Страница 11 из 118
Некоторые «непроходные» в то время замечания, отрывки, дополнения, встречавшиеся в рукописи ПНВС, были внесены в окончательный канонический вариант, некоторые было внести уже невозможно, так как на месте того или иного отрывка был другой — привычный и не менее интересный, чем ранний вариант. Все они так или иначе касались особенностей советского государства того времени и его политики. Перечислим основные…
Степень обезьяноподобия, как говорилось в издании, пробовали определять по узким брюкам и увлечению джазом. В рукописи — по узким брюкам и экстравагантным прическам. В рукописи биография Киврина описывалась несколько по-другому. Вместо «В Соловце опять имел массу всяких неприятностей» — «В новые и новейшие времена опять имел массу неприятностей с властями». О нем же говорилось: «…быстро занял пост заведующего отделом и последнее время много работал над проблемами человеческого счастья, беззаветно сражаясь с теми коллегами, которые базой счастья полагали довольство».
Биография Хунты тоже была более полной: «Некогда, в ранней молодости, он долго был Великим Инквизитором, НО ПОТОМ ВПАЛ В ЕРЕСЬ, хотя и по сию пору сохранил тогдашние замашки, ВЕСЬМА, ВПРОЧЕМ, ПРИГОДИВШИЕСЯ ЕМУ, ПО СЛУХАМ, ВО ВРЕМЯ БОРЬБЫ ПРОТИВ ПЯТОЙ КОЛОННЫ В ИСПАНИИ». И еще: «Иногда он бросал работать и начинал шутить. Лучше бы уж он не бросал работать…»
Интересные подробности биографии Мерлина: «В недоброй памяти времена ему удалось продвинуться в заведующие отделом Предсказаний и Пророчеств, потому что во всех анкетах он писал о своей непримиримой борьбе против империализма янки еще в раннем средневековье… Впоследствии же, в связи с изменением внутренней обстановки и потеплением международного климата, он был вновь поставлен…» А полное окончание рассказа Мерлина в рукописи звучало так:
…и в пути сэр Ар… председатель сказал: «У меня нет меча». — «Не беда, — сказал ему Мерлин, — я добуду тебе меч». И они доехали до большого озера, и видит Артур: из озера поднялась рука, мозолистая и своя, и в той руке серп и молот. И сказал Мерлин: «Вот тот меч, о котором я говорил тебе…»
Естественно, в то время никакой издатель не пропустил бы такое, поэтому рассказ Мерлина заканчивался словами «поднялась рука».
При обсуждении этого места в тексте Вл. Дьяконов спросил: «А что имели в виду Авторы? Если песню „Белая армия, черный барон“, то там нет „своей руки“: „Так пусть же Красная / Сжимает властно / Свой штык мозолистой рукой…“ Единственное, что вспоминается, так это песня Окуджавы (тогда уже написанная) про Ваньку Морозова: „И страсть Морозова схватила / Своей мозолистой рукой“. И зачем бы это могло понадобиться?» БНС ответил так: «Это совершенно справедливое замечание. Думаю, у АБС неосознанно смешались все эти тексты и добавился еще „Интернационал“ („…добьемся мы освобожденья…“ почему-то хотелось петь „своей мозолистой рукой“ вместо „своею собственной рукой“)».
Слухи «о пленении одной студентки снежным человеком с Эльбруса» были чуть другими: «…о пленении советской студентки орангутанами в Конго».
Об отделе Линейного Счастья: «Здесь делали все возможное в рамках белой, субмолекулярной и инфранейронной магии, чтобы повысить душевный тонус каждого отдельного человека и целых человеческих коллективов в век ядерных взрывов и свирепых экстремистских схваток».
Вольноотпущенный или реабилитированный вурдалак Альфред — второе определение, бывшее в рукописи, появилось в публикациях, начиная с 89 года.
По стенам клетки Кощея Бессмертного «были развешаны портреты Чингисхана, Гиммлера, Екатерины Медичи, одного из Борджиа и то ли Голдуотера, то ли Маккарти». В рукописи вместо Гиммлера Гитлер, а вместо Маккарти Берч.
Старик Питирим Шварц ушел из отдела Оборонной Магии после того как узнал: в публикациях — «о водородной бомбе и бактериологической войне», в рукописи — «о бомбардировке Хиросимы и об осуждении Исии Сиро».
Об отделе Предсказаний и Пророчеств. В рукописи вместо «Иногда группе пифий удавалось что-нибудь правильно предсказать» говорилось яснее: «Время от времени отделу удавалось предсказать очередной переворот в странах Латинской Америки или неудачный запуск ракеты „Атлас“ с мыса Кеннеди».
