Страница 3 из 16
Лидеры эсеров тоже жили за рубежом. Например, Виктор Михайлович Чернов эмигрировал в 1899 г. Быть подпольщиком в России, рисковать ему не хотелось. Куда удобнее бороться за свободу в чистых женевских и лондонских библиотеках. Быть профессиональным революционером там, за границей, за столиками парижских и брюссельских кафе и бистро. А точнее говоря, быть профессиональным болтуном, профессиональным писакой разных вредных программ и профессиональным сочинителем разрушительных для России идей Такая «работа» очень хорошо оплачивается. Только кем? Кто же дает средства на выпуск социал–демократических, эсерских и анархистских изданий? Кто платит их авторам хорошие гонорары?
А ведь надо еще проводить съезды, конференции и другие партийные мероприятия. Это тоже весьма затратная статья. Например, Второй съезд РСДРП открылся в Брюсселе, но заканчивать его пришлось в Лондоне, так как бельгийская полиция заинтересовалась происходящим. Все делегаты, как один, взяли и переехали в британскую столицу. Их было более 40 человек. Откуда у «бедных», нигде не работающих демократов средства на групповые путешествия по Европе? На какие средства они снимали помещение для съезда? Кто оплатил им всем гостиницы и выдал командировочные деньги на питание?
«Это были партийные взносы, это были добровольные пожертвования!» — кричат со страниц своих книг «красные» историки. Все правильно, каждая партия берет со своих членов плату за великую оказанную им честь. Но только давайте помнить, что в экстремистских партиях того времени (а эмигрировать были вынуждены участники только таких организаций) состояли не миллионы, а максимум несколько тысяч. Такое количество людей не может небольшими партвзносами оплатить многолетнее проживание кучи бездельников за рубежом. Да и пожертвований всегда немного, если мы, конечно, будем так называть действительно добровольное внесение своих средств частным лицом.
Весь этот финансовый механизм можно прекрасно видеть на примере современных партий. Они тоже официально существуют на членские взносы и пожертвования. Но если бы речь шла только о пожертвованиях сочувствующих, то на сегодняшний день в мире не было бы ни одной партии. Деньги в их кассу вносят бизнесмены, целые картели и группы, четко преследующие определенную выгоду. Наполняя партию живительным финансовым ручьем, эти люди и организации заключают с ними определенную сделку, заставляя потом в парламенте страны или в муниципалитете маленького захолустного городка с лихвой отработать вложенные средства. Не будем наивными — просто так денег никто никому не дает и в обычной жизни, и в политике.
Точно так же было и 100 лет назад. Пожертвования, о которых нам рассказывают историки, просто являлись удобным объяснением для потомков. Иначе ведь не поймет питерский рабочий и тамбовский крестьянин, на какие такие копейки и рубли живут за рубежом борцы за их свободу. Сейчас пожертвования от сомнительных организаций и лиц за сомнительные услуги и будущее лоббирование интересов спонсоров записывают на «нейтральные» структуры и кристально чистых старушек–пенсионеров. Пришла якобы вот такая бабуля в офис партии, да и внесла на торжество либеральных идей несколько сотен тысяч рублей. А на соседней улице другие бабули жертвуют на борьбу за права трудящихся или спасение флоры и фауны планеты. Партия, отмывшая таким способом самые грязные деньги, чиста как слеза младенца. Есть у вас, уважаемые государственные органы, есть вопросы, так вы их бабуле и задавайте. Мы тут ни при чем — не можем же мы отказать в приеме средств сочувствующему нам человеку…
В начале развития революционной ситуации с таким простым решением была в России небольшая загвоздка: не было в стране столько сознательных бабушек и дедушек. Были все сплошь несознательные, а точнее сказать — обычные, нормальные люди. И они, если видели, как кто–то бросил бомбу в жандарма или чиновника, быстро того молодца вязали и сдавали куда следует. Первыми с этой проблемой в свое время столкнулись народники, искренне шедшие к русским мужикам просвещать, открывать им глаза. А оказывались в полицейских участках, куда те самые крестьяне их и сдавали. Поэтому никак не получалось написать в учебниках истории, что вся революционная эмиграция оплачивалась пожертвованиями простых русских людей. Тогда был найден простой, поистине гениальный трюк–все сомнительные деньги объявили пожертвованиями… самих капиталистов! Локомотивом, передовиком этого странного почина назвали известного промышленника и миллионера Савву Морозова. Пояснения мотивации удивительного поведения капиталиста не было вовсе никакой. Давал, мол, деньги и все, совесть мучила. Да и вообще, странный они народ — миллионеры. Просто не знают, куда девать деньги, вот и финансируют своих «могильщиков».
