Страница 5 из 14
Живёт в народе уверенность: "женщина красива под венцом и в гробу". Не согласен: в гробу был красив убитый парень, а старая мерзость в гробу была ещё отвратней, чем в жизни.
Если бы не занялся "отчитыванием", то и не понял, что "святоши" — злобные твари: чужие грехи для них — удовольствие.
— Так и есть: "я — под богом, я — хороший, а ты — плохой! А у людей "хорошему" дозволено воспитывать "плохого".
Тогда-то и подумал: "э, мужик, для чтения "наставлений" умершим особую натуру иметь нужно, ты не годишься в "наставники", "ибо зело буен разумом муж сей"!
Что от чтеца требуется? Правильно читать. Сколько глав за ночь? На сколько сил хватит. Убитому парню-красавцу чуть ли не всю Псалтирь прочитал, хотелось такой малостью что-то приятное сделать. Смешно! Гнусной старухе, коя язык сухим сделала после первой главы, а после второй — пыталась путать произношение знакомых слов Псалтири — с трудом прочитал глав пять… Мысли "пораженческие" появлялись:
— Сейчас соберусь, извинюсь и уду! И плевать, что ночь глубокая, транспорт не ходит и ногами полгорода топать придётся! Не могу, в самом-то деле, топтаться одном псалме!
Основной препон в "карьере" чтеца — дурные мысли, и от них теперь не избавиться до момента, когда и надо мной кто-то прочтёт "псалмы Давида". Не хочу слушать псалмы: наслушался вволю при жизни.
— К священнику за советом не обращался?
— Нет. Что он может сказать? "Молись с усердием и проси бога даровать душевное умиление"? Так это и без него знаю… И как могу просить "душевного исцеления" у служителя, далёкого от святости? И не помогают молитвы, если знаю чьи они и откуда пришли… усиливают они грех… Всё это похоже на "кружку пива с "прицепом"… "ершом"…
5.
— Товарищ по работе, да, тот, кто сосватал "сосватал" отпевать убитого студента, через какое-то время говорит:
— В деревне — назвал место в десяти километрах от города — двух детей отчитать нужно… Возьмёшься?
— Конечно.
— Вечером машина придёт. И утром отвезёт.
— О! Такой почёт!
— Мелочь…
Машина прибыла в оговоренное время, и в сумерки был на месте.
Сельский дом, какой-то неухоженный: понятно, работают люди от зари до зари, какой особый уход жилищу оказывать?
Горница, в потолке — дешёвая люстра с неяркой лампочкой. Просто всё.
Табуретки, на табуретках — доски, закрытые тканью, на сооружении — два гробика, а в них умершие с запеленатыми белой тканью лицами:
"Странно! Как читать напутствие, если лица закрыты? Как быть"? — спрашивать не у кого, сам себе "хозяин", поступай, как сочтёшь нужным… Да какая разница мёртвым: "закрыты их лица, или нет!?" — чувствую, что как-то нехорошо "нагреваюсь".
В доме — только старик годами под восемьдесят и более никого.
Итак: два гроба, в гробах — дети лет по пяти с запеленатыми лицами, старик при гробах — и я, чтец Псалтири.
Не начинать с расспросов "что да как"? Тебя что просили? Читать псалмы, но не вести допросы на житейские темы. Вот и читай"! — зажёг свечи, накурил ладаном… Ароматом церковным в горнице повеяло, запах другой стал… Вначале не совсем "мертвецким" был, другим чем-то воняло в доме… Еле уловимый запах палёной плоти, но не придал ему значения: "мало ли что могли палить в доме"? — нейтрализовал подозрительный запах ладаном — и все дела":
— "Благословен бог наш…" — бодро начал, честно: дети в гробах, нельзя им бубнить и перевирать слова из чужой книги! Старухе со злой рожей и в гробу — одно дело, а этим нужно красиво, честно! Пусть меньше прочту, но чисто!
Старик сидел по другую сторону от гробов, опустив голову, и никак не реагировал на чтение "святой Псалтири".
