Страница 48 из 244
часто тремя параллельными рядами. Если бы всё это двинулось на нас…"
— Откуда клевета!?
— "Московский комсомолец", номер 26. Страница 12. Статья "Чёрный восход". Прошлые, и немалые страхи должны простить тебе древние Ханс с Куртом и Людвиг за компанию.
— По-твоему получается, подлая ты сущность, что в прошлом я был и не совсем "сплошной страдалец", как сам себя расписал потом, а местами крупным и хитрым говнюком!? Из серии "себе на уме"? Как иначе следует понимать упомянутые Руделем советские танки на границе? Это хотел про меня сказать?
— Почему "по-твоему"? Разве я публиковал воспоминания аса Германии?
Разве не "Московский комсомолец" приоткрыл тайну? — "Вопросы к прошлому": в самом деле, а чего столько танков у границы стояло? Чего они там ждали? И если их было так много, то почему не сдержали врага? Почему случилось то, что и до сего дня называют "войной"?
— Песни, ваши песни виноваты! Не помнишь, кто распевал "Чужой земли мы не хотим ни пяди…"? — и вдохновенно врали! Хотели вы чужой земли, как и все "порядочные" люди. "Порядочные и честные люди" всегда хотят чужой земли, но не признаются в этом публично в отличие от "наглых захватчиков". Порядочность в том и заключается, чтобы чего-то хотеть, но помалкивать о желаниях. Это в крови людской — желать чужих территорий. Что известно на сегодня о том, как вы отодвигали финскую границу от "города имени вождя пролетарской революции"? Ну, да, в 39-м? Что думали другие о вас, когда видели, как вы делили поляков? Что повествует древняя история? Вот это: твой далёкий предок припёрся на Восток, увидел тамошние места, "поразился зело" и объявил их собственностью "государя российского"! Плевать ему было на тех, кто там жил до его прихода! Несогласные из аборигенов объявлялись "врагами России" и лишались голов? Было? Как думаешь, россыпь островов на востоке к кому была ближе во все времена: к Московскому царству, или к японцам? Город "Великого Конунга" кому принадлежал?
— Может, господин Рудель ошибается? Врёт?
— Не врёт ас Люфтваффе. Зачем ему врать? Нынешним враньём ещё никому не удалось изменить прошлое…
— Мы всегда только этим и занимались. Сегодня старый ас хочет извиниться за прошлые злодеяния.
— Какие "злодеяния"? За пятьсот сбитых советских самолётов? За потопленную на море посудину? Так это обычная работа военных. Хорошо, извинения приняты, Ханс Ульрих прощён. Возможно, за нацистское прошлое первый авиатор Германии в тюрьме "Шпандау" сидел.
Но как лишать права Ханса Ульриха говорить и думать так, как он хочет? Зачем перед встречей с вечностью последние дни враньём портить? Врать можно в молодости, когда "всё впереди" и есть надежда "отмолить грехи", а в старости нет смысла врать. Забавное у вас когда-то было время: ваши "мудрецы" боялись "нашествия коричневой чумы" с Запада, а хитрецы на Западе — вторжения "красной заразы" с Востока. Так и жили. Заключали "пакты" и улыбались. Рудель самую малость об этом и сказал. Какие к нему претензии?
— Будем искать! Претензии всегда есть, и в избытке, а если нет, то изобрести их не сложно. Когда дойдём до последней строчки в трудах, то, возможно, что-то и проясниться в тёмных вопросах прошлого. Ага? — закончили мы с бесом главу о скандале в Фонде.
Глава 9.
Подробности из "досье" соавтора.
Прочитав не малое количество произведений о чертях, ведьмах и прочей нехорошей публике, пришёл к выводу: "черти полностью похожи на нас, а мы — на них. "Близнецы-братья", неотличимые копии. Если бы черти имели иную "ветвь происхождения", то и видом были бы другие. А то ведь всё, как и у людей!
Не могу сказать о себе, что "я — подлинник", а бес — "моя копия". Черти, бесы, лешие и прочие домовые повторяют нас, учатся у нас, а мы — у них. Бесы ничему плохому нас не учат и на совершение ужасных деяний не толкают. Мы без них талантливы в изобретении мерзостей. Не мы учимся у бесов пакостям, а всё как раз происходит наоборот: они нас "дублируют".
