Страница 70 из 244
А Петруха!? Как столь юный человек мог оказаться в средней Азии? И в такое ужасное время? Какая сволочь из "своих" загнала юнца в пекло, в котором и суховым было трудно? Хотя, что я говорю: к нас и до сего дня сволочей, что петрух изводят, хватает в избытке! Сволочи у нас не переводились, не переводятся и впредь исчезновение им не грозит! В этом наша сила самоедская и заключается! Да и смерть Петрухи нужна: она должна "будить ненависть"… если не заподозрить, что юный приставала к чужим женщинам мог быть пьяным.
…тот, кто закопал по горло в песок человека и оставил его умирать под "белым солнцем пустыни" — страшнее смерти придумать не мог. Всякая смерть имеет "время исполнения", и счастлив тот, у кого такое время короткое. Смерть от разряда электричества "молниеносная", и длится столько, сколько и разряд молнии: доли секунды. Прекрасная смерть, пусть не желаемая, как и всякая смерть, но прекрасная. Умирать от жажды под "белым солнцем пустыне" — тяжко и страшно. В позиции, в какой показан герой в фильме, самое лучшее — как можно быстрее впасть в бессознательное состояние и умереть, не возвращаясь в память. Можно умереть и от бессилия: в любой момент какая-нибудь из ядовитых живностей пустыни вцепится в лицо и ничего с ней сделать невозможно! Не поэтому голова над песком и пела? Или мычала? И она знала, что тов. Сухов её вызволит?
— Сомнение второго сорта: где и как за столь короткий промежуток времени, спасённый Суховым абориген обзавёлся конём и карабином? Они на Востоке денег стоят! Украл?
— И Абдулла не даёт успокоиться: новая власть "освободила трудящихся Востока от засилья "баев-мироедов"? Освободила! "Указала каждому трудящемуся место, в общем строю"? Указала! Чего ещё нужно? От кого бежал Абдулла? От суховых! Чьё добро собирался вывезти Абдулла в неизвестном направлении? Своё добро, или награбленное? Абдулле следовало написать "декларацию на имущество", но то ли Абдулла был
неграмотным, то ли хотел плевать на таможню, но предпочёл говорить с Верещагиным стволами. Таможенник может "обижаться за державу", но Абдулле обиды противопоказаны. В итоге — конфликт между ним и Суховым с применением огнестрельного оружия. Да и вообще весь фильм — рассказ о разделе имущества.
— Ужасное, неприятное для нас, людей, явление: соглашаться с чьей-то правотой. А ты, будучи бесом, такое испытывал?
— Разумеется! И не единожды!
— Дорогой компаньон, а не кажется ли, что мы сваливаемся в примитивную критику чужих кинопостроений?
— Кажется. Сваливаемся. И что с того? Фильмецы для кого выпекают? Для тебя. Ты можешь иметь мнение о кинотоваре? Можешь. Вот и говори. От вашего кино подальше держаться нужно: вредное оно! И такие соображения, по которым не следует вести рассказ "киношным" способом: представь, что за хорошие деньги предлагают озвучить старый, "немой" фильм. Ты соблазняешься, берёшься за работу, но через короткое время видишь, что озвучиваемый текст у актёров на экране полностью не совпадает с артикуляцией…
— Где выход?
— Пока не вижу. Увижу — скажу… Обратил внимание, как нынешние фильмы показывают тебя всё хуже и хуже? Местами ты в них эдаким поганцем выглядишь…
— Обоснуй выпад!
— Много места на пояснения потребуется.
— Что нам "место"? Найдём. Давай, излагай, "очерняй".
— Хочется потоптаться ещё по одному вашему "киношедевру". Можно?
— Как могу запретить тебе, бесу? С древним, или с новейшим "шедевром" глумление учинить собираешься?
— Какой попадётся!
— Выбрал "жертву"?
— Да! Потоптался, если бы копыта были!
— Не томи, назови "шедевр"!
— Недавнишнее "киноварево" для средних умов о "кающемся грешнике". "Свежак". Фильмец приготовлен "согласно веяниям времени" и на тему "всеобщего покаяния за прошлые грехи". Одни когда-то Нюрнбергом осуждены были и покаялись, а вы фильмецами средней паршивости ограничиваетесь. Киноварево жестко, до захлёба, рекламировалось во всех СМИ. Что гласит пятый параграф "Закона о торговле"?
— И что?
