Аристократка

– Клянусь тебе, я не скажу им ни слова! – Каролина судорожно всхлипнула и смахнула с ресниц набежавшие слезинки. – Господи, как это все ужасно!

– Это Арман виноват в том, что мне пришлось пройти через этот кошмар, – сказала Элиза, мрачно поглядывая в окно. – Да, Каро, только он, и никто другой. Если бы он не лгал мне, я никогда бы не пошла на встречу с де Грамоном. И не позволила бы ему надругаться надо мной, – прибавила она, повысив голос. – Я ведь сумела, в конце концов, справиться с этим подонком! К тому моменту, когда Лаваль оказался в часовне, де Грамон уже был не в силах причинить мне вред! И, наверное, я сделала бы это гораздо раньше, если бы не была так подавлена известием о предательстве Армана. Велика важность – справиться с одним безоружным самцом!

– Но ведь он намного сильнее тебя, – робко заметила Каролина.

Элиза презрительно фыркнула, передернув плечами:

– Ну и что с того? Не всегда побеждает тот, кто сильнее физически. Подонок де Грамон просто воспользовался моей растерянностью. И все это случилось из-за Лаваля! Ненавижу его, как самого заклятого врага. И никогда, никогда не прощу! Пусть катится в преисподнюю вместе со своей проклятой женушкой.

Каролина хотела что-то возразить, но вдруг тихо ойкнула, прикрыв рот ладонью. Порывисто обернувшись, Элиза увидела на пороге комнаты Армана. Должно быть, он слышал ее последние слова, потому что его лицо на глазах заливалось краской. Губы Лаваля были плотно сжаты, а в небесных глазах застыла такая безысходная боль, что у Элизы против воли дрогнуло сердце. Но только на несколько мгновений. А затем ее снова захлестнул гнев.

– До чего же невоспитаны некоторые наполеоновские офицеры, – проговорила Элиза, стараясь вложить в свои слова как можно больше презрения. – Должно быть, они не знают, что прежде, чем войти в дверь, нужно постучаться и подождать, пока их пригласят. Выйдите вон, месье Лаваль! – Гневно сверкнув глазами, она кивком головы указала ему на дверь: – Вас никто сюда не приглашал!

– Элиза! – в ужасе воскликнула Каролина. – Ради всего святого.

– Вы плохо слышите, полковник?

Арман судорожно сглотнул, нервно сжав кулаки, и медленно прошел в комнату.

– Пожалуйста, мадемуазель де Моленкур, оставьте нас ненадолго, – попросил он, бросив на Каролину выразительный взгляд.

Каролина поспешно выскочила из комнаты, и Лаваль приблизился к Элизе.

– Боже, какие ужасные манеры! – Элиза с наигранным изумлением всплеснула руками. – Сразу видно, что вы не принадлежите к приличному обществу, месье Лаваль.

Иронично усмехнувшись, Арман покачал головой.

– Элиза, я понимаю, как ты возмущена, но прошу тебя, прекрати меня оскорблять. Пожалуйста, наберись терпения и выслушай меня. Мне нужно очень многое тебе рассказать.

– Я не желаю ничего слушать!

– Я должен объяснить тебе, почему все так произошло.

– Катись ко всем чертям со своими объяснениями, лживый подлец!

Глаза Армана сверкнули сдержанным гневом, но он лишь вздохнул.

– Ты сама не понимаешь, что говоришь, – однако в его голосе прозвучал легкий металл. – Пожалуйста, любовь моя, дай же мне сказать хоть несколько слов! Все не так непоправимо, как ты думаешь. Наш брак с Сюзанной…

– Наивной дурочкой, которая и не догадывается, что ее похотливый муженек гоняется за каждой встречной юбкой! – ехидно вставила Элиза. – Ну, продолжайте, месье Лаваль, что же вы замолчали? Нечего возразить?

С досадой, стукнув кулаком по столу, Арман попытался взять Элизу за руку, но она ловко увернулась.

– Черт возьми! – воскликнул он, теряя терпение. – Да ты же не даешь мне и рта раскрыть! Ради бога, Элиза.

– Нет! – крикнула девушка, отступая от него на шаг. – Я не стану слушать твоих лживых объяснений. Уходи отсюда, мерзавец, или я вызову охрану и попрошу вышвырнуть тебя вон!

– Не сомневаюсь, что ты способна это сделать. – Лаваль прищурился и пристально посмотрел ей в глаза. – Однако не забывай, что у меня при себе есть шпага. Так что советую подумать, прежде чем устраивать скандал.