Стены в лаборатории Выбегалло, как известно, были украшены портретами Эскулапа, Парацельса и самого Выбегаллы. Первоначально говорилось, что Выбегалло на портрете был изображен во френче, а «на четвертой стене некогда тоже висел какой-то портрет, но теперь от него остался только темный квадрат и три ржавых погнутых гвоздя».
Среди тостов сотрудников НИИЧАВО в новогоднюю ночь были и такие: «Ну, ребята, за превосходство нашей науки!», «Доброй работы!».
Об обволошении ушей. К опубликованной фразе «Там, снаружи, он еще может остаться по крайней мере добропорядочным мещанином, честно, но вяло отрабатывающим свою зарплату» в рукописи было дополнение: «…свою зарплату читателем „Огонька“ и журнала „Здоровье“. Там жизнь не предъявит к нему особых претензий, если он не будет нарушать закон и правила общежития». Там же, кроме ушей, обросших шерстью, признаком омещанивания были искривленные нижние конечности и позвоночник: «Они носят корсеты из драконьего уса, скрывающие искривление позвоночника[10], они закутываются в гигантские средневековые мантии и боярские шубы, провозглашая верность национальной старине. Они во всеуслышание жалуются на застарелые ревматизмы и зимой и летом носят высокие валенки, подбитые кожей. Они неразборчивы в средствах и терпеливы, как пауки». Светлое будущее на своем дачном участке они отгораживают не просто колючей проволокой, а колючей проволокой под напряжением. В рукописи о Выбегалле сказано: «…сам Выбегалло всегда носил валенки». В издании это убрано, но валенки Выбегаллы остались.
По поводу воздействия Камноедова на кадавра Привалов думает: «…я с надеждой вспоминал защищенную в прошлом месяце магистерскую диссертацию „О соотношении законов природы и законов администрации“, где, в частности, доказывалось, что сплошь и рядом административные законы в силу своей специфической непреклонности оказываются действеннее природных и магических закономерностей».
Еще одна интересная особенность в рукописи. Выбегалло говорит не об идеальном человеке, а о человеке будущего, имея в виду, конечно, третье условие построения коммунизма: воспитание нового человека. Будущее и новый человек, Человек Будущего, как он называет в своих речах третью модель, постоянно присутствуют в высказываниях Выбегаллы. Не Идеальный Человек, а Человек Будущего, не «наш идеал», а «наше будущее». Из отповеди Выбегаллы: «Вот я, Роман Петрович, давно на вас смотрю и не могу понять, как вы, член партии, можете употреблять такие выражения к человеку будущего. Человек будущего ему, видите ли, опасен!» И далее — уже на полигоне: «Мы будем иметь здесь наш образец, наш символ, нашу крылатую мечту! И мы, товарищи, должны встретить этого гиганта потребностей и способностей соответствующим образом, без дискуссий, мелких дрязг и других выпадов. Чтобы наш дорогой гигант увидел нас, какие мы есть на самом деле в едином строю и сплоченными рядами. Спрячем же, товарищи, наши родимые пятна, у кого они еще пока есть, и протянем руку своей мечте!»
Восклицание Выбегаллы в первоначальном варианте было не «Мои труды читать надо!», а «Классиков читать надо!». Из речи Выбегаллы: «Главное, чтобы человек был счастлив! К этому мы все стремимся, за это мы все, значить, сражаемся. счастливыми не рождаются, а счастливыми, эта, становятся. Благодаря заботам и правильному к тебе отношению. Не будем отвлекаться от главного — от практики. Оставим теорию лицам, в ней недостаточно подкованным. Вы что же хотите сказать, товарищ Ойра-Ойра? Что в светлом будущем, к которому мы все идем, может наступить момент, кризис, регресс, когда нашим потребителям станет не хватать продуктов потребления?» И далее, во время совещания у директора, Выбегалло дает отповедь Киврину: «Хотите отгородить нашу науку от народа. Тогда уж, может быть, не на десять километров, а прямо на десять тысяч километров, по ту сторону Ледовитого океана, Федор Симеонович? Где-нибудь на Аляске, Кристобаль Хозевич, а мы запишем!», а затем и Хунте: «Это вам не Эскуриал. Критики не любите. Лет двадцать назад я бы с вами тоже не особенно церемонился».
10
Возможно, искривление позвоночника у «нехороших людей» появилось здесь под влиянием романа М. Шагинян «Месс-Менд». — В. Д.