— "Хороший товар в рекламе не нуждается".
— "Сдержи гнев". Чем не угодил фильм?
— Мне угождать не нужно. Да и трудно такое сделать буде кому пожелается угодить мне. "Конструктор" мечтал вас, слепеньких и сирых, подкормить "высокоморальной свежатиной", вот и сляпал фильмец "в тему". Какая ныне "тема" спросом пользуется?
— "Одна, но пламенная…": "духовность" мы ищем…
— Ага, с ног сбились в поисках "духовности"! Впору лозунг, как прежде, писать: "Бросим все силы на поиски духовности"! У вас спирта на душу населения производится больше, чем "духовности, да и та, что есть — проспиртована… А тут ещё голый "гламур" объявился!
— Друг, ты подарил миг несказанного удовольствия!
— Что за удовольствие?
— Тебя поправить: простой народ от гламура не мается, другая у "гламура" прописка. Он всё больше у "элиты" околачивается. И "духовностью" "элита" больше мается, чем низы. Ты — бес, тебе многое ведомо, я тебе не конкурент в знаниях, с тобой тягаться трудно, но и я не "подарок": стоит только о "духовности" задуматься, так тут же исчезает желание о ней говорить и думать! Может, всё же приступим к фильму?
— "Начнём, пожалуй…" Начало "шедевра" помнишь?
— Плохо, но "варево", как соизволил выразиться о фильме, начинается с тёмного кадра, где показывают большое, красное от пламени, хайло топочного устройства непонятного назначения и неизвестно на чём установленного. На чёрном кадре появляются титры красного цвету и наводят тревогу:
— 1942 год показывают. Опять стрельба будет! Но "военного" сорта, не уголовного, как ныне.
Затем человек неопределённого возраста в тельняшке совковой лопатой кидает в топку уголь, что тут же, немного в стороне, навален кучей. Кашляет. Слева от топки стена с круглыми заклёпками, и только тогда становится понятным, но только технически грамотному человеку: устройство с красным хайлом — котёл на неизвестной "водоплавающей" посудине. Заклёпки применялись в кораблестроении и мостостроении до переворота 17 года.
— …заклёпки в старину применяли везде, где требовалось прочно и надёжно скрепить детали металлических конструкций. В старину иных способов, помимо "заклёпочного", не существовало. Замечание точное и принимается. Продолжай!
— Интересно получается! Топтаться по "шедевру" собирался ты, а в итоге топчусь я!? Вот они, бесовские козни, во всей красе!
— Может, прекратим торг?
— Хорошо! Продолжу: "события начинаются на посудине, далёкой от названия "корабль". "Флотское" начало у фильма, но первые кадры так затемнены, что приходится догадываться о месте, где "реж" собирается разворачивать события. Основная беда фильма: с первых кадров "изготовитель" вынуждает зрителя додумывать, ни мало не заботясь о том, в какую сторону могут пойти мысли у потребителя его "продукции". Хотя бы у таких, как мы.
— Что-то не так? Всё укладывается в ваше изобретение: "чем понятнее вопрос — тем труднее его разрешение". "Реж" ни на секунду не забывал об этом. Ясность не всегда нужна и полезна, не всякие "разъяснения" вам нужны. Часто совсем не нужны. Что ещё заметил?
— Непонятное строение с большой площадью остекления и с фигурой в морской форменке за рамами. Для того он и одет в форменку, чтобы его как-то выделить от кашляющего кочегара, что у топки и в тельняшке? В тёмном кадре?
— Годится! Форменку на новом персонаже следует принимать, как знак власти над матросом, что в тельняшке. Что ещё?
— Кашляет кочегар в тельняшке! Хворый, что ли!?
— Хворый. Но не так, чтобы в военное время освободить от службы с выдачей "белого" билета. На этом можно и окончить беглый осмотр "места происшествия". Едем дальше, а дальше начинается настоящий страх: в кадре появляется развевающийся флаг военно-морского флота Рейха! Флаг подсвечен прожектором, что бы тебе, балбесу, понятно стало: близятся нешуточные события! Achtung! "Режи" не просто так вводят в кадры вражеские посудины непонятного назначения! Флаг на вражеской посудине новый, не трёпаный ветрами, не моченый морской водой и не рваный металлическими летающими предметами от противника. Флаг — "свежак", такой не грех поднять и над линкором "Тирпиц"! Или "Бисмарк", на выбор.