Страница 15 из 42
— Каждый из вас сделал бы то же самое, — я снова чувствовал себя не в своей тарелке.
— Если тебе что-то понадобиться, обращайся, сталкер, — Воронин с благодарностью взглянул на меня. И я понял, что теперь эти люди, не задумываясь, отдадут за меня свои жизни.
— Если тебе вдруг понадобиться женщина для интимных утех, — Лихой подражал Воронину, — то мы поймаем симпатичного кровососа, отрежем ему щупальца, накрасим, оденем в платье и подарим тебе классного членососа, — довольный своей шуткой, Лихой заржал. Всё-таки он умел разрядить обстановку. Лица у всех растянулись в улыбке.
— Юморист. Да, вот ещё, — командир достал из рюкзака контейнер, — «Воронка» дала артефакт. «Золотая рыбка». Он твой по праву.
Воронин отщелкнул пластиковые зажимы и одна из ячеек отсоединилась.
— Этот артефакт укрепляет кожные покровы, как бы имитируя слой кевлара. Защита только от порезов и разрывов. Взамен снижает сопротивляемость радиации. Использовать рекомендую, когда знаешь, что можешь впоследствии нейтрализовать действие радиации. Лучше убери в рюкзак его. По крайне мере, он дорого стоит. Сидоровичу можешь спихнуть не меньше, чем за пять штук.
Я взял контейнер, подержал в руках и убрал в рюкзак, стоящий рядом.
— Спасибо, — сказал я, затягивая лямки клапана рюкзака.
— И это…. То, что осталось от деда, — в голосе командира послышались нотки сочувствия, мы захоронили у входа в туннель.
— И за это спасибо, — я вспомнил Тихоню, и на душе стало тяжело, — пойду, прогуляюсь, — хотелось вволю надышаться чистым воздухом, да и осмотреться надо было.
— Давай. Через час выходим, так что не загуливайся, — заварка из кружки Воронина плюхнулась на землю. Он обтёр её изнутри листом лопуха и спрятал в рюкзак.
Я взял свой автомат, проверил рожки и удовлетворённый проверкой закинул «калаш» за плечо. Следующим моему критическому взору предстал ПМ. Я извлёк магазин и, убедившись в наличии всех патронов, вернул его обратно. Теперь меня интересовал нож. Я вынул его из ножен, и его идеальная зеркальная поверхность отразила хмурое небо.
— Ты его сегодня, что ли в магазине купил? — Воронин с интересом смотрел на клинок.
— Да нет. Вчера. В туннеле, на распродаже. Помнишь ту аномалию на рельсах? — Я вертел нож в руках и мне нравилось наблюдать игру света на его лезвии.
— Конечно, помню.
— Когда с кровососом в ножички играл, он у меня выпал в ту аномалию. Теперь он такой.
— Что-то мы не подумали. Надо было автомат в неё закинуть и посмотреть, что из этого выйдет, — командир хитро посмотрел в сторону туннеля, — кстати, а как с кровососом разделался? Мы ведь этот момент прозевали, находясь под колпаком контролёра.
— Повезло мне просто. «Выкрутас» разрядился, и кровосос оказался подо мной, чем я и воспользовался.
— Ты его отымел, что-ли? — юморист отряда снова заржал, — А-я-й, Тигр. Не хорошо супротив воли, тварь земную, невинности лишать.
— Лихой, ну и похабник ты. — Я встал и, не убирая нож, направился к зданию. Появилась мысль проверить клинок. Бойцы гоготали, слушая пошлые анекдоты Лихого. «Прорвало парня».
Полуразрушенное одноэтажное здание с выбитыми окнами напоминало побитого щенка. Как будто он трусливо вжимался в высокую траву и печально смотрел большими глазами. Подойдя к дому, я провёл рукой по стене, представив, что глажу этого пугливого щенка. Выбитые кирпичи, смытая дождями извёстка на стенах, ассоциировались с мокрой и встопорщенной шкурой животного. Я зашёл внутрь. Разбитые перегородки стен дополняли сходство с живым организмом, будто сломанные рёбра они торчали то тут, то там. Сквозняк гулял по нутру здания, пользуясь всеми дырами в этом здании, и разнося запах сырости. Влажная земля скрывала звуки шагов. Было тихо и холодно. Только смех приглушённо доносился из-за стен. Я развернулся и побрёл к выходу с мыслью о том, что не стоит портить шкурку и без того запуганного щенка. На улице появилось чувство, что дом повилял мне хвостиком, впечатление было такое сильное, что невольно я зажмурился. «Да нет. Глюк», — успокоил я себя и пошел к ограждению. Не доходя метров восьми до бетонного забора, я остановился. Взял нож за лезвие, прицелился, и метнул его. Он не отскочил от бетонной плиты, как это обычно бывает, а наоборот. Нож воткнулся, как в сосновую доску. Я, не веря своим глазам, подошёл к плите. Острие ножа было погружено в бетон на пару сантиметров. Взявшись за нож и, предполагая нелёгкость его изъятия из плиты, я приложил усилие, но нож вышел как из свежего куска мяса. Только скрип метала о поверхность бетона, резанул слух. Я с восхищением и с долей удивления разглядывал зеркальное лезвие. Ни царапины. Я бережно убрал его в ножны и посмотрел на след в плите. Небольшие выбоины и трещинки по краям идеального разреза. Словно хирургическим скальпелем. Довольный своим открытием я пошёл к бойцам.
