Меньшее из зол

Соловьев Сергей Владимирович

Меньшее из зол

1

- Вы сходите? - возмущенно спросили за плечом Скобелева. Он не сразу понял, что вопрос относится к нему. Потом спохватился и торопливо выбрался из скрипучего автобуса, под завязку набитого пенсионерами. Докатился - экономить на маршрутках.

По заснеженной улице спешили люди. От морозного воздуха он почти проснулся. Успел проскочить через проходную, прежде чем начали отмечать опоздавших, поднялся на лифте и долго шел по коридору, от тепла и равномерного мелькания окон снова все глубже погружаясь в сон - этот странный сон с открытыми глазами. Не то, чтобы это был настоящий сон - только ощущение, которое с нечеткостью мозговой опухоли фокусировалось где-то между глазами и затылком.

До сих пор его хождения по врачам, исправно съедавшие почти весь бюджет старшего научного сотрудника, ничего не дали. Никаких резких изменений в его поведении не было, только мелочи, хотя, возможно, в них-то и крылось самое главное. А может, просто врачи никуда не годились, став великими диагностами только в одном - оценке финасовых возможностей пациента. Он тщетно пытался сам анализировать симптомы - если это были симптомы, а не голая мнительность. Сегодня он решил испробовать еще один шанс. Могут же на что-то сгодиться друзья детства?

Заранее чертыхаясь, Скобелев снял трубку. Телефон был спаренный. Линия, однако, оказалась свободна - в соседней лаборатории устали разговаривать, или, наконец, в достаточном количестве обзавелись мобильниками. "Входящие бесплатно!" Он торопливо набрал номер.

-- Снегирева, пожалуйста.

-- А кто его спрашивает?

Скобелев назвал себя. Соединили сразу.

-- Здравствуй, Виталик. Это Скобелев.

-- Привет, Андрюша.

-- Знаешь, Виталик, я бы хотел с тобой посоветоваться. Дело, в общем, по твоей части. Видишь ли... Я не знаю, как сформулировать. Короче, у меня нарушения сна.

-- Бессоница?

-- Нет, скорее наоборот.

-- Необычная сонливость? Ты можешь яснее?

-- Могу, но я звоню с работы.

-- Понятно. Я задам несколько вопросов, ты отвечай только да или нет. Ты то и дело засыпаешь или спишь необычно долго?

-- Нет...

-- Может быть, тебе все время хочется спать?

-- Да нет...

-- Ты чувствуешь, что в тебе что-то спит, но ты не знаешь, что?

-- Да...

-- Так. Менингитом, энцефалитом ты не болел?

-- Ты же знаешь, что нет...

-- Провалов памяти у тебя не было?

-- Пожалуй, нет...

-- Ладно. Ты можешь подъехать ко мне завтра к одиннадцати?

Сегодня понедельник, завтра вторник. Во вторник с 10 до 12 у Скобелева был семинар. При том до идиотизма драконовском режиме который ввел на работе Кузьма Витальевич, когда его сделали директором и выбрали членкором, Андрей с трудом добился на работе разрешения участвовать в нем, зато пользовался в этот день относительной свободой.

-- Да. Только объясни, пожалуйста, как ехать...

-- На общественном транспорте? - в голосе Виталия Скобелеву послышался добродушный сарказм. Поводы раньше были другими, но интонацию эту он хорошо знал с детства.

--- * ---

Полупустой холодный троллейбус полз по безлюдным улицам. Слева и справа проплывали бетонные заборы, из-за которых местами виднелись асфальтовые крыши складов, параллелепипеды административных зданий, ангарные закругления цехов. Если вглядеться повнимательнее, везде заметны признаки упадка - пробоины в кровле, заделанные металлическим листом, разбитые стекла или напрочь высаженные окна. На таком не вызывающем оптимизма фоне странно смотрелся недавно отреставрированный розоватый особняк конца позапрошлого века.

