Страница 5 из 7
Золотая рыбка
«Солнце, я буду любить тебя вечно. Артур».
Я хотела ещё раз перечитать надпись, выгравированную с обратной стороны кольца, но…
Кольца на пальце не оказалось.
Я поднесла руку к глазам, и зачем-то пересчитала пальцы. Мизинец был на месте, а моя золотая рыбка с чёрными бриллиантами глаз с него бесследно исчезла.
Я заревела. Горько, навзрыд. А что ещё я могла сделать?! Чёрт дёрнул меня поехать в этот круиз по Атлантическому океану залечивать душевные раны. Я решила доказать себе, что упиваюсь свободой, что я только рада разрыву, который сама же и организовала, заявив Артуру, что устала от рутинных отношений, всё больше смахивающих на семейные. Глаза у Артура из голубых стали чёрными, он развернулся и ушёл, хлопнув дверью так, что зазвенели китайские колокольчики, украшавшие арку.
Честно говоря, я не думала, что так получится. Я просто кокетничала, решив, что он ринется освежать наши отношения, пригласив меня куда-нибудь прокатиться вместе. Например, по Атлантике. На худой конец – вместе на дачу в воскресенье. Но он просто изменил цвет своих глаз и ушёл, а мои дурацкие колокольчики исполнили реквием нашему полуторагодовалому роману. Я рассмеялась тогда, слушая грустный перезвон. А что я ещё могла сделать?! Он ушёл помпезно и пафосно – так же, как и любил меня все эти полтора года. Свечи – непременно ароматические. Цветы – розы, конечно, а что ещё кроме роз?! Музыка – классика! Рестораны – самые дорогие и занудно шикарные. А в подарочек – изысканная золотая рыбка на мизинец, с чёрными бриллиантовыми глазами и надписью, выгравированной изнутри.
Солнце! Вечно! Любить! Артур! Каждое по отдельности и все вместе эти слова были глупыми и напыщенными. Даже имя.
Я купила круиз сама. Я сгорела от солнца на палубе, до перебоев в сердце наскакалась на дискотеках, перепробовала все самые экзотические коктейли в барах, и даже позволила себе отвратительно-безумную ночь с одним одиноким путешественником. Именно эта ночь меня доконала. От путешественника воняло свежими яблоками, и он оказался любителем жёсткого порно. Утром я решила поплавать в сетке, которую выбрасывают с лайнера в океан для купальщиков. Я подумала, что только солёная мощь океана сможет смыть с меня яблочный аромат и следы сексуальных фантазий загорелого мачо. Когда я вернулась на палубу, мне вдруг очень захотелось перечитать глупую надпись на золотой рыбке, но…
Мизинец был на месте, а рыбка уплыла в Атлантический океан. Наверное, я похудела за эту гнусную ночь, наверное, отощал даже мизинец и рыбка моя…
Так мне и надо. Жёсткое порно, глянцевый юноша с мышцами, подкормленными анаболиками, гадкая, дорогая кровать в каюте, которая к утру стала скрипучей и запах… В жизни не съем ни одного яблока. Моя рыбка не вынесла этого. Она уплыла в океан. Так мне и надо.
«Солнце, я буду любить тебя вечно».
Я вытерла слёзы. Никто и никогда не напишет мне больше таких пафосных, глупых, таких замечательных слов. Если бы я не боялась акул, то немедленно утопилась бы. Остаток круиза я безвылазно просидела в каюте.
Он позвонил через три месяца. За это время я похудела так, что возвращалась домой не по главной дороге, а дворами, сокращая путь тем, что легко пролезала в узкую щель между железными прутьями высокого забора. Я перестала краситься, мне было плевать, во что я одета. Оказалось, что быть шикарной я хотела только для человека, который звал меня Солнце. Мои глаза из голубых стали серыми, а не запила я только потому, что панически боялась состояния, именуемого похмелье.
Он позвонил и буднично произнёс:
– Вера, приехал Серёга в отпуск на три дня и как всегда хочет провести с нами вечер. Он не знает, что мы расстались, а я не хочу его расстраивать. Давай, забабахаем ужин, проведём вечерок как прежде. Чего тебе стоит?
«Он первый раз не назвал меня Солнце», – подумала я, а вслух сказала:
– Я не умею готовить рыбу.
