Потерявшие память

Это катастрофа.

Плечи её опускаются. Она подавлена.

Мистер Трейгер подносит к уху телефонную трубку. Нажимает всего на три кнопки. Несколько секунд ждёт.

— Немедленно пришлите кого-нибудь в мой кабинет. Они здесь.

20

Пока директор говорил по телефону, я успел украдкой осмотреться.

Сумеем ли мы выскочить отсюда, прежде чем они схватят нас?

Но запертый замок не даёт мне покоя. Мне с ними не справиться.

— Да, конечно. Поставьте в известность главного правителя, — продолжает директор.

Я взглядом делаю сестре знак.

Вижу, что она всё понимает.

Мы оба вскакиваем и почти одновременно выпрыгиваем в распахнутое окно.

Мистер Трейгер вскрикивает. Я успеваю услышать стук упавшей на пол трубки.

Царапаю колени о шершавый подоконник. Падаю на землю, тут же забыв о боли. Хватаю за руку Арлин — и вот мы мчимся вперёд, перепрыгиваем через кирпичную стенку за автостоянкой (к счастью для нас, она низкая). Летим через спортивную площадку.

Слышу, как гудит вся школа. Словно потревоженный улей.

Крики, крики.

Как они громко кричат!

Из окон машут, кому-то указывая на нас.

Я стараюсь не оглядываться. Дорога каждая секунда.

— Куда мы? — на бегу кричит Арлин.

— Прочь, прочь отсюда! — отвечаю я.

От звука сирены волосы на голове встают дыбом.

Воющих машин много. Они вот-вот окружат нас. Неужели мы в ловушке?

От школы к нам бегут люди в чёрном. Это полиция? Или учителя? В погоню за нами устремляются и другие люди.

Мы перебегаем улицу, перепрыгивая через низенький забор, обегаем вокруг какого-то дома.

Внутренний двор обнесён оградой, но нам удаётся перепрыгнуть через неё тоже.

Мы все исцарапаны.

Скорее на эту дорожку! Слышен только стук наших башмаков. Сворачиваем куда-то: ещё один дворик позади дома.

— Стой! Больше не могу! — шепчу я. Нет сил вздохнуть. Наверное, я похож сейчас на загнанную лошадь.

Арлин стирает ладошкой пот со лба. Она прислушивается к топоту преследователей. Глаза её полны страха.

Куда спрятаться?

Но мы не успеваем сделать и шага, как сильные руки обхватывают нас, а полы знакомого плаща прячут нас от целого мира. Папа!

— Что случилось? Эти сирены…

— Мы попались, — объясняю я в отчаянии. — Они гонятся за нами.

— Надо уходить, — решает папа. — Здесь нам спрятаться негде.

Он вытаскивает нас на улицу. Звук сирены совсем рядом. Уже слышны гневные крики.

— Украдём машину. — Папа быстро оглядывает улицу, оценивая обстановку. — Уедем, а там уж решим, что дальше.

Множество маленьких квадратных машин. Они припаркованы вдоль тротуаров. Подбегаем к ближайшей — зелёной, с яркими жёлтыми шинами.

Папа дёргает ручку — заперта.

Но звук сирен уже совсем близко!

Мчимся у другой машине — чёрной. Слава богу, у неё опущены стёкла. Папа быстро открывает дверцы, и в одно мгновение мы все оказываемся внутри. Папа за рулём.

Он уставился на панель управления, замер. Руля управления нет! Есть только десяток красных кнопок.

Я вижу, что он слегка растерян, но всё же пытается понять, как включается зажигание.

— Хотел бы я знать, что это за машины… Как странно… — бормочет он.

— Скорее, папа! — подгоняю я его.

Слышу визг тормозов и, оглянувшись, вижу, как три чёрные машины появляются из-за угла.

— Но где же здесь зажигание?! — кричит отец рассерженно. Он наугад нажимает на красные кнопки.

И тут машина оживает и рычит. Мы кричим во всё горло от радости.

— Переключаем скорость! — Папа снов на ощупь отыскивает нужную кнопку. — Но где же она? — Он не может найти коробку передач.

Уф-ф! Наконец-то! Машина срывается с места.

Мы с шумом летим по улице.

— Но где педали? — Наш бедный папа обеими руками вцепился в панель управления. — Как затормозить?

