Сын Зоны

— Вот. Надо зашить или склеить. Той изолентой.

Карлик понимающе кивнул и в комнату влетел комок чёрной изоленты. Комок упал на мою спину. Док продолжил:

— Спасибо. Провод нужен, чтобы связать его руки, — Док поднял мои руки и сцепил их за спиной, показав карлику. Тот кивнул и влетел моток скрученного провода, упавшего рядом со мной.

— Теперь нужны папиросы, — Док зачем то задрал мою голову и ткнул пальцами в ноздри моего носа. — Папиросы сюда. Что бы больно не было.

Влетело несколько пачек сигарет и папирос. Док выбрал нужные пачки и, указывая на остальные, сказал:

— Всё. Это не нужно.

Пачки тут же вылетели, и карлик продолжил наблюдать. Док приготовился к операции, а я приготовился к роле пациента. Док не сильно связал мне руки за спиной. И принялся рвать изоленту на куски длиной сантиметров по десять. Карлик, не собирался уходить и внимательно следил за действиями Дока. Док принялся ковыряться в моем затылке и я, поддерживая легенду, принялся орать от боли и вырываться из пут.

— Вот, видите? — Закричал Док, — Это очень больная процедура. Если не использовать папиросы, он может умереть, — с этими словами Док принялся втыкать в мои ноздри папиросы. Я представлял собой ужасное зрелище. Жертву маньяка. Руки связаны за спиной. Голова обклеена изолентой и из каждой ноздри торчат папиросы, штук по пять. Док постарался, как мог.

— Всё. Завтра будет здоров, — сказал Док, — он скоро уснёт от действия папирос.

Карлик с любопытством посмотрел на хирургическое вмешательство Дока и довольно прошипел серию звуков. После чего неуклюже вышел, забрав ножи с собой. Как только дверь захлопнулась, я выплюнул гвоздь и со всей мочи выдохнул через нос. Папиросы разлетелись по полу перед носом.

— Ну, Док, спасибо! Надеюсь, в жизни ты больше похож на врача, чем с минуту назад, — Док развязал провод и я, уперевшись руками в пол, отжался и присел. В носу свербило от табака и я чихнул.

— Будь здоров, — Белка улыбался беззубым ртом, — я еле сдержался от смеха, когда смотрел, как Док шпигует твой нос папиросами.

— Я рад, что пробудил в вас чувство юмора, — я снова чихнул.

— Я не мог ничего придумать насчёт папирос. Ляпнул то, что в голову пришло. — Док оправдывался и, тем не менее, улыбался.

Я посмотрел на солдата. Отсутствие его зубов привлекало внимание, и я не удержался и спросил:

— Это они так?

Солдат перестал улыбаться и ответил с обидой:

— Это бюреры развлекаются. Их детки тренируются на нас во владении телекинезом.

— Сволочи.

— Если выберемся, я взорву это логово к чёрту, — Белка гневно посмотрел на дверь.

— Ладно, пора за работу. Где они хранят все наши вещи и припасы? — Я обращался ко всем присутствующим.

— Из наших вещей и оружия они делают что-то похожее на алтарь. Там много всего. Коридор завершается входом в зал жертвоприношений. До него примерно метров сто. По пути есть комнаты, с такими же дверями как у нас. Здесь было несколько камер. Но пленных поубавилось, и теперь кроме нашей, камеры пустуют. — Док как старик Хоттабыч погладил свою бороду. — Я был несколько раз в зале. Но сам процесс не видел. Бюреры уводили меня незадолго до пиршества. Кто является их божеством, я не знаю, — предугадывая мой вопрос, сказал Док.

— Ясно. Значит так. Зачистите оба конца провода, а я подготовлю остальное. Док и Белка энергично принялись снимать с провода изоляцию. Я принялся с усердием стачивать концы гвоздя о бетон пола. Это была долгая процедура. Меня сменил солдат. Я тем временем собрал папиросы в кучу и принялся вытряхивать их содержимое. Бумажный цилиндрик был великоват в диаметре. Я разлепил два цилиндрика, и две бумажки соединил вместе, положив одну на другую. Все папиросы освободил от верхнего слоя папиросной бумаги и сложил их в кучку. Наконец процедуры с гвоздем закончились. Он приобрел нужную форму в виде латинской буквы «U». Один из концов гвоздя я обмотал заготовкой из цилиндриков и, взяв провод, начал наматывать на него виток за витком. Получив первый слой, я обмотал его тонкой папиросной бумагой и продолжил наматывание. Док удивленно смотрел за моими действиями и, поняв их назначение, одобрительно закивал:

— Надеюсь, это сработает. Это должно сработать, чёрт побери!

Белка никак не мог взять в толк, что я горожу, но терпеливо молчал. Наконец, слой за слоем, получилась катушка. Я обмотал её снаружи изолентой, оставив два зачищенных конца провода снаружи.

— Готово. Белка, прыгай на шею и снимай всю эту проводку.

Я в третий и надеюсь, в последний раз взгромоздил солдата себе на плечи. Мы быстро сняли проводку, и Белка передал лампочку Доку, а сам сполз с меня.

