Страница 4 из 19
Кружкова — Кто?
Виктор — Москва… Воздушная, золотая, пронизанная голубизной.
Кружкова — Счастливый вы, Виктор, институт заканчиваете.
Виктор — Я счастливый? А вы?!
Кружкова — Я только месяц назад девятый класс вечерней школы окончила.
Виктор — Я не о том….
Кружкова — А о чём же ещё?
(Звонок. Виктор уходит открывать дверь. Возвращается вместе с Фёдором Степановичем Гриневым. Из кухни приходит Гринева.)
Гринев — Принимай гостя, дочь. Алексей дома?
Гринева — Садись, отец, чай будем пить.
Гринев — Погорячей бы чего-нибудь…
Гринева — Сегодня не праздник.
Гринев — Это правильно, будни. (Виктору.) У тебя-то что, дипломат?
Виктор — Не дипломат, а дипломант.
Гринев — Всё одно — на ассамблее дипломаты, в районе тоже дипломаты. Дома — тоже дипломаты. Разговоры одни.
Гринева — Чем ты недоволен?
Гринев — А то не знаешь, предфабком? Почему наш станок не пускают в ход?
Гринева — Пустят, обожди немного.
Гринев — Все ждалки отсидел. Надоело. В министерство блюстиции пойду.
Гринева — Куда, куда?
Гринев — В министерство блюстиции.
Виктор — Изобретаешь, отец.
Гринев — Твоё дело — слушать. Сказал блюстиции, — значит, так оно и есть. Блюсти советские законы надо. (Кружковой.) Вот напишу тебе жалобу, депутат, что будешь делать?
Кружкова — Напишите, займёмся.
Гринев — Всё занимаются, а дела ни с места. (Гриневой.) Алексей-то где?
Гринева — В министерстве или в главке.
Гринев — Заседают? Никак до текущих дел не доберутся.
Гринева — Хватит ворчать, отец… Поздравил бы лучше Виктора: все экзамены сдал. Историком будет.
Гринев — В глубь веков? Нет, чтоб, как все люди, пойти по науке и технике. Впрочем, поздравляю. Историков ещё у нас в роду не было. Может, про меня историю сочинишь?
Виктор — Про Москву пишу.
Гринев — Раз про Москву, без меня не обойдёшься. Москва без меня — что я без Москвы. Весь век друг за друга держимся. Что ж ты напишешь?
Виктор — О том, какая она сейчас есть, какой будет. Как люди будут жить в Москве.
Гринев — А тебе, что ли, известно?
Виктор — Известно.
Гринев — Завирает молодое поколение.
Виктор — Ты вот уже и сейчас Тверскую не узнаешь? А какой она станет?! На девять километров от Красной площади сплошь подымутся фронтоны величественных зданий. Новый Арбат, как стрела, врежется в Можайское шоссе.
Гринев — Врежется?
Виктор — Как стрела.
Гринев — Ну, врезай дальше.
Виктор — А вот всего через несколько лет здесь, под нами, набережные Москвы-реки превратятся в прекрасные прогулочные магистрали столицы.
Гринев — Говоришь ты плохо.
Виктор — Почему?
Гринев — Прогулочные магистрали… Будто специально для прогульщиков…
Виктор — Не придирайся, отец. Ты представь себе. Весна, тёплый вечер. Шелестят листья над рекой. Девушки идут в ярких, как весенний луг, платьях…
Гринев — Платьев не будет.
Виктор — То есть как не будет?
Гринев — А так, не будет! В чертежах твои девушки будут ходить, из синей кальки с белыми пунктирчиками блузки шить будут. Не делают ведь наш электрогравировальный станок. Маринуют. А станок — не гриб, он не любит, когда его маринуют. Где Алексей? С ним переговорю.
Гринева — Он вам не поможет. У него государственный заказ.
Гринев — А я что, для частника-кустаря стараюсь? (Жест в сторону Виктора.) Вот он, дипломат, о новой Москве рассказывает. Каменщики дома на Можайке строят. Котельщики мосты на Яузе клепают. А я что? Я тоже хочу свой кирпич положить.