Почти треть первого этажа занимал просторный холл. Скобелев сдал пальто в окно гардероба, втиснутое между массивных колонн. По светлой мраморной лестнице поднялся на второй этаж, пересек пространство, почти дословно повторявшее холл внизу, и завернув в короткий коридор сбоку, нашел кабинет Снегирева.

Кабинет был невелик. Большую часть занимал массивный письменный стол. Рядом - два старинных кожанных кресла. Снегирев - с другой стороны, у окна. Тяжеловесная, немодная, слегка потертая мебель каким-то образом смягчала проблему пациент-врач, волновавшую Скобелева всю дорогу.

Стены кабинета украшали очень качественные, не отличишь от подлинника, репродукции югославских примитивистов в темных рамах.

Снегирев был одет неброско, но, если присмотреться, очень тщательно. Лицо его выражало доброту, твердость и профессиональное простодушие. Каким-то образом отчетливо чувствовалось, что кабинет этот он уже перерос.

Скобелев ждал каких-то предисловий, расспросов, но Снегирев немедленно протянул ему скоросшиватель, который, похоже, держал наготове.

-- На, погляди.

-- Это что?

-- Отчет по сонной болезни.

Согласно отчету, первые случаи были отмечены меньше года назад. Скобелев увидел таблицу заболеваемости по кварталам года, за ней - карту области и всего Северо-Западного административного округа, обе, как сыпью, покрытые точками. Диаграммы распределения по социальным группам и профессиям.

-- Это отчет по Северо-Западу, - заметил Снегирев, - здесь почти все, чем мы располагаем.

-- Неужели случаев так много?

-- Симптоматика достаточно безобидная, будь их меньше, болезнь могли бы и не заметить. А так - случалось помногу обращений к врачам с похожими жалобами. Постепенно забеспокоились - вдруг у нас какая-нибудь эпидемия...

-- Почему так мало пенсионеров?

-- А черт их знает. Может, деньги экономят. А может, просто за болезнь не считают. Погляди на описание симптомов. Оно составлено в основном со слов больных. Объективная диагностика - наша проблема. Но очень беспокоит массовость жалоб.

-- У меня похоже, - сказал Скобелев, прочтя описание симптомов. - Главное, ощущение, что какая-то часть мозга безнадежно спит. Кстати, почему ты спрашивал о провалах памяти?

-- Так, на всякий пожарный. Было несколько подозрительных случаев, но у всех нашлась предшествующая патология, новые симптомы просто наложились на старые.

-- Почему в отчете ничего не сказано о течении?

-- Я же говорил, у нас страшно неполная информация. В Москве, в Екатеринбурге, в Новосибирске спохватились, но позже, чем у нас. Сейчас, наконец, решено создать правительственную комиссию, а по округам и крупным городам рабочие группы. Здесь такую группу буду возглавлять я.

-- А по братским республикам?

-- Слухи доходят... Между прочим, не только с Украйны или там Белоруссии. C Запада, с Востока и с Юга тоже. На работе у тебя без подвижек? - перевел разговор Снегирев.

-- Без, если не считать смены руководства. С начальством кранты.

-- Свободного расписания ... нет?

-- Куда там! Как под фараонами, азиатский способ производства. Отмечают на проходной. Это в академическом институте. Заметь, за почти те же деньги, что и раньше. Не понимаю, как народ терпит.

-- Необычное поведение.

-- Исключение, которое подтверждает правило. Что делает чаще всего начальство? Гребет под себя, а на тех сотрудников, с кого нечего взять, внимания не обращает.

-- Вариант довольно распространенный.

-- А Кузьма Витальевич - другой. В советское время ему командовать не давали, директором он стал недавно, а командовать, как выяснилось, любит. Больше, чем деньги.

-- Отчет с собой дашь?

-- Бери.

-- Ты, случайно, не хочешь привлечь меня к работе?

-- А ты бы согласился?

-- Если прикроешь от дирекции.

-- Для контролирующих денежные потоки нет ничего невозможного. Даже если у вас директор - бессеребреник. Придется подождать немного, пока будет организована рабочая группа.

-- А какая работа? Статистика, программирование?