Страница 194 из 195
193
«Сегодняшнее совпадение интересов двух стран очевидно. В экономике — это многообещающие и взаимовыгодные проекты по транспортировке нефти и газа из России, а потенциально из Закавказья и Средней Азии, через Болгарию и Грецию. В политике — это близость позиций двух стран по многим международным проблемам. Но для России существенно, что Греция способна воспринимать российские проблемы и озабоченности не только как цивилизованно родственная страна, но именно в качестве члена ЕС и НАТО. Можно предполагать, что в Греции особенно понимают: без России Европа не полна. Ни в плане экономических перспектив, ни с точки зрения создания европейской системы безопасности». («Новое время», N 24, 1995, с.27).
194
Валерий Зорькин писал: «Корни этого евроцентристкого мифа — в позитивистском, механическом воззрении на историю как одномерный процесс восхождения от простого к сложному, от низшего к высшему. Однако еще великому русскому мыслителю прошлого века Н.Я. Данилевскому (1822–1885 гг.) принадлежит заслуга формулирования иного, многомерного понимания исторической эволюции. Он утверждал, что «естественная система истории должна заключаться в различии культурно-исторических типов развития как главного основания ее делений».
Народы, принадлежащие к одному культурно-историческому типу, создают свою особую самобытную цивилизацию. Н.Я. Данилевский сформулировал и законы их развития. Один из основных гласит: «Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествующих или современных цивилизаций». Сегодня можно уверенно сказать, что идея Данилевского о многомерности исторического процесса подтверждается как современной наукой, так и историческим опытом человечества. Достаточно упомянуть, что в числе его последователей находятся такие известные западные историки, как Освальд Шпенглер и Арнольд Тойнби, да и многие современные аналитики-политологи». («Наш современник», N 9, 1994, с.148).
195
«По целому ряду историко-географических причин, следствием которых стала вестернизированность российской массовой культуры и сознания, система внешнеполитических интересов всегда характеризовалась предпочтением западного направления». («Новое время», N 51, 1994, с.26).
Это действительно так. Достаточно спросить среднего россиянина о столицах государств Европы и Азии, можно без труда будет заметить, что европейские столицы будут названы в гораздо большем количестве. А Солнце, между прочим, встает с востока, т. е. для нас с Азии, а не с Европы.
196
Например, В. Гусейнов писал: «По мнению американского политолога З. Бжезинского, планы расширения НАТО направлены на дальнейший подрыв геостратегических позиций России с целью ограничит ее военную мощь и предотвратить появление у Москвы «новых имперских амбиций» и «сжатия» евразийской сферы влияния России. Основополагающим фактором этого процесса должна стать поддержка Западом Украины как «главного препятствия на пути возрождения российской экспансии». (Гусейнов В.А., «От Ельцина к …?», книга 1, М., «Олма-пресс», 1999, с.155).
197
А. Яковлев писал в журнале «Обозреватель» (начало 1996 года) о Китае:
«Эта страна, как и Советский Союз, стояла на рубеже 70-80-х годов перед необходимостью приспособления к быстро изменявшимся условиям и новым мощным тенденциям мирового развития. КНР искала и верно определяла эффективные пути к цели. Представляется, что именно ее сугубая ориентированность на национально-государственные интересы предопределила успех в этом деле. Положенные в основу внутренней и внешней политики указанные интересы почти автоматически отрегулировали иерархию ценностей в отношениях страны с внешним миром.
Абсолютный приоритет задачи развития материального производства позволил Китаю вскрыть и задействовать прежде всего внутренние резервы экономического роста. Поэтому, в отличие от СССР перестроечного периода и России в годы реформ, Китай начал пресловутое «вхождение в мировую цивилизацию», не играя в поддавки с Западом, не жертвуя своей внутренней стабильностью, мощью и своими стратегическими позициями. Напротив, он всемерно укреплял эту стабильность. Но самое главное — он не позволил своим реформам выродиться в контрреволюцию, убедительно опроверг лукавый тезис о социализме как системе бесперспективной, тупиковой, не способной к самосовершенствованию.
Нынешний Китай обладает параметрами, дающими ему право достаточно уверенно смотреть в будущее.
Основные из этих параметров таковы:
— Территория страны осталась неизменной и даже прирастет в 1997 г. за счет Гонконга. Китайское государство вполне надежно управляемо из Центра. Потенциальные угрозы его целостности со стороны сепаратизма некоторых крупных нацменьшинств, усиленно раздуваемые западной политологией и пропагандой, иллюзорны, беспочвенны хотя бы потому, что китайская нация изначально обладает статусом титульной нации на всей территории КНР, несмотря на тот факт, что половину ее составляют национальные районы.
— Морально-политическое единство китайского общества остается достаточно прочным. Конечно, растущая социальная дифференциация, вызванная реформами, объективно расшатывает это единство. Но, похоже, интенсивная обработка населения в духе национально-патриотических ценностей вполне компенсирует негативные последствия социального расслоения общества.
— Китай умело встраивает в свою социально-экономическую систему эффективные рыночные механизмы, тем самым динамизируя развитие этой системы, а не разрушая ее основы.
— Внешний мир, включая «большую семерку», Пекин использует как важный дополнительный источник экономического роста Китая. Причем это делается без унизительных долларовых подачек из-за рубежа. В Китай поступают крупные инвестиции, они доходят до 30 и более миллиардов в год.
— Экономический рост КНР за последние 15 лет в среднем составил 9 %. По размерам валового внутреннего продукта Китай вышел на первое место в мире, по одним подсчетам, и на третье — по другим. Он уже далеко обошел Россию по валовому национальному продукту. В перспективе вырисовывается структура «большого Китая», включающая КНР, Тайвань, Гонконг, Сингапур. В понятие «большого Китая» входят экономически мощные китайские общины в Юго-Восточной Азии. Если такой Китай состоится, то его ВНП будет вдвое больше, чем у КНР.
— Военная безопасность Китая обеспечивается фактически путем опоры на собственные силы. Пока он принципиально избегает стратегических союзов с какими бы то ни было великими державами, не входил и не входит ни в какие организации коллективной безопасности, считая вопросы обороны своим внутренним делом, и строго блюдет независимость и самостоятельность своей политики в этой важнейшей сфере государственной деятельности. Благодаря умелой дипломатии Китай создал по периметру своих границ «кольцо безопасности», установив со всеми сопредельными странами добрососедские отношения. Он преодолел конфронтационность в своих связях с Западом, не попав при этом в положение его младшего партнера, а тем более сателлита, и продолжает уверенно отметать любые попытки дискриминировать его на тех или иных направлениях сотрудничества с внешним миром. В частности, летом 1995 и 1996 гг., усмотрев в некоторых акциях США неуважение к суверенитету КНР, Пекин жестко отреагировал на них, не остановился перед угрозой серьезного спада в американо-китайских отношениях.
— Международный престиж КНР, ее реальная значимость в мировых и региональных процессах достигли небывалого уровня. Ее участие в Организации азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества является активным и действенным.
Думается, что вышесказанного вполне достаточно, чтобы представить, какому Китаю и с какой Россией предстоит взаимодействовать в обозримом будущем. «Возрождающаяся Россия» для Китая, обновившегося и окрепшего, фактически является и в качественном, и, так сказать, в количественном смысле новым «северным соседом», несравнимым по комплексной мощи, международному авторитету и глобальной роли с Советским Союзом доперестроечной поры». (Из компакт-диска «Современная политическая Россия», под. общ. ред. А.И. Подберезкина, 2002 год).