Страница 4 из 14
И тут я выскочил прямо навстречу своему преследователю, точнее, преследовательнице.
С размаху мы сталкиваемся. Ведь я бежал, низко опустив голову. И задел её плечом…
От неожиданности она вскрикнула и, взмахнув руками, растянулась на траве.
Мы оба вскрикиваем: ведь я тоже упал!
Она вскакивает первая, быстро отряхивая чёрные джинсы и красно-белую ветровку. Встаёт надо мной.
А я в это время беспомощно пытаюсь подняться на ноги. И тут я узнаю её.
Это та самая девчонка, пристально наблюдавшая за мной в столовой. Девочка с большими глазами и коротко стриженными тёмными волосами.
Она смотрит на меня с холодным презрением. Её глаза сужаются.
— Я следила за тобой, Джейкоб.
Я панически оглядываюсь по сторонам, ища пути к бегству.
— Зачем? Почему? Что вам всем надо?
9
Она встряхивает головой, чтобы поправить свою короткую тёмную чёлку. Впивается своими тёмными глазами в мои.
— Я… Я не знаю, — заикаясь, говорит она. — Не знаю, зачем. Не знаю, чего я хочу. — И испускает долгий тяжёлый вздох.
Внезапная резкая боль заставляет меня вскрикнуть. Я быстро закатываю штанину: жирный волосатый жук присосался к моей лодыжке. Со стоном я отрываю его от ноги и швыряю в кусты.
Потом снова поворачиваюсь к девочке.
— Как тебя зовут? Почему ты побежала за мной? Зачем ты выслеживала меня?
— Успокойся, — поспешно говорит она. — Я не причиню тебе вреда. Почему ты так боишься? Меня зовут Арлин.
— Но всё же ответь, — требую я, — почему ты за мной следила.
— Потому что ты не такой, как все.
«О! Этого ещё не хватало! Она меня раскусила!»
Я понял, что попался.
Но вдруг услышал:
— Я тоже не такая, как все. Я другая. Я — как ты, Джейкоб…
Первая мысль: она лжёт. Или разыгрывает меня.
Я выпрямился, скрестив руки на груди (ощущая мокрую от пота ткань рубашки):
— Докажи! — говорю я. — Попробуй доказать!
— Ладно, смотри. — Не колеблясь, Арлин высоко подворачивает рукава свитера, поднимает вверх руки — никаких отверстий под мышками. — Я ем ртом. Как и ты.
Но я всё-таки ещё не верю ей:
— А может быть, я…
— Перестань, — возражает Арлин. — Я видела тебя. Ты пытался поднести бутерброд ко рту, чтобы откусить, но девочки помешали тебе.
Я успокаиваюсь. Засовываю руки в карманы джинсов.
— Я прежде не встречал тебя в нашей школе, Арлин. Откуда ты?
Неожиданно девочка опускает голову. Смотрит в землю. Говорит еле слышно:
— Я… Я не помню…
Я поражён. Этого не может быть!
— Ты шутишь, правда? Ты должна помнить, откуда ты.
— Н-нет, не знаю, — качает она головой. И когда я поднимаю глаза, я замечаю в них слёзы. — Н-ничего н-не помню, — заикаясь, говорит она. — Я даже н-не помню свою фамилию.
— Э? — я по-прежнему смотрю на неё.
По её щеке катится слеза.
— А сам ты здешний?
Она быстро смахивает слезинку пальцем и внимательно смотрит на меня. И тут только до меня доходит, что я и сам ничего не помню!
Кто я? Откуда я? Что со мной происходит?
С трудом произношу:
— Я… Я не знаю… Тоже не помню…
Мои ноги трясутся слишком сильно, они не держат меня. Внезапно чувствую головокружение. И падаю в траву. Сажусь, прислонившись спиной к стволу дерева.
И, зажмурившись, пытаюсь вспомнить.
Где я живу? Откуда я пришёл?
Почему я не могу вспомнить?
— Это так страшно! — говорит Арлин. — Я не знаю никого из ребят в этой школе. Не понимаю написанного… Но ведь я же пришла утром в свою школу! Сначала всё казалось таким, как всегда. И дорога в школу… И всё-всё. А потом… и школа, и учителя стали какими-то незнакомыми, другими… И ребята тоже… странные… И… И… — Слова застряли у неё в горле.
— Как ты думаешь, нас только двое… не таких, как они? — спрашиваю тревожно.
