (я говорю о юморе) вторая часть повести, в которой речь идет о изысканиях Ира. Весьма поучительна ошибка профессора Бера, который на основании чистой логики построил совершенно неправильную гипотезу. И поистине превосходно изложены мысли Кина, додумавшегося до сигнала из другого мира, не допускающего двояких толкований.
Всё это вместе взятое — и известная актуальность темы, и правильный взгляд автора, и литературные достоинства повести — заставляет рецензента самым решительным образом рекомендовать повесть для напечатания в одном из ближайших номеров альманаха. Повесть не относится к той многочисленной категории произведений, которые можно печатать, а можно и не печатать. Рецензент не знает автора повести, но считает необходимым не терять с ним контакта и поощрять его на новые произведения в том же духе. Слава богу, нерешенных проблем в нашей жизни, а также проблем, относительно которых господствуют неправильные взгляды, у нас не занимать-стать.
В порядке улучшения повести, чтобы скорее довести ее до более высокой литературной кондиции, следует предложить автору следующее:
1. Свести первую главу с четвертой и ее содержание вложить в речь профессора Ира.
2. Вымарать из повести всё, что касается опального положения профессора Ира, это не играет никакой роли в повести.
3. Прямо-таки механически сократить по крайней мере на четверть все речи и выступления, занимающие больше одной страницы.
4. Провести по всей повести тщательную саморедактуру, устраняя стилистические и вкусовые небрежности, а также уточняя мысли и формулировки.
5. Выбросить безграмотные выражения типа «солнечная галактика», «завершение работ по научному изучению Марса», алюминий из метеоритов, никель из созвездия и т. д. и т. п.
Интересно отметить, что после редактирования эта повесть выдержала немало публикаций, была даже включена в «Библиотеку современной фантастики», а ее автор, профессиональный журналист и переводчик, стал известен и как фантаст, написав одну-единственную небольшую повесть.
8
Имеется в виду публикация АНС: Движущей силой будущего общества явится удовлетворение духовных потребностей человека // Техника — молодежи (М.). — 1962.— № 12.
9
Фортунатова (Ошанина) Екатерина Евгеньевна, теща АНа.