Это — правда. Савва Морозов был человеком весьма неординарным и финансовую помощь социал–демократам оказывал. Но только помогать большевикам он начнет накануне первой русской революции, а товарищи эмигранты вкусно ели и сладко спали в европейских столицах значительно раньше…
Рос «генеральный спонсор» ленинской партии в строгости — семья Морозовых была старообрядческая, что уже само по себе говорило о многом. Воспитывался Савва аскетом, человеком очень религиозным. Такой человек никак не мог помогать социал–демократам — слишком в разных мирах существовали Морозовы и борцы за народное счастье. Так и остались бы большевики без денег, если бы не любовь! Савва Морозов, женатый человек, полюбил актрису Художественного театра Марию Федоровну Андрееву. Полюбил безумно, неистово, забыв обо всем на свете. А вот она была связана с революционерами. Пользуясь чувствами миллионера, «товарищ феномен», как называл Андрееву Ленин, стала вить из него веревки. Капиталист Морозов начал финансировать издание газеты «Искра», активно общаться с большевиками и даже доставлять свежеотпечатанные экземпляры к себе на фабрику! Однако те, кто писали большевистские мифы и приписывали влюбленному филантропу основную роль в финансировании партии, явно перестарались. Но что делать — широко развернулся Ильич в первую русскую революцию, еще шире развернется он, готовя третью. Объяснения золотому дождю, обрушившемуся на разваливавшие русское государство партии, надо было дать. Вот тогда–то и стал Савва Морозов генеральным спонсором Ленина и компании. Между тем, достаточно просто почитать Максима Горького, лично знавшего капиталиста, чтобы убедиться, что все это ложь.
«Кто–то писал в газетах, что Савва Морозов тратил на революцию миллионы, — пишет Горький в своем одноименном очерке, посвященном «спонсору», — разумеется, это преувеличено до размеров верблюда. Миллионов лично у Саввы не было, его годовой доход — по его словам — не достигал ста тысяч. Он давал на издание «Искры», кажется, двадцать четыре тысячи в год»
Вот так. Наш гипермиллионер превратился в просто богатого человека, а его умопомрачительная помощь смутьянам обрела конкретную цифру. Конечно, «двадцать четыре тысячи в год» — тоже очень серьезные деньги. Но даже на издание газеты, тираж которой — несколько десятков тысяч, этого уже не хватит. А ведь еще надо платить зарплаты, закупать оружие, оплачивать забастовки, давать взятки, подделывать паспорта и документы. Да мало ли какие расходы могут возникнуть в процессе «освободительной борьбы» с царизмом!
А теперь пора разобраться, почему именно Савва Морозов в нашей истории монополизировал финансовое спонсорство большевистской партии. Случилось это потому, что увидев реальные результаты «работы» своих друзей социал–демократов, он отказал им в поддержке и уехал за границу, во Францию. А там при весьма темных обстоятельствах 44–летний магнат застрелился! Это случилось 13 мая 1905 г. в номере «Ройяль–отеля». «За границей он убил себя, лежа в постели, выстрелом из револьвера в сердце», — напишет об этом Горький.
Но эта смерть не была самоубийством. Савва Морозов был убит своими друзьями–революционерами. Его жена, вбежавшая в номер сразу после выстрела, увидела в окно быстро убегавшего неизвестного человека. Так она утверждала до конца своих дней, так она сказала прибывшей французской полиции. И еще рассказала, что предсмертная записка: «В моей смерти прошу никого не винить», написана совсем другим почерком. Да и вообще, по своему характеру и воспитанию старовер–раскольник Савва никогда не решился бы на самоубийство. Но ее никто не слушал — доказательств не было. Французская полиция поспешила закрыть дело и не обратила внимания, что накануне своей гибели Савва Морозов застраховал жизнь на 100 тыс. рублей. Влюбленный магнат не нашел ничего лучшего, как отдать страховой полис своей пассии Марии Андреевой, которая бережно хранила бумагу, а потом получила по ней деньги. Сорок тысяч из них ушло на оплату разных долгов актрисы, а остальная сумма попала в фонды большевистской партии.