Серёга был его другом детства, работал на рыболовецком судне и иногда заваливался к Артуру в гости с какой-нибудь огромной, вонючей рыбиной, которой непременно нужно было восхищаться и как-то её готовить.
– А я на что? – усмехнулся Артур и повесил трубку.
Поняв, что через тридцать минут я увижу его, я пошла в ванную и сделала себе грим «а ля Вера Холодная». Раз я не Солнце, буду Верой. Холодной.
Осётр еле вошёл в мою крошечную кухню. Серёга заливисто хохотал и требовал комплиментов своему нестандартному подарку. Артур вежливо улыбался и прятал от меня глаза. В отчаянье я заявила, что сама справлюсь с этим монстром, схватила нож и замерла над огромной тушей, припоминая, какие действия нужно проделать с рыбой, прежде чем её можно пристроить на гриль. Кажется, главное действие имеет название «потрошить». Я буду потрошить осетра, пока парень по имени Артур режет овощи и открывает бутылку сухого вина. Я буду потрошить его так, как потрошу сейчас свою душу, дав согласие на этот совместный вечер.
Гадкие внутренности привлекли моё внимание тем, что в них что-то притягательно и ненатурально блестнуло. Отбросив брезгливость, я ухватила то, что никак не могло быть частью скользких, убогих потрохов. Я ухватила это и вытерла прямо о джинсы.
– Вера, зачем ты запихала в рыбу моё кольцо? – недовольно спросил подошедший сзади Артур.
На меня смотрела чёрными бриллиантами глаз моя золотая рыбка.
«Солнце, я буду любить тебя…»
Золото имеет мистическую силу, теперь я это точно знаю. Рыба ушла от меня, когда я совершила невероятную, преступную глупость. И вернулась, когда я искупила вину, исхудав от горя до состояния скелета, истосковавшись до серых глаз, превратившись из Солнца в Веру Холодную.
– Не смей называть меня Верой, – сказала я, надела кольцо на палец и скользкими, вонючими руками обняла его за плечи.
Артур не отшатнулся. Он посмотрел на меня прежним взглядом и спросил:
– Ты в этом уверена, Солнце?..
Я поймала его рот губами, не дав договорить.
– Вы извращенцы, друзья! – ввалился на кухню Серёга.
Я с трудом оторвалась от забытых губ.
– Это ты извращенец. Тащить из Атлантики осетра, только чтобы с нами поужинать!
Серёга захохотал ещё громче.
– А вы и поверили! Да я купил его в соседнем магазине!
Да здравствует гражданский брак!
Да здравствует гражданский брак, пацаны!
Вот я домой как—то на рогах пришёл. Мы с Васюком до пяти утра отмечали Всемирный день борьбы с засухой и опустыниванием территорий, а потом в шахматы играли. Васюк ладьёй был, я – конём. Я выиграл, потому что ладья – фигура статичная и малоподвижная, её в милицейский «Газик» после двух ходов запихнули, а я зигзагами ускакал.
Домой захожу, а Людка моя в коридоре в халате топчется, глаза красные, – видно, что не ложилась. Принюхалась ко мне и грустно так спрашивает:
– Тебе борщ погреть?
– Какой, – говорю, – Людк, борщ, когда за окном рассвет брезжит и пора кофе в постель тащить?
– Ну и тащи, – сказала Людка, пошла в нашу спальню, легла в нашу кровать, под наше пуховое одеяло с красными петухами.
А теперь скажите мне, пацаны, если бы у меня в паспорте штамп стоял, что Людка состоит со мной в законнейшем браке, стала бы она мне в пять утра борщ предлагать?!
Кофе она мой с удовольствием выпила, потому что кофе я варю хорошо в независимости от времени суток, количества выпитого и праздника, который мы с Васюком отмечали.
И только с удовольствием выпив кофе и жарко прижавшись ко мне под одеялом с красными петухами, Людка призналась в том, что вместо кофейных зёрен я смолол сушёную черёмуху, а вместо сахара бросил в чашку лимонную кислоту.
А теперь скажите мне, пацаны, если бы Людка была моей законной женой, сказала бы она мне спасибо за такой «кофе»?! Жмурилась бы она от удовольствия, глотая черёмуховый отвар, щедро приправленный кислотой?!
… Вот я и говорю, пацаны – да здравствует гражданский брак!