Пылкий романтик

Джулиана вдруг словно что-то кольнуло. Погруженный в свои мысли, он даже не мог сказать, что это было: либо звук, либо замеченное движение, либо что-то еще, но инстинкт самосохранения вдруг скомандовал: «Осторожно, опасность!» Реальный мир мгновенно и безжалостно ворвался в мечты Джулиана.

Возникнув словно ниоткуда, путь ему преградили две темные фигуры. Они не приближались – просто стояли, поджидая его.

Оглянувшись, Джулиан увидел третьего человека. Он стоял чуть поодаль и не давал ему отступить назад.

Леклер оказался прав: граф Глазбери действительно предпочитал менее благородные способы борьбы со своим соперником, чем дуэль.

Джулиан снял перчатки. Без них рука тверже держит трость, не так скользит. Он смело шагнул навстречу незнакомцам.

– Вы давно поджидаете меня, джентльмены? – усмехнулся он. – Наверное, продрогли уже. Ночь сегодня холодная! Похоже, граф не очень-то щепетилен с теми, кто работает на него, если заставляет их мерзнуть часами на улице! Как, впрочем, и не очень разборчив в выборе людей. На его бы месте я постарался подыскать кого-нибудь поумнее. Неужели вы всерьез думаете, что можно просто так напасть на человека в самом центре Лондона, хотя бы и ночью? Да стоит мне закричать «Караул!», как вас тут же повяжут!

– Сначала пусть нас поймают! – проворчал один из незнакомцев.

Джулиан вдруг не столько увидел, сколько почувствовал взмах руки. Молниеносно нагнувшись, он со всех сил ударил нападавшего своей тростью по ногам.

В темноте послышался звук хрустнувшей кости, затем звякнул выпавший на мостовую нож. Человек упал, слегка вскрикнув.

Сзади раздались шаги третьего бандита. Он спешил на помощь товарищам. Не став дожидаться его приближения, Джулиан таким же приемом сбил с ног еще одного.

Джулиан повернулся к третьему, держа трость наготове. Но тот не решился нападать, не желая, очевидно, разделить участь товарищей.

– Заберите этих идиотов, – сказал ему Джулиан, – и оттащите к тому, кто вас нанял, А графу передайте, чтобы он больше не подсылал ко мне людей в темных переулках. Если он хочет со мной драться, пусть, как честный человек, вызывает на дуэль. Я к его услугам.

Бандит стал помогать одному из своих покалеченных товарищей подняться. Оставив эту троицу на произвол судьбы, Джулиан продолжил свой путь, нарочито громко стуча своей тростью по тротуару. Слава Богу, что ему не пришлось, по крайней мере на этот, раз, использовать спрятанный в трости кинжал.

И слава Богу, что мистер Джонс и мистер Хенли сейчас «отдыхают» в ланкаширской тюрьме. Поэтому граф прибегнул к услугам менее профессиональных убийц. Джулиан не считал себя трусом, но знал свои силы. Он понимал: попадись ему сейчас вместо этой троицы Джонс и Хенли, этот вечер оказался бы для него последним.

Глава 21

– Разве дамы не обсуждают между собой достоинства своих мужей и любовников? – усмехнулся Данте. – Готов поспорить, что у них с утра до ночи только и разговоров что об этом!

Данте произнес эту фразу с таким видом, что, мол, уж поверьте, ему-то доподлинно известно, о чем судачат дамы, когда остаются одни. Но остальные члены Общества дуэлянтов лишь скептически покачали головой.

На первый взгляд сегодняшняя встреча в «Уайтсе» ничем не отличалась от прочих подобных встреч, давно ставших традицией: выпивка, карты, разговоры ни о чем. Но Джулиан знал, что на этот раз друзья собрались не просто так. Каждый из явившихся счел своим долгом показать, что не отворачивается от старых друзей, даже если те спят с чужой женой и оказываются вовлечены в грандиозный скандал. Не все, впрочем, оказались способны на подобную широту взглядов. Через три дня после прибытия в Лондон Джулиан получил письмо от одного из своих старых клиентов, где тот заявлял, что перепоручает свои дела другому адвокату. За ним последовало еще три подобных письма.

– Мне кажется, ты не прав, Данте, – сказал Леклер. – Не думаю, чтобы дамы говорили о таких неприличных вещах.