— Нужно перерезать один провод. Есть предложения? — Мой мозг отказывался уже соображать и искал ответ на стороне.

— Только перегибом. Больше вариантов нет, — Белка принялся терзать провод, а я предварительно закрыл глаза. Через опущенные веки я увидел, что свет погас и нас окружила кромешная тьма. Белка добился своего. Я открыл глаза. В отличие от своих сокамерников я уже различал всё в темноте. Заранее закрытые глаза подготовили зрачки к отсутствию освещения. Я взял провод у Белки, тот который вёл к лампочке, и оголил конец. Затем осторожно взял другой конец, уходивший в стену, а солдату в руки вернул другой провод.

— Док, ты как? Настроил свои окуляры? — Спросил я, сдирая изоляцию об угол стены.

— Нормально. Уже вижу ваши физиономии.

— Выкрути лампочку. Она будет включателем у нас.

Я услышал скрип выкручиваемого цоколя лампочки. Тем временем я соединил оба конца катушки с оголенными проводами и, обмотав пальцы изолентой, взялся за гвоздь. В принципе меня не должно было ударить током, но я не хотел рисковать. Не хватало умереть в Зоне от небрежного отношения с электрикой. Я направил свою конструкцию к двери и мысленно перекрестившись, скомандовал:

— Давай Док. С Богом.

Свет озарил тьму. Раздалось тихое гудение моей конструкции. Белка с недоумением смотрел на наш самодельный электромагнит. Я с трудом оторвал магнит от металла двери и поставил его напротив щеколды. Лязг подтвердил точность нахождения электромагнита. Засов притянулся к двери. Док и Белка стояли по обе стороны от меня и восторженно следили за моими действиями. Я двинул магнит в сторону, и щеколда заскрипела следом. Раздался щелчок и я потянул магнит на себя. Дверь открылась.

— Я первый. Вы следом. Очень тихо, — я прижал указательный палец к губам и быстро выглянул в коридор, стараясь запомнить всё, что увижу.

Коридор освещался редкими лампочками и тянулся влево. Справа был тупик. На полу блеснуло знакомое лезвие. Бюрер не утруждал себя тасканием ножей, а просто бросал их тут же, в коридоре. Я повернулся к сокамерникам и подмигнул им, показав на лежащие, на полу ножи. Мы тихо вышли из камеры и подобрали ножи. Мой аномальный клинок приятно лёг в руку. Чувство безопасности притупилось у бюреров. Это было хорошим знаком. Я кошачьими шагами направился к выходу из коридора, миновав две похожих двери. Заглянув в комнаты, я убедился в правдивости слов Дока. Они были пустыми. Мы пошли дальше. Я уже видел вход в зал. Зал ярко освещался. Вдруг раздались характерные для речи бюреров звуки. По интонации я определил два источника. Осторожно вжавшись в стену, я приблизился к выходу. Зал был большим помещением, в центре которого возвышалась куча барахла, изъятого у сталкеров. Перед импровизированным алтарем стоял низкий жертвенник. Это была железная дверь, лежащая на белых черепах. Дверь и пол вокруг были пропитаны кровью. Из зала вело ещё два коридора. Равноудаленные друг от друга. Около алтаря стояли два карлика и о чём-то говорили. Было опасно высовываться сейчас. Они могли запустить в нас любой предмет из алтаря. Со смертельным исходом причём. Я обернулся и шёпотом поделился наблюдениями с Белкой и Доком. Мы вжались в стену и замерли. Мы находились в неосвещенной зоне, и это было на руку нам. Карлики закончили разговор и разбрелись в разные стороны. Один из них направился к нам. Я плотно схватил рукоять ножа. Карлик шипел, видимо напевая песенку на своём языке. Его шипение так и застряло в глотке, когда он увидел меня. Глаза в испуге широко раскрылись, между головой и телом возникла кровавая полоса, и кровь тугой струей ударила из шеи в стороны. Я обтёр клинок, и мы побежали к алтарю. Мои вещи лежали с краю, как я и предполагал. Я был последним пленником. Я накинул куртку, пояс с артефактами, быстро проверил оружие. КПК лежал тут же. Глаза разбегались от вещей в алтаре. Жутко хотелось помародёрствовать. Док и Белка еще копошились в вещах и подбирали то, что им подходит. Белка, молодец, сначала нашёл автомат Калашникова, проверил его и уже тогда принялся изучать сэконд хэнд. Я увидел среди вещей такой же спецпояс под артефакты как у меня и, не задумываясь, быстро сунул его в рюкзак, решив ознакомиться с содержимым позже. Из кармана достал гранату, приготовившись к встречи с бюрерами. Тут я сообразил, что швырять её в них не имеет смысла. Они легко швырнут её обратно, силой мысли. Я оглядел кучу и увидел гитару. Это было то, что нужно, и я принялся разматывать струны. Вытянув три струны, самых тонких, я взял несколько вещей из кучи и побежал к коридору. У выхода я натянул растяжку, на какое-то время, обеспечив нашу безопасность. Следующий коридор ждала та же участь. После заминирования подходов, я вернулся к алтарю.