Страница 20 из 26
В руках Оуни держал голубя – такую приятную гладкую птицу с полными жизни фиолетовыми радужками во весь глаз, с теплом, доходящим до самого сердца Оуни, с грудью, раздувавшейся от нежного воркования. Птица являлась воплощением теина и нежности.
Он пытался разобраться в своих проблемах, и ни одна из них не казалась особенно серьезной, если рассматривать ее в отдельности, но вместе, одновременно, все они слагались в довольно серьезный нажим. На него охотился Колл Бешеный Пес, он задолжал пару пуль «Гудзонским тряпичникам», он постоянно ощущал наезды Тома Дьюи, он сумел разобраться с самыми серьезными людьми из Нью-Йорка, так что все эти нынешние дела не должны были иметь никакого значения.
Однако имели. Возможно, он начал стареть.
Оуни продолжал поглаживать гладкую головку птицы, но вдруг сделал интересное открытие. Раздумывая о том, что мешало ему жить, он незаметно для себя выдавил жизнь из голубя. Птица была бесповоротно мертва.
Он бросил трупик в корзину для бумаг, одним глотком выпил мартини и ушел внутрь.
Часть 2
Дневная жара
Август 1946 года
9
В первое утро Эрл вывел группу молодых полицейских на спортивное поле, находившееся в центре городка, из недавно опустевших казарм, располагавшихся на обнесенной несколькими милями колючей проволоки территории армейских складов в Ред-Ривере. Нещадно жгло техасское солнце. Все были одеты в шорты и спортивные туфли. Он гнал их нещадно. Гнал непрерывно. Гнал вперед и вперед. Никто не выбыл. Но никто не мог сравняться с ним. Чтобы задать им ритм, он громко напевал бессмысленные песенки, которые были в ходу у морских пехотинцев:
Я не знал, но мне сказали:
Эскимо вкусней едва ли.
Ты бежишь,
Раз-два,
Словно мышь,
Три-четыре.
Их было двенадцать, молодых людей, имевших хорошую репутацию и приличную подготовку. Во время своих многолетних странствий в джунглях закона Ди-Эй завел знакомства с множеством полицейских начальников. Так что, получив это назначение, он встретился с некоторыми из них и попросил одолжить ему несколько самых способных молодых полицейских, мечтавших о большой карьере и желавших послужить во временном подразделении, которое будет проводить подготовленные по самому последнему слову тактической науки рейды под руководством живой легенды ФБР. Платить будет штат Арканзас; места откомандированных будут считаться вакантными до тех пор, пока те не вернутся в свои отделы, обогащенные новым опытом, который, в свою очередь, смогут передать коллегам. Таким образом, выиграют все. Благодаря репутации Ди-Эй недостатка в добровольцах не было.
Мальчишкам было от двадцати до двадцати шести лет; несформировавшиеся юнцы с чистыми лицами и волосами, закрывавшими глаза. Кое-кто изрядно напоминал Микки Ру-ни, которого Эрл видел в Хот-Спрингсе, но ни в ком из них не было и тени светского лоска киноактера. Зато куда больше эти серьезные дети походили на многих и многих молодых морских пехотинцев, которых ему довелось видеть живыми и мертвыми.
Когда позади осталось шесть миль, он позволил им остановиться, вытереть пот со лбов, выжать промокшие насквозь от пота майки и отдышаться. Сам он только слегка запыхался.
– Что ж, парни, у вас неплохо получается, – громко сказал он, сделал паузу и добавил: – Для гражданских.
Ответом ему был дружный стон.
Затем наступило время для очередной хитрости. Эрл знал, что он должен истребить в этих мальчишках чувство страха, сомнения, осознание собственной индивидуальности и в самый короткий срок слепить из них некое подобие единой команды. В 1930 году на Пэррис-айленде для этого требовалось двенадцать изматывающих тяжелых недель; правда, за время войны этот период смогли сократить до шести недель. Но Эрл изобрел одну хитрость, которая почти безотказно действовала в каждом взводе, в котором он служил или которым командовал, так что он не сомневался, что и здесь эта штука тоже сработает.
Он даст им новые имена.
– Ты, – сказал он, – как тебя звать?
