Страница 4 из 12
Визит дамы
Утром 16 марта 1914 года Жозеф Кайо предупреждает жену: «Послушай, если Кальметт будет публиковать нашу переписку, я набью ему морду». Но Генриетта Кайо не стала ждать. Проводив мужа, она отправляется в знаменитый магазин оружия Гастин-Ренетта, где ей советуют купить браунинг: женщине легче с ним управляться, чем с револьвером. Генриетта просит разрешения потренироваться в тире, расположенном в подвале магазина. Результат вполне приличный: три пули из пяти достигают цели. Ей объясняют, как заряжается оружие. Выйдя на улицу и сев в экипаж, она досылает патрон в патронник, ставит браунинг на предохранитель и едет в банк, чтобы забрать кое-какие бумаги. Потом возвращается домой и пишет мужу: «Мое терпение кончилось».
Ближе к вечеру Генриетта Кайо в элегантном туалете и меховом манто входит в редакцию газеты «Фигаро» и просит аудиенции у главного редактора. Она терпеливо ждет больше часа, пряча руки в пушистой муфте. Наконец появляется Кальметт и интересуется целью неожиданного визита. «Вы знаете, зачем я здесь», – слышит он в ответ. Почти одновременно с этими словами раздались выстрелы. Генриетта Кайо выпустила шесть пуль в Кальметта с расстояния нескольких метров. Кальметт инстинктивно пригнулся, и первые две пули попали в книжный шкаф за его спиной, но четыре последующие тяжело ранили его в живот. «Не притрагивайтесь ко мне. Я дама!» – решительно останавливает Генриетта сотрудников редакции, вбежавших в кабинет. «Я исполнял свой долг. То, что я сделал, я сделал не из ненависти», – произносит Кальметт, когда его увозят в клинику Нейи. Медики долго не решаются на операцию, а когда она в конце концов сделана, уже слишком поздно. В тот же день Кальметт умер.
Арестованная Генриетта Кайо заявила, что «только револьвер мог остановить травлю», а на суде объяснила свой поступок фразой, которая стала знаменитой: «Я убила его, чтобы научить его жить». Урок по достоинству оценили многие. В письме Инессе Арманд Ленин спрашивал свою подругу: «Какое впечатление произвел на тебя le geste de M-me Caillaux? Признаться, не могу отделаться от чувства некоторой симпатии: я думал, в этой среде одна продажность, трусость и подлость, а тут вдруг бой-баба lecon дала решительный!!!»
Неслыханная травля
Даже по сегодняшним меркам, когда война компроматов стала заурядной частью политической жизни, ожесточенное преследование Кайо в «Фигаро» производит сильное впечатление. С 9 декабря 1913 года, когда Кайо стал в очередной раз министром финансов, до 16 марта 1914 года было опубликовано 110 статей, целью которых было навсегда погубить его репутацию. Среди предъявленных обвинений соединение политических функций с президентством в наблюдательном совете иностранного банка и поддержка финансиста Рошетта, осужденного за мошенничество. Традиционным обвинением было непатриотичное поведение во время агадирского кризиса и лицемерная защита прогрессивного налога. Наконец дело дошло и до личной жизни.
Отчасти Кайо был виноват в этом сам. Дело в том, что его личная жизнь была для того времени весьма необычной. Он был дважды женат, и оба раза его женами становились его любовницы. Первая жена, Берта Гейдан, перехватила письма Кайо к его тогдашней пассии Генриетте Ренуар. В момент развода Кайо получил эти письма обратно, но Берта предусмотрительно оставила себе копии. В начале 1914 года эти письма попали к Кальметту от Берты вместе с ее собственными. Вскоре читатели «Фигаро» были в подробностях осведомлены обо всех перипетиях жизни Кайо между 1900-м и 1906 годом.