Только после третьего "перекура" спросил:
— Простите, что случилось с детьми? — никогда не спрашивал, всегда люди сами говорили причину, по которой покойник оставил мир наш…
А как ушли девчушки? Им бы жить да жить, а они вот, лежат укутанные в ткань с голов до пят:
— Сгорели… — тихим голосом выдавил старик и загасил моё ненужное любопытство:
"Стоп! Вроде бы православные каноны запрещает отпевать "взятых огнём, водой и верёвкой!? Удавленных, то есть!? Что делаю!? Нарушаю церковные уставы!? Грешу"! — но страх быстро прошёл, и его место заняла мысль:
"А кто указ мне? Двое нас в доме… Что, старик всем расскажет, что нашёлся чтец, не испугался нарушения церковных правил и отчитал погибших от огня? Ну, согрешил "словом и делом", от кого и что мне будет? Какое "наказание"? Вид "епитимьи"? Сорок раз прочитать "Отче наш" и столько "Богородицу"? А кто контролировать будет? Ай, сан снимут? Разжалуют до диакона и отправят служить в глухой и бедный "приход"? кого бояться!? Читай"! — никого из умерших так не отпевал, как сгоревших девчушек! Нет, крохи, прочитаю над вами чужие непонятные песнопения так, как никогда и никому не читал! Разве только убитому студенту? — пел я, а хотелось реветь!
И способность читать Псалтирь и одновременно думать не покинула тогда:
"пожалуй, просили кого-то из ближайшего прихода отчитать детей, но те, узнав, какой смертью погибли дети — отказали:
— Нельзя против правил идти! Грех! — что, "импресарио" знал об этом и "поймал" меня? Кто грешник?
— Не может доброе дело быть "грешным". Это моя логика, пусть она и расходится с христианством…
— И я так думаю… В чём вина сгоревших детей? Почему их нужно было лишать такой малости, как чтение чужой Псалтири? Что им Псалтирь?
Наркоману, "отбросившему лапти" от передозировки отравы крест ставят, "браткам", на которых висят многие отнятые жизни — умопомрачительные по цене монументы возводят и греха не видят, а прочитать несколько глав псалмов сгоревшим детям — "грех"? — почему матом и в мыслях не выругался — не знаю… Наверное, мёртвых девчушек постеснялся… Их души удержали от мата…
6.
Пришло утро и с ним — машина.
Платы со старика не взял: с кого брать? С беды? И за что? За чтение нараспев непонятных слов из чужой книги? Знал старик, что "взятых огнём" нельзя отчитывать? Не знал, пока внучки не погибли…
— После девчушек кому читал?
— Никому. Как отрезало. Они последними были. Обгоревших детских лиц не видел, а две запеленатые "куколки" пугали… Меня-то, грешника?
Просившим "почитать" говорил:
— Церковь запретила читать псалмы — врал и не смотрел в глаза просящим. Те верили в запреты, а мне было стыдно. Спасало: "кто проверять будет: отобрали "лицензию", или по каким-то иным причинам не хочу читать Псалтирь? Признаюсь: как-то однажды шальная мысль появилась отпевать "проблемных" покойников за двойную плату, или большую, чем запрашивают церковные "певцы" за такую работу. Ведь "официальные чтецы" боятся греха, а я — нет… Кому проще жить?
Да-а, много в душе "греховных" мыслей в ту ночь родилось! Одна грешнее другой, все отборные, крепкие и сильные! За любую из их компании меня "на пожизненно" в ад отправлять стоило! Без "аппеляций и кассаций"!
Как понимать: почитал над покойником Псалтирь — и душе усопшего "визу" туда выдал? Так что ли? А не "провёл инструктаж" — и покойник — "не въездной"? Мать вашу, дураков!
— Интересно знать, что думали те, кто тебя в "грех" ввёл?
— Догадываюсь: "грех-то чтецу зачтётся, а нам что? Читал он, а не кто-то из родни. А нашим малюткам, глядишь, порция святости досталась"!
Видел однажды, как "верующие" на выносе плащаницы под "покров"
кидаются, так меня чего-то покоробило. Плохо подумал: "какая вам, к чёрту, "святость", когда за нырок под кусок ткани готовы всё и вся затоптать"!?
— Поверье есть: "если туда нырнуть — долголетием заручишься".
— Тогда — топчите друг друга: за такое "долголетие", как у вас — и убить можно. Кто-нибудь проводил исследования по этому поверью? Так ли всё?
А тут "масла в адский пламень" добавил знакомый служитель культа.
Да, тот самый, что "лицензию" на чтение Псалтири выдавал. Когда-то на заводе вместе работали, но потом понял, что в цеху над ним всегда будет больше командиров, чем в самом бедном приходе. Приник к духовенству, "уверовал", "показал себя", поучился в семинарии и был посвящён в сан. Вроде бы иным стал… но только для тех, кому с амвона "проповеди" воскресные читал, но меня, его "святость" не убеждала. Как-то спросил: