Страница 2 из 16
Что на протяжении столетий было становым хребтом Российского государства? Самодержавие. За царя, Веру и Отечество воевали и умирали жители России. Так было много столетий. А когда царя не было, на русской земле наступала смута. Именно так случилось после смерти Бориса Годунова, когда Великая смута чуть не положила конец нашему государству Россия могла лишиться независимости: поляки и шведы рвали ее территорию на части. Брат убивал брата, русский убивал русского. Удержало страну от падения в страшную пропасть избрание нового царя – Михаила Романова.
И Россия возродилась. Она крепла и росла под скипетром законной власти, чья легитимность не оспаривалась народом и знатью, и слабела, когда права очередного монарха на престол кем-то ставились под сомнение.
Желающие уничтожения России должны были прервать легитимность русской власти.
Что стало главным инструментом строительства Великой России, к началу XX века простиравшейся от Гельсингфорса до Владивостока и от Варшавы до Порт-Артура? Ответ однозначен – русская армия. Вооруженная сила была и есть единственным инструментом строительства империй.
Желающие уничтожения России должны были развалить русскую армию.
Но любое государство – это не только вооруженная сила, это и государственный аппарат управления. Это властная элита, это чиновники. Это купцы и торговые люди. Это целый пласт населения, который и делает страну сильной и способствует ее развитию.
Желающие уничтожения России должны были разрушить весь многовековой механизм управления государством.
Но сама по себе революция абсолютным злом не является. Страшны ее последствия. Не в 1917 году получили экономика России, ее уклад и ее население страшный удар. Нет, главный кошмар разыгрался чуть позже. Именное 1918 года, первого года русской междоусобицы, русская земля понесла наибольший урон. Вспомните историю. Когда еще боевые действия проходили па нашей земле? Масштабно – в 1812 году, едва затронули часть российской территории – во время Крымской войны в 1855–1856 годах. По сути целых сто лет никто не видел войны в глубинных губерниях Российской империи. Целые поколения выросли в уверенности, как современные американцы, что война проходит где-то далеко на окраинах и за границей. А вот Гражданская война пришла в каждый дом. Расколола семьи, расколола страну. И нанесла нашей экономике непоправимый ущерб. Чтобы восстановить экономику, потребуется провести коллективизацию и индустриализацию. И это будет стоить России еще миллионов жизней...
Ликвидация государственности России едва началась в 1917 году и лавинообразно продолжилась в 1918-м. Именно об этом времени и пойдет наш рассказ.
Был ли у операции по «ликвидации» России четко составленный план? Поэтапно расписанная линейка? Конечно, нет. Но ее важнейшие моменты были четко определены и к их достижению были приложены максимальные усилия:
• уничтожение легитимной власти;
• уничтожение армии;
• уничтожение государства как такового.
Ход таких колоссальных процессов, как революция, разумеется, предсказать невозможно. Могло получиться, могло и не получиться. В реальности все цели и не были достигнуты. Законные наследники престола были убиты – но власть крепко в свои руки взяли «незаконные». Русская армия была развалена, но вместо нее создана новая. Даже две Красная и Белая. Флот затоплен лишь частично. Вместо разрушенной государственной машины была выстроена новая. Главная цель наших геополитических соперников не была достигнута Россия не погибла. Она ослабла, затаилась. Чтобы вновь появиться на политической карте удивленной Европы в мае 1945 года, далеко закрепившись от своих собственных границ. Чтобы в 1991 году разом потерять все стратегические преимущества, обильно политые кровью наших дедов в Великую Отечественную. Чтобы вновь, уже в XXI веке найти в себе силы остановиться и вновь начать строительство Великой России...
Эта книга о первой в XX веке попытке ликвидации Российского государства.
Это убийство Романовых. Это ужасы Гражданской войны. Это тайные операции иностранных разведок. Это потеря старой России и поиски новой через неимоверную кровь и неимоверные жертвы...
Мы плохо знаем свою собственную историю. И потому она может повториться. Не дай бог!
Следователь по особо важным делам Соколов стоял посередине кабинета верховного правителя России. Среднего роста, худой, несколько сутулый, с нервно двигавшимися руками и постоянным прикусыванием усов, он в первые минуты производил странное впечатление. Вставной стеклянный глаз и некоторое кошение второго это впечатление только усиливали. В руке следователя покоилась черная кожаная папка с докладом. Докладом о гибели семьи Николая Романова.
Адмирал мрачно поигрывал желваками. Именно он и поручил этому невысокому, очень ответственному на вид человеку узнать всю страшную правду о судьбе венценосной семьи. Теперь расследование закончено.
Колчак покрутил карандаш в руках. Он сам попросил Соколова начать свой доклад с самого отречения Николая Романова. Несколько вопросов давно засели в голове адмирала, ответы на них он хотел найти в результатах расследования. Крупинки истины о последних месяцах жизни царской семьи были погребены в толще бытовых подробностей, описании унижений, через которые они проходили. Слушать все это было тяжело. Крайне тяжело. Господи, но как же могли русские солдаты, русские офицеры в одночасье стать такими скотами?!
Адмирал встал, и, заложив руки за спину, медленно прошелся по комнате. Почти всех, о ком упомянул в своем рассказе Соколов, просто хотелось расстрелять. Особенно того мерзавца стрелка, что еще в Царском Селе, стоя на часах, застрелил жившую в парке дикую козу. Этих козочек очень любил наследник, Алексей Николаевич. Он плакал и был страшно опечален. Живодера хорошенько отругали, но когда он снова стоял на том же посту, он застрелил вторую козочку. Просто так, чтобы насолить венценосному ребенку.
– Большевистское правительство почти сразу прислало в Тобольск телеграмму, что у народа нет средств содержать царскую семью. Отныне она должна существовать на свои личные средства. Ей дается лишь квартира и солдатский паек. В то же время запрещалось тратить из своих средств больше 600 рублей в месяц на человека. Со стола Августейшей семьи быстро исчезли сливки, масло, кофе, сладкое. Сахара отпускалось полфунта на человека в месяц...
Колчак повернулся к следователю. Соколов продолжал бесстрастным голосом рассказывать о финансовом бедствии царской семьи. Наверное, так и надо, бесстрастно и отстраненно. Иначе никакого здоровья не хватит. Но он, Колчак, так не может. Уже сейчас, когда до страшного окончания доклада еще далеко, сердце у него уже заболело. Адмирал приподнял хрустальный графин, наливая себе воды.
- ... после убийства царской семьи в Екатеринбурге были найдены военные шаровары бывшего императора. На них оказались маленькие заплаты, а внутри левого их кармана, на материи, оказалась надпись-пометка: «Изготовлены 4-го августа 1900 года», «возобновлены 8 октября 1916 года»...
Он был бережлив, этот последний русский царь. Возможно, даже прижимист. В батюшку своего императора Александра III, тот тоже штаны занашивал до дыр. Однако наследство отца – великую империю умудрился Николай промотать всю до последней полушки!
С водой как-то немного отлегло. Колчак знал, что доклад Соколова будет тяжелым, и потому приказал рассказывать все ему одному при закрытом кабинете. Он снова сел и невидящим взглядом уставился на стену напротив.
А следователь Соколов все читал и читал. Практически не делая пауз и ничего не выделяя интонацией.
- ... Около 12-ти часов ночи, когда Августейшая семья уже спала, сам Юровский разбудил Ее и потребовал под определенным предлогом, чтобы Августейшая семья и все, кто был с ней, сошли в нижний этаж. Алексея Николаевича нес на руках Государь Император. Следственная власть убеждена, что предлог, под которым Юровский заманил Августейшую семью в нижний этаж дома, состоял в необходимости якобы отъезда из Екатеринбурга. Посередине комнаты сели Государь Император и Алексей Николаевич. Рядом с ним стоял доктор Боткин. Сзади них у самой стены стояли Государыня Императрица и с нею три Княжны. Как только произошло это размещение, в комнату, где уже были Юровский, его помощник Никулин и Медведев, вошли упомянутые выше десять человек, приведенных Юровским в дом. Все они были вооружены револьверами...
Карандаш в руках верховного правителя России завертелся быстрее. Эту картину Колчак видел, видел как будто своими глазами. Он чувствовал запах духов молодых дочерей Николая. Видел не по-детски серьезное лицо наследника...
- ... Императрица внимательно смотрела на вошедших чекистов. Доктор Боткин слегка кашлянул и, прикрыв рот ладонью, машинально погладил бороду и усы. Николай Романов молчал.
Колчак все это видел сам. Он хотел кричать, предупредить их о том, что сейчас все будет кончено. Но крик застрял у него в горле. Воздуха как-то сразу не стало...
Яков Юровский покачал головой и достал из кармана листок бумаги. Едва взглянув в него, он поднял глаза и посмотрел прямо в лицо бывшему императору.
- Ваши родственники хотели Вас спасти, но им этого не пришлось и мы должны Вас расстрелять сами.
Глаза Николая Романова расширились от ужаса.
- Что? Что?
- Вот что, – усмехнулся Юровский и навел револьвер прямо на голову Николая Романова. Рядом раздались выстрелы других палачей...
Жалобно хрустнул переломанный карандаш.
- Смерть всех была моментальной, кроме Алексея Николаевича и княжны, видимо Анастасии Николаевны, – голос следователя Соколова возвращал Колчака из того прохладного подвала в его теплый и светлый кабинет – Алексея Николаевича добил из револьвера Юровский. Княжну – прикололи штыками.
Наследнику было четырнадцать. Совсем ребенок. Анастасия Николаевна – еще не сложившаяся до конца 16-летняя девушка-подросток. Застенчивая, чуть полная.
- Штыками, – прошептал верховный правитель России – Штыками...
И громко спросил:
- Кто были остальные убийцы?
- В силу некоторых данных, установленных на предварительном следствии, убежден, что большинство из этих десяти человек были немецкие пленные. Юровский, знавший немецкий язык, говорил с ними по-немецки.
- Точнее, Николай Алексеевич.
- Вероятнее всего, они были мадьярами. Национальность остальных преступников точно установить не удалось. Но по-русски они говорили.
- Хорошо. Дальше.
- Когда злодеяние было совершено, трупы Августейшей семьи и всех других были тут же положены в грузовой автомобиль, на котором Юровский вместе с некоторыми другими известными лицами увез Их за город Екатеринбург, в глухой рудник...
Доклад следователя по особо важным делам Соколова подходил к концу. Но адмирал Колчак больше уже не слышал ничего. В его памяти промелькнули красавицы княжны, следом за ними строгий лик императрицы и всегда спокойное лицо отрекшегося императора. Колчак лишь трижды видел Николая Романова. Два раза он видел его, когда тот посещал корабли Балтийского флота, и третья продолжительная беседа состоялась, когда Колчак был назначен командующим Черноморским флотом. Но перед глазами Верховного правителя стояло не лицо погибшего монарха, а лицо мальчика, наследника Алексея Николаевича. Смерть всей семьи Николая – это предупреждение, это страшный кошмар! Лицо мальчика...
... Свою семью Колчак оставил в Париже. Там остался сын Ростислав. Славушок. Жена с сыном там, где спокойно.
Он будет бороться с мерзавцами, убивающими детей до конца. Он может погибнуть, но Ростислав Колчак должен жить.