Страница 89 из 97
Должно быть, это Климов выключил свет.
Сняв ботинки, он осторожно, на цыпочках, двинулся по коридору. Страха уже не было, правда, сердце учащенно колотилось в груди, но это не от страха, а от возбуждения. Теперь он у него в руках, этот молодой Климов, негодяй, убивший его друга Магду и собирающийся вот-вот убить весь мир. Вдохновленный водкой, Григорий представил, как схватит этого негодяя за горло и будет сжимать его, наблюдая, как пустеют и затягиваются пеленой смерти ненавистные глаза.
Григорий бросил взгляд в первую комнату: внутри шкаф с досье, три поломанных портативных шифровальных машины и больше ничего.
Он двинулся дальше, тихонько дыша через нос, прищурив глаза. Поймал себя на мысли, что сейчас собран, как никогда, подвигал руками, напрягая мускулы.
Что говорилось в тех лекциях, которые читали ему много лет назад?
«Каждая часть вашего тела является орудием убийства: убить можно пальцами, ткнув под нос или в горло; ударом ребра ладони по шее; сильным ударом колена в промежность; ударом кулака с выставленной костяшкой среднего пальца – это называется голова дракона – в висок; резким ударом локтя в лицо; ударами больших пальцев в глаза. Вы сами оружие, вы оружие».
Он прошмыгнул мимо двери второй комнаты: очередные шкафы с досье, старые чемоданы, висящая форма.
Григорий продолжил свой путь. В следующей маленькой комнате хранились устаревшие средства связи и шифровальное оборудование. Оно было слишком громоздким, чтобы увезти его домой, слишком секретным, чтобы выбросить, и слишком прочным, чтобы уничтожить. В следующей комнате хранилось оружие. В пирамиде были заперты старые автоматы ППШ, к стойке пирамиды были пристегнуты цепью несколько ручных противотанковых гранатометов. Хранились здесь и несколько ящиков взрывчатки со взрывателями. Все это осталось от маньяков сталинских времен, считавших, что война может начаться в любую минуту, и тогда торговый атташе сразу превратится в диверсанта или в партизана.
В следующей комнате не было ничего, кроме мебели из кабинетов арестованных в свое время чиновников. Мебель тоже оказалась политически неблагонадежной, и для нее подыскали свой Гулаг.
В последней комнате Григорий обнаружил этого крысенка Климова.
И нашел бомбу.
Естественно, он узнал ее по рисункам, которые ему приходилось видеть. Это был вариант знаменитой американской малогабаритной бомбы W54, который назывался «специальный ядерный фугас». Мощность его была одна килотонна, и этого было вполне достаточно, чтобы отсюда, из посольства, запросто превратить в пар основные правительственные здания, и за счет мощной ударной волны, теплового излучения и электромагнитного импульса полностью уничтожить Пентагон, находившийся через реку в Виргинии, нанести громадный ущерб ЦРУ и вывести из строя средства связи в Агентстве национальной безопасности в Мэриленде.
Установленный на столе фугас был похож на большой зеленый металлический чемодан. Висячий замок был открыт, крышка откинута. Взрывной механизм выглядел на вид довольно простым – обычный часовой механизм, отсчитывающий время. Цифры, показывающие время, были кроваво-красного цвета, как в третьеразрядных американских шпионских боевиках.
23:56.30
23:56.31
23:56.32
Этот ублюдок уже приготовился. Климов сидел неподвижно, а цифры прыгали, приближая последний момент. Он притащил из комнаты, где хранилась мебель, старое вращающееся кресло и теперь просто сидел и ждал.
Григорий пошел к нему, ожидая, что этот негодяй сейчас повернется и поднимет пистолет. Он чувствовал, что подошел уже достаточно близко, и радость от предвкушения убийства охватила его. Он убьет Климова голыми руками, и это будет здорово. Он убьет его за Магду, которая уже мертва, и за миллионы спящих людей, которым предстоит последовать за Магдой.
Дюйм за дюймом Григорий подбирался все ближе.
Климов сидел, не шелохнувшись.
23:57.45
23:57.46
23:57.47
Григорий тронул Климова за плечо и приготовился к удару.
Молодой Климов качнулся вперед, а затем рухнул на цементный пол. Раздался глухой звук и треск разбитых зубов.
