Страница 15 из 22
Как видим, советские «дивизионка» Ф-22 и танковая пушка Ф-34 гарантированно пробивали плоский лоб самых тяжёлых (на лето 1941 г.) немецких танков. Стоит отметить и то, что высокая бронепробиваемость советских 76-мм пушек Ф-22 и Ф-34 сочеталась с большим весом и рекордно большой кинетической энергией бронебойного снаряда (по весу в три раза и по энергетике в два раза превосходящего снаряд немецкой противотанковой Pak-38). Всё это, в сочетании с необычно мощным для бронебойных снарядов того времени весом разрывного заряда (76-мм снаряды БР-350А/Б снаряжались 120 – 155г тротила, что, например, в десять раз больше веса разрывного заряда 45-мм бронебойного снаряда БР-240), обеспечивало «заброневое воздействие», достаточное для разрушения танка и выведения из строя его экипажа. Ситуацию усугубляло и использование на всех без исключения немецких танках карбюраторных моторов, работающих на пожаровзрывоопасном бензине.
С другой стороны, лучшая на лето 1941 года немецкая танковая пушка KwK-38 была практически бесполезна в борьбе с танком KB (броню которого она не пробивала ни с одного направления даже при стрельбе в упор), а в бою против «тридцатьчетвёрки» экипаж немецкого «среднего» танка Pz-III мог рассчитывать только на сверхудачное попадание в просвет между гусеничными катками (в этой зоне корпуса Т-34 отвесная 45-мм бортовая броня не имеет наклона и может быть на малых дистанциях пробита пушкой KwK-38). Правда, для этого немецкому танку надо было ещё как-то приблизиться к Т-34, который мог расстрелять его на километровой дальности… Неудивительно, что уже в июне – июле 1941 г. в докладах командиров танковых дивизий и механизированных корпусов Красной Армии появляются во множестве сообщения такого типа: «танки «КВ» приводили в смятение противника, и во всех случаях его танки отступали… имелись случаи, когда один танкKBвыводил из строя до 10 – 14 танков противника… огонь наших танков с первых двух – трёх выстрелов уничтожал танки противника… танки противника от огня наших 76-мм танковых пушек воспламеняются… при появлении наших танков, особенноKB, пехота бежит, да и танки боя не принимают» (63).
Далеко убежать от танка не получится, поэтому пехоте вермахта предстояло не бегать, а бороться против Т-34 и КВ. Лобовые 75-мм броневые листы танка KB имели наклон в 65 и 30 угловых градусов. Сравнивая эти цифры с параметрами бронепробиваемости новейшей длинноствольной (длина ствола 60 калибров, в то время как у KwK-38 «всего» 42) немецкой 50-мм противотанковой пушки Pak-38, мы приходим к выводу, что поразить в лоб 48-тонного монстра немецкие артиллеристы не могли. Единственно возможной тактикой борьбы с KB могла быть только стрельба в борт, из засады, на предельно малой дистанции. Лобовой лист корпуса Т-34, хотя и имел толщину «всего» в 45 мм (литая башня имела толщину стенок в 52 мм), но был установлен под необычайно большим уклоном (60 градусов), что даже чисто геометрически увеличивает эффективную толщину брони до 90 мм. Практически же такой большой наклон бронелиста обычно приводил к рикошету бронебойной «болванки». Поразить Т-34 лучшая немецкая противотанковая пушка могла, только стреляя в борт корпуса (толщина брони – 40 мм, угол наклона – 40 градусов) или с малой дистанции в башню. Ещё одним уязвимым местом «тридцатьчетвёрки» на протяжении всей войны оставался установленный на лобовом листе люк механика-водителя, который при прямом попадании бронебойного снаряда «проваливался».
При всём при этом ни Т-34, ни KB не были «чудо-оружием». Абсолютно неуязвимых танков, конечно же, не бывает, да и сам термин «противоснарядное бронирование» является условностью. Снаряды бывают очень разные. Немецкая 150-мм пушка (не путать с гаубицей!) разгоняла снаряд весом в 43 кг. до скорости 865 м/сек, что даёт кинетическую знергию в 16 мДж, что примерно в 10 раз больше начальной энергии снаряда пушки Ф-22 и в 82 раза больше дульной энергии самой массовой в вермахте 37-мм противотанковой пушки. Но и это далеко не предел возможностей полевой ствольной артиллерии. Советская 210-мм пушка Бр-17 (вес в боевом положении 44 тонны) стреляла снарядом весом в 133 кг и начальной скоростью 800 м/сек., чему соответствует дульная энергия в 43 мДж. Выстрел орудий такой мощности по танку производил впечатление удара молнии, пробивал танк насквозь или срывал с него многотонную башню. Вот только к реальной организации противотанковой обороны вся эта «экзотика» не имеет никакого отношения.