Но прежде чем она успевает ответить, я слышу тихое: хрюк…
Арлин пронзительно взвизгивает, вцепившись руками в волосы. Вытаскивает толстого волосатого жука.
— Фу! Что это?
— Это насекомые! Они ужасны! — кричу я. — Они…
Это всё, что я успеваю сказать.
И опять: хрюк…
Волосатый пузырь падает мне на плечо. Ещё один — на голову. Ещё один — ползёт по спине.
Нет!
Насекомые дождём сыплются с дерева. Они просто усеяны этими чудовищами. Они снова ползают по мне, роятся.
Они везде — на одежде, в волосах, прилипают ко лбу, к щекам, к спине…
Они похрюкивают… пульсируют… подрагивают у меня на коже.
Арлин пытается бить их, как комаров. Обеими руками выдёргивает из волос. Она кричит, визжит, широко открыв рот… Я вижу, как одна тварь опускается ей прямо на язык.
Она задыхается, кашляет, пытается выплюнуть жука.
Но их слишком много!
Их ужасающе много!
Они покрывают нас плотным слоем… кусают… вцепляются в кожу лица… кишат под одеждой…
Забывшись, мы оба дико визжим, кричим, вопим во всю силу лёгких:
— Помогите! Кто-нибудь, пожалуйста! Помогите нам!
10
Кто-то кричит нам в ответ. Я слышу топот бегущих ног.
Появляются дети, их человек пять-шесть. Я узнаю их: они из нашего класса. Лица красные и потные, видно, что они мчались изо всех сил!
Среди них девочка, которая стояла у доски: Мирна. И парнишка в красной футболке.
Они мгновенно окружили нас.
Мы с Арлин всё ещё вытаскиваем жуков из волос, давим их ногами, отрываем от себя…
— О, ворчуны!.. — восклицает Мирна.
— Да, это ворчуны, ворчуны! — повторяют другие ребята.
Так вот, оказывается, как они называются! Эти мерзкие твари, покрытые колючей шерстью, — всего лишь «ворчуны»!
— Что нам делать? — вопим мы с Арлин. — Помогите же нам!
Мирна смахивает мохнатое насекомое с плеча своей зелёной майки, смешно складывает губы трубочкой и начинает посвистывать.
Ребята присоединяются к ней. Повисает общий свист, совсем не музыкальный. Он становится всё громче и громче.
И вдруг я замечаю, что кровососы, покрывающие мои руки, замирают и начинают дрожать и трястись. Я могу лишь беспомощно смотреть, как они вздрагивают.
От их дрожи колышутся волосы на голове.
С лёгким «шлёп!» валится на землю жук, сидящий на плече Арлин. Другой падает с её головы. И ещё один, и ещё…
А свист становится столь пронзительным, что у меня болят уши, темнеет в глазах.
Под этот свист жуки опадают с нашей одежды: шлёп… шлёп… шлёп…
Они падают с дробным звуком, напоминающим стук крупных капель дождя по грязи.
Ребята продолжают свистеть, пока не отваливается последний кровосос.
Я судорожно чешу голову, чешу спину. От укусов горит всё тело. Я весь дрожу от адской боли и с трудом выдавливаю:
— С-спас-сибо!
— Но почему вы сами не свистели? — удивляется Мирна. Она окидывает нас обоих презрительным и подозрительным взглядом. — Ведь вы же знаете, что это единственный способ избавиться от ворчунов!
— Это каждому известно, — добавляет один из мальчиков.
— Ой, да… конечно, — лепечет Арлин. — Мы с Джейкобом просто запаниковали…
Парнишка в красной бейсболке между тем подбирает одну мохнатую, похожую на налитой пузырь, тварь. Он резко стискивает её между ладонями. И я слышу: уф! Словно лопнул маленький воздушный шарик. Из насекомого брызжет отвратительная зелёная жидкость.
Мальчик смеётся и подбирает следующего.
Подносит его к лицу приятеля. Снова хлопок, уф, и брызги липкой жёлтой жидкости орошают воротник его рубашки. Оба хохочут.
И тут начинается настоящая война. Оружие — мёртвые ворчуны. Ребята собирают их, подносят друг к дружке, давят их и хохочут, глядя, как жёлтая слизь оседает на чьём-либо лице или одежде.
Мы с Арлин обмениваемся быстрыми взглядами. Стоит ли нам принять участие в этой потехе?
Но воспоминания об этих чудовищах, совсем недавно кусавших, ползавших по нашему телу, по лицу, заставляют нас обоих содрогнуться.