Нынешняя насыщенность жизни чертями видимыми и скрытыми — максимальна. Невидимые в прошлом черти ныне "материализовались" и стали видимыми. Для "борьбы" с ними появилась громадная армия "специалистов белой и чёрной магии", "снимателей сглазов и порчи", "корректоров ауры", "мастеров по приворотам" и "от ворот".
Заработки борцов с опасностями, кои устраивают вышедшие из подполья потусторонние "товарищи", исчисляются приличными суммами.
После знакомства с творениями великих писателей прошлого, я, по младости лет, уверовал в возможность такого явления, как вселение некоей сущности в человека. Как мог усомниться в словах поэта:
"…или бес в тебя вселился!?"
из "Сказки о Золотом Петушке". Эпизод беседы царя Додона со "звездочётом и скопцом". Не верить сказанному великим поэтом я не мог. Оказывается, помимо имеющейся в нас главной начинки, именуемой "душой", данной нам от рождения, со временем мы можем приобрести ещё что-то дополнительное, невидимое, как и душа. "Дополнительное" во все времена существования человека, у разных народов прозывалось по-разному, но у нас оно имеет твёрдое название: "бесы"
Почему-то всегда казалось, что такого события, как вселение беса, мне не избежать. Одни люди от рождения знают день и час своей смерти, а я знал, что "квартиранта"-беса мне не миновать. Не могу сказать, отчего и почему были такие предчувствия, но они были. И вот дождался! "Докаркался", допросился: один из них посетил меня в не полные шестьдесят лет. Когда о приключившемся несчастье рассказал старшей сестре, то она, в отличие от жены, высказалась более доброжелательно и понятно:
— Никто в тебя не вселялся! С ним ты появился на свет, он в тебе с первого дня сидел. Противный такой был! У него имя есть: "бес противоречия".
— Ну, да! Какой был смысл бесу вселяться в меня, если я ничего не знал и ничего не мог возразить? Какие "противоречия"!? "Перечить"? То есть, "переть против"? Такое может позволить себе тот, у кого есть чем "переть"! Что я мог знать, если пришёл ничего не соображающим и потом проживал в монастыре? Считай, что в тюрьме? Если в голове пусто, то о каком "бесе противоречия" разговор вести? Бесы в пустые головы не вселяются.
— Абсолютно верно!
Мы ходим по кругу. Не по "спирали истории", коя предусматривает какой-то подъём, а вот именно, по кругу.
Чем были хороши времена "всеобщего безбожия"? Да тем, что такого явления, как "вселение беса в человека", никак не могло быть признано! Атеизм не позволял существовать нематериальным сущностям! То, чего нельзя было пощупать, увидеть, взвесить и измерить — в природе не существовало. Никому иному, кроме "верхов", не дозволялось владеть нашими умами. Если кто-то из "советских граждан" всё же "совершал уход в сторону от общей линии под влиянием…", то такое влияние называлось "вражеским", или "зарубежным". Ещё подобные отклонения объяснялись "слабостью мыслительного аппарата индивида" и подлежали лечению в "спецучреждениях".
В недавнем прошлом большой почёт имела, до изжоги приевшаяся, идея "построения бесклассового общества в отдельно взятой…". Только она "приветствовалась и одобрялась "сверху". Преуспевшие граждане в трудах по "внедрению передовых идей" отмечалась высокими наградами. Все прочие одержимости граждан причислялись к "вредным" и "искоренялись всеми имеющимися способами". Способов было много, но преобладал основной: "изоляция от общества". Правом вмешиваться в сознание "граждан страны советов" владел только "центральный комитет партии".
Но как только в "строительстве светлого будущего" строители зашли в тупик, как только "идеи о всеобщем счастье" "накрылась медным тазом" и скрылась за горизонтом, так сразу и началось возвращение в жизнь древних спутников людей: бесов. Тех, кто со знаком "минус". После отмены атеизма первым к нам вернулся не бог, а его антиподы и очень живо стали расселяться в телах, тесня, или полностью изгоняя законного хозяина тела: душу. Ничего удивительного нет: наши тела после многих лет безбожия были пусты и голы, как покинутое жилище. Занять их таким опытным и неглупым сущностям, как возвратившимся из "подполья" "товарищам", не представляло особого труда. Ничего не могу сказать о том, каков процент соотечественников заполучил "возвращенцев", вроде моего беса, что без разрешения вполз в сознание — нет до остальных никакого дела, мне бы со своим бесом управиться. Поскольку его одного хватает, то и рассказываю только о нём.