Сам по себе факт наличия некоего оружия, способного разрушить некоторый предмет, ещё не даёт ни малейших оснований для тактических, тем паче – оперативных выводов. Поясним это парой простых примеров. Топор, несомненно, способен перерубить шейные позвонки и отделить голову самого тяжёлого и сильного человека от туловища. Что, однако, не означает, что наличие топоров позволяет с лёгкостью уничтожить любую вражескую армию, хотя она и состоит, в конечном итоге, из людей с головами на хрупкой шее. Необходимо ещё принять во внимание количество топоров, количество врагов, их вооружение, расстояние между противниками в бою и операции и пр. Хотя в каком-то уникальном случае (ночное нападение на уснувшего часового) топор может быть полезен. Более того, топором можно сражаться и против танка. Бывало и такое: «Храбрец подкрался по канаве с тыла, быстро вскарабкался па танк и ударами сапёрного топора вывел из строя пулемёт и экипаж вражеского танка». Это строки из воспоминаний генерала армии Д. Д. Лелюшенко. Прославленный полководец закончил войну в Праге, в должности командующего 4-й Гвардейской танковой армией, и немецкие танки видел не на картинках. Да и комсомолец Иван Павлович Середа – лицо не вымышленное, а реальный участник войны, удостоенный за свой подвиг звания Героя Советского Союза. И тем не менее, несмотря на большое число храбрецов и сапёрных топоров, уничтожить все немецкие танки таким простым и дешёвым способом не удалось…
Если уничтожение танка при помощи сапёрного топора может быть отнесено к разряду «чудес, которые иногда бывают», то гораздо более серьёзными могли – на первый взгляд – быть последствия массового применения ПТАБов.
В ЦКБ-22 под руководством И.А. Ларионова была разработана, а в середине 1943 г. запушена в крупносерийное производство сверхлёгкая (1,5 – 1,7 кг в разных модификациях) противотанковая авиабомба с кумулятивным зарядом, способным прожигать броню толщиной до 60 мм. И полигонные испытания, и боевое применение (впервые – на Курской дуге), и осмотр подбитых немецких танков на поле боя подтвердили тот непреложный факт, что кумулятивный заряд ПТАБа реально пробивает верхние бронелисты любого немецкого танка, а заброневое воздействие высокоскоростной струи расплавленного металла таково, что выводит из строя экипаж, вызывает детонацию боеприпасов и возгорание танка. Штурмовик Ил-2 брал в полёт 192 ПТАБа в 4 кассетах (по 48 штук в каждой). При сбрасывании с высоты 200 м общая площадь поражения занимала полосу 15x190 метров, в которой обеспечивалось гарантированное уничтожение любой бронетехники вермахта. Другими словами, один штурмовик теоретически мог уничтожить полдюжины тяжёлых танков, идущих в плотной походной колонне. Массовое производство кумулятивных зарядов не требовало к тому же расхода дефицитных цветных металлов, а основная «начинка» кумулятивного снаряда – смесь гексогена с тротилом – была принята на вооружение ВМФ СССР (для снаряжения морских мин и торпед) ещё в феврале 1941 г. (87) И что, после появления ПТАБов немецкие «тигры» исчезли с полей боёв? Или, по крайней мере, ПТАБы сделали излишними противотанковую артиллерию и самоходные «истребители танков»?
Да, действительно, 150-мм немецкая пушка, равно как и 88-мм зенитка (вес снаряда 9 кг при начальной скорости 820 м/сек), пробивала броню любых советских танков, включая Т-34, а в определённых условиях – и КВ. Но что это означало практически? Даже в условиях «рыцарского турнира», где число участников с каждой из сторон строго одинаково, шансы на успех артиллеристов были бы весьма сомнительны. Вес чудовищного 150-мм орудия превышает 12 тонн, габариты выше роста человека, орудийный расчёт не прикрыт даже тонким лобовым щитом (и это неудивительно, учитывая, что дальнобойная пушка и не предназначалась для ведения огня на переднем крае). Развернуть орудие в сторону наступающих танков, тем паче – сменить огневую позицию, без мощного тягача невозможно в принципе. Даже теоретическая «скорострельность» 150-мм пушки не превышает одного выстрела в минуту, да и практически шансов на второй выстрел в бою с танком у этого огромного, заметного за версту орудия немного. Использование такого орудия, как средства ПТО, никогда не планировалось, соответственно личный состав орудийного расчёта стрелять по танкам не обучен. И тем не менее в том случае, когда танковая атака противника по чистой случайности произойдёт в районе огневой позиции 150-мм пушки, она способна, при наличии везения, подбить один, а может быть, и два танка, прежде чем будет сама уничтожена ответным огнём.