Климов был убит выпущенным прямо в сердце лезвием десантного ножа, торчащего у него из груди, обильно залитой кровью. Кровь текла изо рта и носа, в открытых глазах стояла пустота.
– Он очень удивился, когда я убила его, – раздался голос Магды Гошгарьян, которая стояла в дверях позади Григория. – Хотелось бы мне, дорогой Тата, чтобы ты присутствовал здесь, когда лезвие воткнулось ему в сердце и глаза остекленели.
– Магда, я…
Он рванулся было к ней, но Магда подняла пистолет.
– Он что-то подозревал. Эта маленькая сволочь была очень умной. Несколько недель так и крутил своим носом около меня. Он пришел сюда, и я убила его, Тата.
Тут ее взгляд переместился на Григория, и он понял, что она сумасшедшая, просто сумасшедшая.
– Я услышала, как ты шел и окликал меня по имени, а голос твой дрожал от страха. Поэтому я притворилась мертвой, и ты ушел. Тебя я тоже убью, Тата, хотя и люблю. Я люблю тебя почти так же сильно, как люблю свою страну, которая сбилась с истинного пути. И почти так же сильно, как своего любовника Аркадия Пашина, ради которого я готова умереть. Он великий человек, Тата, человек из «Памяти», а ты, Тата, просто человечек. А теперь отойди к стене. Это произойдет через несколько секунд, любовь моя. Ты ничего не почувствуешь, просто пустота и все. Взрывом тебя разнесет на мельчайшие атомы.
Питер стоял возле лифтовой дыры шахты, прислушиваясь к доносившейся снизу стрельбе. Шум стрельбы был просто ужасным, это были не отдельные звуки, а сплошной грохот. Слушая, Питер возился со снаряжением, застегивая его на поясе.
– Простите, – обратился он к стоявшему рядом десантнику из группы Дельта, – я правильно делаю?
Молодой парень посмотрел на снаряжение.
– Нет, сэр, вот этот карабин надо повернуть так, чтобы прорезь была отвернута от тела. Да и сиденье на веревке вы, похоже, неправильно установили. Надо, чтобы между карабином и тормозом был небольшой зазор…
Питер попытался разобраться. Нет, это ему было не под силу.
– Послушайте, не могли бы вы помочь мне? – попросил он.
Десантник усмехнулся, но все же наклонился и стал помогать.
– Доктор Тиокол?
Это был Дик Пуллер.
– Как там дела внизу? – спросил Питер.
– Не очень хорошо Сильный огонь. Очень большие потери.
Питер кивнул.
Пуллер взглянул на часы, потом оглядел десантников из группы Дельта, готовившихся спуститься вниз и вступить в бой.
– Вторая штурмовая группа, приготовиться к спуску! – крикнул сержант. – Оружие проверили?
– Проверили, – раздался хор голосов.
– Прикрывайте друг друга, при спуске не стрелять. Баррикада в середине коридора. Итак, попарно, вперед, вперед!
Десантники начали спускаться в шахту.
– Возможно, подкрепление и поможет, – заметил Дик.
– Ну, вот и все. – Солдат, помогавший Питеру, поднялся. – Теперь все в порядке. Веревка будет скользить потихоньку, притормаживать можете правой рукой, вы ведь правша?
– Что вы делаете, Тиокол? – внезапно спросил Пуллер.
– Мне надо спуститься вниз.
Дик Пуллер раскрыл рот. Впервые Питер увидел удивление на его задубевшем, непроницаемом лице.
– Зачем? – вымолвил наконец Пуллер. – Послушайте, они или прорвутся и остановят Пашина, или нет. Все очень просто.
Питер резко взглянул на полковника.
– Все не так просто. Возможен такой вариант, когда там понадобится присутствие человека, знающего панели управления и порядок остановки пуска. – По иронии судьбы он, Питер Тиокол, доктор Питер Тиокол, мыслитель-стратег, должен спускаться по веревке в шахту, чтобы принять участие в самой худшей из всех игр, которая называется война. – Это сейчас даже важнее, чем подкрепление людьми, потому что Дельта может перебить всех русских, а ракета все равно взлетит. Я должен быть там, ведь я затеял всю эту чертовщину и теперь сам должен остановить ее.