Кайо пытается прекратить публикации, обратившись за помощью к президенту Раймону Пуанкаре. Он боится, что кроме личной переписки к Кальметту попали документы, связанные с агадирским кризисом. В момент кризиса германское посольство в Париже и руководство Германии обменялись тремя телеграммами, в которых, в частности, шла речь о секретных переговорах Кайо. Пуанкаре уверяет Кайо, что Кальметт как истинный джентльмен никогда не опустится до публикации интимных подробностей, а о неразглашении дипломатической тайны Пуанкаре берется позаботиться сам. Но Кайо не верит: Кальметт уже обещал читателям опубликовать все письма за подписью «Твой Жо» и «Твоя обожаемая Рири», в которых женатый респектабельный политик и замужняя дама изливают свои чувства, как влюбленные школьники. Понимая, что переходит все границы приличий, Кальметт предваряет публикации обращением к читателям: «Это решительный момент, когда не следует отступать ни перед какими шагами, как бы они ни были болезненны для наших нравов, как бы их ни осуждал наш вкус и наши привычки. Впервые за мои 30 лет в журналистике я публикую частное интимное письмо вопреки желанию его владельца и его автора, и мое чувство собственного достоинства от этого испытывает истинные страдания».
Зачем, собственно, Кальметту было так мучиться, не совсем понятно. Очевидно, что публикация подобной переписки несколько выходит за рамки исполнения долга, о котором говорил умирающий Кальметт. Известно, что он был весьма богат. Ходили слухи о том, что он получал деньги от Венгрии и Германии, что его использовали политические противники Кайо в руководстве Франции, и даже о том, что неутолимая мстительность Кальметта объяснялась глубоко личными мотивами. В любом случае Кальметту удалось, хотя и ценой собственной жизни, погубить политическое будущее Кайо. На следующий день после убийства Кайо подал в отставку.
Финансовый гуру
Жозеф Кайо родился в городе Манс в 1863 году. Он блестяще окончил лицей, но провалился на устном экзамене в престижную Эколь Политекник и поступил на работу в финансовую инспекцию. В течение десяти лет, до 1898 года, он в качестве финансового инспектора ездит по стране, после чего, вспомнив, вероятно, предсказание отца, решает выставить свою кандидатуру на парламентских выборах в Сарте и побеждает с перевесом в 1200 голосов местного кандидата, став в 35 лет едва ли не самым молодым депутатом. С тех пор Кайо не только не проиграл в своей жизни ни одних выборов, но всегда бывал избран в первом туре.
Когда к власти во Франции приходит Вальдек-Руссо, Кайо, поддерживавший его еще в парламенте, попадает в правительство. С 1899-го по 1902 год продолжается его первый министерский срок. Как министр финансов он прославился тем, что добился введения прогрессивного подоходного налога взамен старой системы налогообложения, в основе которой лежали четыре налога, унаследованные от времен Директории. Налогами облагались главным образом внешние признаки богатства, а не денежные доходы населения. Одним из «старых» был, к примеру, весьма экзотический «налог на окна и двери», не слишком благоприятный для архитектурного облика зданий.
Подоходный налог в течение почти 20 лет вызывал во Франции настоящие битвы, особенно в период предвыборных кампаний. Радикалы и социалисты, естественно, считали подобный налог справедливым, а консерваторы рисовали последствия его введения в апокалиптических тонах. При этом экономические взгляды представителей радикальной партии были довольно своеобразными: они недолюбливали деньги, но при этом трепетно относились к собственности. Поэтому радикалы выступали за налог на доходы, но не на капитал.
Хотя Кайо интересовался налоговой системой с самого начала своей политической карьеры и был известен как автор брошюры «Налоги во Франции», его отношение к подоходному налогу менялось. Для начала, в феврале 1901 года он вводит понятие прогрессивного налога на наследство, предложив ставки от 1 до 18,5 %. Летом того же года подоходный налог обсуждает парламент.
С 1902-го по 1906 годы Кайо заседает в парламенте, не слишком интересуясь идущими там дебатами. Он больше занят отношениями с Бертой Гейдан и приумножением фамильного состояния, цинично рассуждая о том, что места в административных советах и посты в коммерческих банках от него, бывшего министра и финансового инспектора, никуда не уйдут.