Виктор (сестре) — Отец прав. Не понимаю! Да за такое дело двумя руками ухватиться надо. Почему Алексей не поможет отцу? Хотя бы поинтересовался немного.
Гринева — Это — не твоё дело.
Виктор — И ты бюрократкой становишься?
Гринев — Понять этого не можете. Да если б товарищ Сталин знал, он бы лично приказал выполнить всё, что товарищи Горбенко и Гринев придумали. (Кружковой.) Чтосмеёшься? Лауреатов бы дал. Как пить дать! Молчишь, депутат? Доложи правительству.
Кружкова — Доложу.
Гринев — Будут с тобой считаться?
Кружкова — Будут.
Гринев — Сей момент! (Гриневой.) Расскажи обо всём Алексею.
Гринева — Пойми, отец, ты родня ему. Нельзя такие дела по-родственному решать.
Гринев — Слушайте, что она говорит?! Бюрократизм, значит, и равнодушие — можно по-родственному. Это разрешается? По-родственному? Да у нас теперь вся земля родственная. Понять этого не можешь, предфабком! (Собрался уходить.) Ладно, пойду я. (Гриневой.) Но если ты (Кружковой) и ты такое дело в землю зароете, я товарищу Сталину напишу и про тебя, Ирина, и про тебя, слуга народа, про всё ваше районное начальство, — тут уж я разберусь, кто мне родственник, а кто посторонний. Спасибо за компанию. (Ушел, не прощаясь.)
Виктор — Довели человека! Дочь, называется!
Гринева — Молчи уж ты!
Виктор — Отец прав.
Гринева — Не рассуждай. Догони отца лучше. Знаешь ведь, что он в таком настроении сделает, ещё милиционера какого с поста сшибёт.
Виктор — На самом деле, пойду. (Кружковой.) До свидания… Жаль, что не вместе… А может быть, по пути?
Гринева — Анна у нас в гостях.
Кружкова — Мне пора. Завтра в первую смену. Идёмте, Виктор. (Прощается с Гриневой. Быстро уходят. Гринева выходит на балкон, смотрит вниз, затем возвращается к столу. Заглянула в пустой чайник, пошла в кухню с чайником. Вернулась. Села за стол, читает газету. Открывается дверь, входит Потапов. Гринева не слышит. Потапов подходит к Гриневой и целует её в висок. Гринева поднялась.)
Гринева — Алёшенька!
Потапов — Испугалась?
Гринева — Читала…
Потапов — Легла бы отдохнуть… Устала ведь?
Гринева — Тебя хотела дождаться.
Потапов — Может, соскучилась?
Гринева — Я всегда по тебе скучаю, Алёша.
Потапов — И я, Ириша…
Гринева — Скоро чай закипит… Садись, давай твой чемодан. (Забирает портфель. Потапов снимает пиджак, галстук. Всё это Гринева уносит в другую комнату. Потапов разворачивает газету и ложится на диван.)
Потапов — У тебя гости были?
Гринева — Были… Кружкова, отец заходил, Виктор… (Подсаживается на диван к Потапову.) А ты где был сегодня? Ну, рассказывай.
Потапов — У министра. (Приподнялся.) По вашему семейному делу.
Гринева — Ты всегда шутишь.
Потапов — Какие уж тут шутки… От отца твоего отбивался.
Гринева — Алёша, я всегда была недогадливой…
Потапов — Не наговаривай на себя… Ты ж ведь знала, с чем Северова приезжала ко мне?
Гринева — Знала.
Потапов — А о том, что Северова министру писала, знала?
Гринева — Нет.
Потапов — Значит, обошли профсоюзного деятеля. (Сел на диван.) Так вот, атака отбита. Министр поручил мне представить докладную записку о возможности изготовления сверхпланового заказа на моём заводе. Но так как ясно, что это невозможно, то я спокоен. Просто придётся Кривошеину дня два покорпеть над материалами. Он-то знает мощность завода!
Гринева — А ты?
Потапов — Смешной вопрос…
Гринева — А может быть, ты сумел бы выполнить и наш заказ, Алёша?
Потапов — То есть, конечно, сумел бы, но в ущерб основному. И потом, знаешь, Ирина, много канители с новым заказом.