Помимо всего прочего, Эрл в совершенстве овладел искусством принимать угрожающий вид. При желании его взгляд становился пронизывающим и холодным, а сам он, как казалось подчиненному, каким-то невероятным образом увеличивался в размерах, пока не заслонял собой горизонт. Вот и этот молодой человек попятился от него, от его мощи, его мужественности, его командирства.
– Э-э... Шорт, сэр. Уолтер Эф, – ответил двадцатилетний юноша, не отличавшийся от остальных ничем, кроме темных волос и напряженного выражения лица.
– Шорт, готов держать пари, что тебя всю жизнь звали Шорти[21]. Я прав?
– Да, сэр.
– И опять же могу побиться об заклад, что тебе это чертовски не нравилось.
– Да, сэр.
– Хмм... – Эрл демонстративно закатил глаза, как будто глубоко задумался о чем-то. – Ты бывал во Франции, Шорт?
– Нет, сэр.
– Ладно, с этого момента твое имя будет Френчи. Просто потому, что я так решил. Френчи Шорт. Как тебе нравится?
– Ну ладно...
– Вот и прекрасно. Рад, что тебе понравилось. Так, а теперь слушайте все! Сейчас вы все во весь голос крикнете: «Здорово, Френчи!»
– Здорово, Френчи! – загремели успевшие отдохнуть парни.
– Так, Шорт, теперь ты Френчи. Понял?
– Я...
Не дослушав, Эрл перешел к следующему, длинному, неуклюжему с виду мальчишке с всклокоченными белобрысыми волосами и лицом, усыпанным веснушками; его тело почему-то казалось чересчур длинным.
– Ты?
– Хендерсон, сэр. Си-Ди Хендерсон, Талса, Оклахома.
– Ну вот, с тобой уже начинаются проблемы, Хендерсон. Нашего босса, как вы все знаете, зовут Ди-Эй, так что нам нельзя злоупотреблять инициалами, а то мы сразу запутаемся. Что значит «Си»?
– Карл.
– Карл? Что-то мне не очень нравится.
– Мне и самому не нравится, сэр.
– Хмм... Как же тебе помочь? Вот что мы сделаем: прибавим к твоему имени букву "о". А «эс» прибавлять не будем. Так что ты станешь у нас Карло. Не Карлос, а Карло. Карло Хендерсон. Нравится?
– Э-э... Я...
– Парни, поздоровайтесь с Карло.
– Привет, Карло!
Таким образом он переименовал их всех. В группе появился коренастый Тощий, банальный Длинный, который, однако, был чуть ниже среднего роста, Ник, умудрившийся сильно порезаться, пока брил почти отсутствующую щетину, Тэрри, читавший книгу «Тэрри и пираты», щупленький и низкорослый Медведь, крупный Орешек, флегматичный Шустрик. Успев утратить вдохновение, Эрл закончил процедуру, переименовав Джимми в Джеймса и Билли Боба в Боба Билли, и наконец, Джефферсон сделался не Джеффом, а Эффом.
– Итак, тех людей, какими вы были прежде, больше не существует. А что же существует? То, чем вы стали теперь, то, что вам предстоит сделать, и то, чему мистер Ди-Эй Паркер собственной персоной, героический федеральный агент, прикончивший Младенца Нельсона и уложивший в гробы банду Баркер, будет вас учить. Вам очень повезло, что вы будете учиться у такого замечательного человека. Теперь вам не придется слушать легенды, он самый настоящий. Вы встретитесь с ним завтра и получите возможность впитать частицу его мудрости. Вопросы?
Вопросы, вероятно, были, и много, но никто не набрался смелости их задать.
Когда Ди-Эй наконец-то показался своим людям – это случилось на одном из обширных стрельбищ старого военного городка, – он мало походил на живую легенду. Вероятно, молодежь рассчитывала увидеть такого же натренированного, энергичного, резкого, с бычьей шеей, желваками на щеках и громоподобным голосом вояку, как Эрл, но парней ожидало разочарование. Перед ними появился довольно крупный, но уже старый человек в мешковатом костюме, стоптанных ботинках и мягкой фетровой шляпе с обвисшими полями. Он выглядел так, будто только что слез с трактора, на котором вспахивал поле где-нибудь в Оклахоме, постоянно отплевываясь от пыли.
21
Шорти (shorty) – коротышка (англ.).