— Короче, повадилась жена сталкера с кровососом встречаться, — Лихой не мог остановиться и «сыпал» анекдоты, — Сталкер смекнул, что жена изменяет ему. И как-то раз, сделал вид, что ушёл за артефактами. А сам спрятался и ждёт. Стало темнеть. Через некоторое время, его жена выходит из избушки и маячит фонариком. Сигналы подаёт. Глядит, тень какая-то из леса вышла и шмыг в избушку. Сталкер обождал маленько, и значит домой пошёл. Открывает пинком дверь, залетает и кричит во всё горло:
— Где он?! Я всё знаю!
А жена мирненько так на кровати сидит и удивлённо из под одеяла на него смотрит.
— Где он?! — в ярости повторяет сталкер, — Я видел, как он зашёл. Щас я его найду, — и сталкер неугомонно начинает искать любовника. Заглядывает под кровать. Нету. Мечется по комнатам. Нету. Остался шкаф. Сталкер злорадно подходит к нему и резко открывает. В шкафу стоит кровосос. Щупальца в разные стороны и тихо так спрашивает:
— Ну что? Нашёл?
Сталкер медленно закрывает шкаф и, заикаясь, говорит:
— Н-н-нет. П-пойду на улице погляжу.
Бродяги Зоны весело засмеялись. Стоял дикий хохот. Все тряслись, словно всех било током, от лихорадочного смеха.
— Лихой, ну это же старьё, — пробубнил сквозь смех Гризли, — просто ты так рассказываешь. Всё. Не могу больше. — Гризли держался за живот. Остальные уже были заражены весельем и не могли остановиться.
— Всё, Лихой, хватит. — Воронин вытер влажные от смеха глаза. — Собираемся. Через десять минут выходим.
Бойцы с неохотой вставали с насиженных мест, разминали затёкшие ноги.
Я отрегулировал лямки рюкзака, убедился, что все плотно подогнано и взглянул на дом, похожий на щенка. Мысленно помахал ему рукой, не хотел, чтоб в отряде думали, что я сошёл с ума. И наш небольшой отряд двинулся на север.
— Тёмная Долина обжита бандитами. Эти подонки хуже монстров. Любят устраивать засады, — Воронин на ходу проводил инструктаж, — поэтому всем ухо востро. Пройдём лес, за ним болото и мы у цели. За болотом проход на Свалку.
Мы зашли в лес. В лес, на деревьях которого не было ни одного листочка. Сплошные голые веники. И ни звука. Мёртвое царство. Было жутковато идти по мёртвому лесу. Казалось, что даже Зона забыла про это забытое богом место.
— Что это? — Змей как всегда шёл впереди и указывал вытянутой рукой в глубину леса.
Впереди облысевшие ветви деревьев терялись в молочном тумане. Будто пушистое облако зацепилось за колючие ветви и теперь болталось между землёй и небом.
— Зона богата на сюрпризы, пойдём поближе, взглянем. Тем более, что облако на нашем пути. — Скомандовал Воронин, и мы продолжили маршрут. Уже на подходе было видно, что это не совсем облако. С ветвей свисали большие гроздья пуха. Пух покрывал остаток леса до самого болота. Было сказочно красиво. Детектор аномалий у Змея жалобно верещал.
— Только этого нам и не хватало, — Пластик пустил харчок в землю.
— А что это? — я не помнил описания такой аномалии в документах.
— «Жгучий пух». При малейшем движении воздуха ведёт себя как настоящий пух, но соприкасаясь с телом, наносит ожог. — Командир задумчиво смотрел на пушистые кроны деревьев.