Собственно говоря, спор шел о том, что имела в виду Шарлотта, когда просила Пен рассказать все подробности ее романа с Джулианом. Данте высказал свои предположения о том, какие именно подробности не терпелось узнать его сестре, но другие стали уверять его, что «ничего такого» вовсе не имелось в виду.

Данте затянулся сигарой.

– Хотите верьте, хотите нет, – лениво произнес он, – но моя Флер сама говорила, что обсуждают подобные вещи довольно часто, даже незамужние.

– Флер сама тебе это сказала? Флер? Леклер был удивлен не на шутку.

– Поразительно! – воскликнул Сент-Джон.

– Да я и сам был шокирован! – подтвердил Данте. – Тем более что говорила она мне это еще задолго до свадьбы.

– Должно быть, она просто шутила, Данте, – предположил Леклер. – Или хотела таким образом выведать у тебя кое-что, зная о твоих прежних амурных похождениях.

– Да нет, джентльмены, поверьте, она сама, как мне показалось, кое-что знала, и неплохо!

– У меня есть основание признать, что Данте прав, – заговорил вдруг Адриан. – Дамы, включая даже и незамужних, действительно обсуждают подобные вопросы. Правда, что касается незамужних, то это верно лишь относительно дам достаточно зрелого возраста. Во всяком случае, однажды, еще до свадьбы, я... – Он вдруг замялся. – Одно скажу, джентльмены, меня лично дамы обсуждали.

Все задумчиво замолчали.

– Я, впрочем, полагаю, – улыбнулся Сент-Джон, – что никому из здесь присутствующих не приходится жаловаться на плохую репутацию в этом отношении!

– Разумеется, нет! Нет, конечно! – послышались голоса. Снова задумчивое молчание.

– Господа, – начал Леклер, – давайте все-таки смотреть на вещи проще. Предположим невероятное: дамы действительно обсуждают между собой столь неприличные вещи. Я об одном хочу спросить: приходилось ли кому-нибудь из присутствующих хотя бы раз слышать от своей жены, что говорили ей другие дамы о каком-нибудь мужчине?

– Ты, должно быть, имеешь в виду кого-то из здесь присутствующих? – уточнил Данте.

С видом мужчины, абсолютно уверенного в безупречности своей репутации, он стряхнул пепел сигары в пепельницу.

– Что касается моей Софии... – Адриан в знак клятвы приложил даже руку к сердцу. – Она никогда, ни разу даже не намекала мне, что ей известно хоть что-то компрометирующее о присутствующих здесь джентльменах.

– Я уверен, – произнес Сент-Джон со скучающим видом, – что моя Диана никогда бы и участвовать не стала в подобных разговорах.

– Что вы на меня так смотрите! – запротестовал вдруг Данте, хотя никто на него особо и не смотрел. – Флер лишь говорила мне, что женщины обсуждают подобные темы. Но сами эти разговоры она мне никогда не пересказывала!

– Мне кажется, – вставил Джулиан, – если дамы и обсуждают подобные вопросы, то не так уж часто. Чаще они говорят совсем о другом.

– Вот именно, – вставил кто-то. – О нарядах, о детях, о политике.

– О политике – нет, – возразил Джулиан. – О политике, пожалуй, женщины разговаривают еще реже, чем...

Джентльмены дружно рассмеялись. Джулиан начал тасовать карты, как вдруг его взгляд что-то приметил... Выражение лица тут же изменилось: взгляд стал колючим и резким. Тем не менее, покосившись на Леклера, он продолжал тасовать карты.

– Надо же, Глазбери явился! – скривившись, прошептал Леклер. – Не иначе, кто-то донес ему, что Адриан сегодня пригласил Джулиана!

Джулиан взял себе пять карт, почти не глядя, на них. Он сидел к вошедшему графу спиной, но всеми фибрами ощущал его присутствие, словно от Глазбери исходил могильный холод.

За последние дни Джулиан практически и не вспоминал о существовании графа. Все его мысли целиком и полностью были заняты Пен: перед глазами стояло ее милое лицо, в ушах звучал чудный голос, на губах словно еще горели ее поцелуи.

Но сейчас эти эмоции вдруг отошли на задний план. Джулиан почувствовал, как все его существо переполняет черная злоба.

Джулиан поднял голову. На него в упор смотрел Сент-Джон.