Сирены почти оглушают нас. Я высовываюсь из окна: нас преследует шеренга чёрных автомобилей.

— Вперёд, папа! Они нас видят!

— Но как? Не знаю… — Отец опускает на панель обе руки. Машина вдруг резко тормозит. Мы перелетаем через бордюр и оказываемся на тротуаре.

Сзади вопит испуганная Арлин:

— Они нас поймают! Папа, быстрее!

Папа с диким взглядом жмёт на все кнопки подряд:

— Если бы знать, как справиться с этим зверем!

Он тщетно хоть как-то пытается управлять движением автомобиля.

Впереди красная кирпичная стена. Я затаил дыхание. Хочу крикнуть, но голоса нет.

Папа стучит по панели кулаком. Машина его не слушается. Стена приближается. Я вижу трещины на кирпичах. Потом слышу треск, звон разбитого стекла, скрежет металла. Всё делается красным… Потом на меня наваливается тьма.

21

Прихожу в себя — вокруг тьма. Моргаю, прищуриваюсь — темно.

Постепенно начинаю различать, словно сквозь дымку, тени предметов. Через несколько минут тени обретают чёткие очертания, предметы принимают знакомые формы.

Вот окно. А это оконные переплёты. Вижу каменную стену.

Вытягиваю перед собой обе руки. Они болят.

В голове пульсирующая боль. Я снова закрываю глаза — так легче.

Несколько минут спустя мне уже хочется оглядеться. Постепенно до меня доходит, что я сижу на низкой деревянной скамье. В тюремной камере!

На полу — человек. Протираю глаза: это папа?

У него забинтована голова.

На узеньком топчане у стены лежит моя сестрёнка: свернувшись калачиком, одна рука в гипсовой повязке.

Арлин щурится. С изумлением вижу, что она, как рыбка на суше, открывает и закрывает рот. Пробует, в порядке ли челюсть.

Арлин замечает, что я очнулся.

— Джейкоб! Ты жив? А мы что, в тюрьме?

— Что с нами? — в свою очередь спрашиваю я.

Отец делает какое-то движение. Приподнимается, ощупывая бинты на голове.

— Ах, да… Эта машина… и стена, — бормочет он.

— Так что же случилось? — спрашиваю я и не узнаю своего голоса.

— А у меня, наверное, сломана рука, — удивлённо говорит Арлин. Она оглядывает тесную камеру. — Почему мы здесь?

Открывается дверь, и входят два охранника в чёрной форме. Один из них бесцеремонно подталкивает папу. Тот встаёт. Второй делает знак мне и Арлин:

— Пошли!

— Куда вы нас ведёте? — требовательно спрашивает отец. — И почему, собственно, мы здесь?

Но охранники мрачны и неразговорчивы. Один идёт впереди нашей маленькой группы — по длинному коридору с низким потолком. Второй замыкает процессию, держа руки на автомате.

Отец пытается что-то выяснить:

— Если это тюрьма, то мы не преступники. Ведь мы не совершили ничего плохого.

Наши сопровождающие пропускают эти слова мимо ушей. Дальнейший путь мы проделываем в полной тишине.

Мне так трудно идти. Кажется, что этот коридор бесконечен!

Поворачиваем за угол. Коридор постепенно опускается вниз. Мы идём по слегка наклонному полу. По обеим сторонам — запертые металлические двери.

Один из охранников открывает дверь:

— Сюда!

— Куда вы нас привели? — возмущается отец.

Вместо ответа стражник непочтительно толкает его. Отец влетает в комнату, чуть не потеряв равновесие. Мы входим следом.

Слава богу, это уже не камера.

Стены комнаты обшиты светлым деревом, в тон и ковёр на полу, светло-коричневый. Много книжных полок. Красивый яркий светильник.

За письменным столом мужчина. Он поднимается нам навстречу.

Это лысоватый человек, круглолицый, со стальным взглядом светло-серых глаз. На лацкане тёмно-синего костюма странный значок. Что-то вроде красно-жёлтого гребня волны.

Один из охранников докладывает:

— Доставил троих арестованных, господин главный правитель!

Я наблюдаю за главным правителем: обходя вокруг стола, он не спускает глаз с нашей маленькой группы.

— Закройте дверь. Но будьте начеку. Они могут быть опасными! — приказывает правитель.