Страница 199 из 219
181
Л.В. Шебаршин вспоминал: «КГБ реформируют. Идет лихорадочная перетряска должностных лиц. Прежние уходят, ворча. Появляются новые начальники. Это привычно. Раньше КПСС направляла свои лучшие кадры на укрепление органов. Сейчас другая политическая сила направляет сюда свои лучшие кадры… Правда, выдвижение идет без заклинаний о преданности партии и ссылок на всемогущую Старую площадь. Просто дается понять, что за кандидатом стоят влиятельные силы». (Шебаршин Л.В., «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с.301).
182
Специалист в области уголовного процесса, доктор юридических наук А. Ларин считал, что Илюхин, похоже, воспользовался пробелом в праве. («Известия», 14.11.91, с.2)..
183
Аналогичные мысли высказаны были по горячим следам событий: «Трудно допустить, что идея возбудить уголовное дело против Президента СССР пришла в голову лишь одному работнику Прокуратуры СССР В. Илюхину. Вряд ли человек, занимающий столь ответственный пост, стал бы выступать с таким заявлением по личной инициативе….
Можно лишь предположить: не исключено, что этот шаг может служить лишь началом какой-то цепочки акций». («Известия», 07.11.91, с.1).
184
«Цель одна: накануне суда над путчистами отвлечь от него внимание общества», — писала «Российская газета» (07.11.91. с.1).
«…Есть основания утверждать: начальник управления уже знал, что будет освобожден от должности и рано или поздно ему придется покинуть стены союзной прокуратуры» («Комсомольская правда», 07.11.91, с.1). Заместитель Генерального прокурора СССР В. Кравцев сказал: «…Думаю, он хотел красиво уйти, с этаким общественным шумом, хотя и категорически это отрицает». («Российская газета», 23.11.91, с.1).
Вспомнив причастность Илюхина ко многим хозяйственным уголовным делам, газета «Рабочая трибуна» написала: «На столе у Президента страны лежит проект Указа об амнистии и реабилитации невинно осужденных хозяйственных руководителей… Для В. Илюхина допустить его подписание — все равно, что согласиться с приговором самому себе. Ведь на его совести… десятки искалеченных судеб. А как нейтрализовать М. Горбачева? Только если крепко по нему ударить». («Рабочая трибуна», 28.11.91, с.4). Версия натянутая, но, а вдруг верная?
Сам Илюхин говорил: «Считайте, что один из мотивов моего поступка — попытка убить в себе лакея». («Красноярский комсомолец», 07.12.91, с.2). Но убить он собрался с шумом и эффектом.
185
Отрицательно настроенные к Илюхину Т. Гдлян и Н. Иванов писали: «…Под восторженные завывания ортодоксальных коммунистов в одночасье был зачислен Илюхин к лику святых большевистских великомучеников. А в награду стал Виктор Иванович одним из лидеров Компартии, а с ее помощью и депутатом Государственной Думы». (Гдлян Т.Х., Иванов Н.В., «Кремлевской дело», Ростов-на-Дону, «Книги», 1994, с.397).
186
Вот как говорил В.В. Бакатин: «Я не считаю, что Горбачев главный виновник разрушения Союза. Конечно, своей нерешительностью, длительными маневрами влево и вправо он способствовал гибели СССР, но наибольшая заслуга в этом, несомненно, принадлежит Ельцину: он и идеолог разрушения центра союзного государства, и его исполнитель. Это ради объективности надо признать». (Ненашев М.Ф., «Последнее правительство СССР», М., АО «Кром», 1993, с. 83–84). Правда, ради объективности, следует признать так то, что у Бакатина были основания обижаться на Ельцина. Именно Ельцин удалил «разрушителя КГБ» от властных должностей.
Горбачев вел страну к катастрофе медленно. Ельцин быстро. Но быстрая катастрофа означает и возможность раньше начать выздоровление. При медленном же падении не всегда замечается сам факт этого процесса, а, следовательно, замедляется реакция общества.
Ельцина можно обвинять во многом. Но был ли у него другой выход для себя лично (своей единоличной власти) и для страны? Мало того, объективные интересы России требовали отказаться от роли донора остальных союзных республик. Развод, разумеется, нужно было проводить цивилизовано. Но Ельцин в Беловежской пуще и попытался сделать это.
187
«Ускользающая из рук союзного Президента реальная власть все в большем объеме сосредоточивалась теперь в руках Президента российского. И он демонстративно спешил воспользоваться этим….
Издавались указы о переходе под юрисдикцию России одной отрасли хозяйства за другой. Было прекращено финансирование всех союзных министерств, кроме МО, МПС и Минатомэнерго, что означало смерть практически всех союзных структур….
Российские лидеры, воодушевленные собственной ролью в минувших событиях, полагая, что развал Союза уже свершившийся факт, стали делать некоторые поспешные и резкие заявления. В частности, о том, что правопреемницей исчезающего СССР может и по праву быть Россия». («История современной России», под ред. В.В.Журавлева, М., «Терра», 1995, с. 125–126).
188
«…Они готовы, — писал А.С. Грачев, — были терпеть от союзного руководства то, чего не могли бы снести от российского. Во всяком случае, официально признать, что среди равных республик есть одна более равная, чем все остальные, было бы для них неприемлемо». (Грачев А.С., «Кремлевская хроника», М., «Эксмо», 1994, с.273).
Аналогичные мысли высказывали совсем разные люди. Ф.Д. Бобков писал: «Суверенизация, а с ней и сохранение власти, была ускорена стремлением обеспечить независимость, прежде всего от Ельцина». (Бобков Ф.Д., «КГБ и власть», М., «Ветеран МП», 1995, с.380).
189
Следует при этом отметить, что в окружении Ельцина всегда боролись как минимум две тенденции: космополитическая и патриотическая. Борис Николаевич как кукловод периодически менял ориентацию своей политики, стремясь при этом не упустить нити из своих рук.
Своеобразный парадокс отечественной истории заключается в том, что практически все правители страны были такими кукловодами. Видимо, это объясняется тем, что к высшей власти в стране приходят люди, которые отдают всего себя борьбе за эту власть. А с кем и против кого они решают в зависимости от ситуации. Вспомним, как менялась (порой, чуть ли не диаметрально противоположно) политическая линия, которую осуществлял Сталин.
190
Во второй половине августа стал известен указ президента Узбекской ССР И. Каримова, который, «учитывая сложное положение в стране и в целях защиты интересов республики», взял под юрисдикцию республики МВД и КГБ республики. Их руководители обязаны были в двухнедельный срок пересмотреть статус и положение МВД и КГБ, имея в виду в первую очередь защиту безопасности республики и ее граждан. («Труд», 27.08.91, с.2).