От возмущения Элиза на время потеряла дар речи.

– Ты угрожаешь мне? – гневно прошипела она. – Проклятый бонапартист! Презренный выскочка! Безродное ничтожество!

– Что? – Он резко шагнул ей навстречу, и девушка, взвизгнув, отскочила назад, испугавшись страшного выражения его лица. – Как ты назвала меня?

– Не нравится слышать о себе правду, месье Лаваль? – с притворной бравадой продолжала Элиза. – Или вы думаете, что если получили титул графа от корсиканского узурпатора, то уже можете причислять себя к порядочным людям?

– Так вот кем ты меня считаешь, – мрачно произнес Арман, не сводя с ее лица потемневшего взгляда. – Значит, для тебя я все время был безродным ничтожеством. Что ж, за эти дни ты не раз дала мне почувствовать разницу между нами. Гордая, знатная аристократка и презренный простолюдин. А я и представить не мог, до какой же степени ты презираешь меня!

– Я всегда презирала тебя, Арман. – Элиза надменно вздернула подбородок и с вызовом посмотрела ему в глаза. Она сознавала, что говорит чудовищные вещи, но остановиться уже не могла. – Даже когда мы лежали в одной постели, я не забывала, что ты недостоин такой женщины, как я. Да, ты правильно заметил. Я – благородная аристократка, а ты – всего лишь жалкий простолюдин. И всегда останешься таким в моих глазах. Даже если бы ты не оказался бесчестным обманщиком, ничего бы не изменилось. И уж можешь поверить: я никогда бы не вышла замуж за такого, как ты!

– Конечно, – произнес он ледяным тоном, – ведь быть шлюхой герцога Сазерленда намного почетнее. Кто станет с этим спорить?

Элиза приглушенно вскрикнула, схватившись руками за лицо. Кровь бросилась ей в голову, перед глазами все поплыло. Плохо понимая, что делает, она подскочила к Арману и со всей силы ударила его по щеке. От неожиданности он отступил на пару шагов, и девушка тотчас бросилась к дверям в соседнюю комнату, куда несколько минут назад скрылась Каролина. Но вдруг Арман сорвался с места и бросился за ней вдогонку. У самых дверей он настиг ее и грубо схватил за руку. А затем резко развернул лицом к себе и отвесил такую сильную пощечину, что Элиза не удержалась на ногах и с пронзительным криком полетела на ковер.

– Боже мой, – пробормотала она, приподнимаясь и трогая горящую от боли щеку.

Арман ударил ее! В это было немыслимо поверить. Ее нежный, предупредительный возлюбленный, который, казалось, боялся на нее даже дышать!

– Что, миледи, не привыкли к такому грубому обращению? – с издевкой спросил Лаваль.

Он встал напротив нее, скрестив руки на груди, и его стальной взгляд словно приковал девушку к месту. Испуганно глядя на него снизу вверх, Элиза взволнованно дышала, пытаясь собраться с мыслями, но ей это плохо удавалось. И только сердце с каждым мгновением колотилось все сильнее, будто хотело выскочить из груди.

Внезапно Арман наклонился и приподнял кончиками пальцев ее подбородок. Элиза хотела вырваться, но из-за сковавшего ее страха не смогла даже шевельнуться, лишь часто вздыхала и неотрывно смотрела в темные от гнева глаза Лаваля.

– Наверное, «порядочный» человек никогда бы не позволил себе поднять руку на даму, – с ледяной улыбкой процедил Арман. – Но от безродного ничтожества можно ожидать всякого, не так ли, ваше сиятельство? Тогда откуда же это удивленное выражение в ваших прекрасных глазах?

Жестко рассмеявшись, Лаваль отпустил подбородок девушки и, не удостоив ее больше и взгляда, вышел из комнаты. С минуту Элиза неподвижно сидела в том же положении, в каком он оставил ее. Но вдруг оцепенение спало, а вслед за тем в сердце девушки хлынул поток нестерпимой боли, словно бурный водопад, прорвавший непрочную плотину. Ей стало трудно дышать, очертания комнаты внезапно качнулись перед глазами и поплыли из-за струящихся по щекам слез. Закрыв лицо руками, Элиза упала на ковер и забилась в рыданиях. Сердце ее рвалось на части от отчаяния. Она не могла, не хотела верить, что потеряла Армана навсегда. И что они так невероятно, так ужасно расстались. Наговорив друг другу чудовищных, жестоких слов, которые ни он, ни она уже никогда не смогут забыть.