Психогенные грибы

Вот к этой-то женщине ее хороший знакомый, служивший главой местной власти, привел в 1955 году Гордона Вассона и Ричардсона (сопровождавшего его фотографа), попросив дать им грибов.

3. В третью свою экспедицию Вассон уже хорошо знал, что ищет. Нетривиальным для европейского ученого шагом было то, что, когда он нашел, он вызвался участвовать в церемонии и неизвестные грибы ел. Ел и фотограф, сопровождавший Вассона в экспедиции, обещавший своей жене «эту дрянь» в рот не брать.

«Когда иностранцы ели «маленьких святых» со мною, я ничего плохою не почувствовала. Церемония прошла прекрасно. У меня были другие видения, чем обычно. Я видела такие места, какие я никогда не представляла себе, что существуют. Я достигла тою места, откуда пришли иностранцы. Я видела города. Большие города. Мною домов, больших».

У Вассона был настоящий, прекрасный трип, он видел «платоновские архетипы». Ричардсон в своем трипе видел дворцы, а затем картину, которую вновь увидел наяву через неделю в незнакомом доме в Мехико Сити. Чуть позже приехали Валентина Павловна с дочерью Машей, и они тоже приобщились к грибам, хотя уже вне индейской церемонии, сами по себе.

У Вассона была железная хватка. Экспедиции в горы Мацатека стали ежегодными (во времена отпусков). Среди следующих гостей, приехавших туда вместе с Вассоном, был французский миколог Roger Heim, который определил священные грибы, коллекционировал разновидности, а потом сумел вырастить Psilocybe mexicana в Париже.

Из этих — культивированных — грибов знаменитый химик Альберт Хоффман[5] выделил псилоцибин и псилоцин (психоактивные алкалоиды, активное «начало» грибов), проверяя, кстати, эффекты на самом себе. Позже вместе с Вассоном он привез их в Хуаутлу, где все они участвовали в церемонии, взяв вместо грибов таблетки с псилоцибином (даже не выделенным, а заново синтезированным). И Мария Сабина подтвердила, что это «оно», «дух грибов», или как оно там по-мацатекски.

Это красивая, прямо блестящая часть истории.

Вассон позже занялся Индией и грандиозной теорией того, что древнеарийская сома, которой посвящены веды и веды, готовилась из мухоморов. Перед этим он вместе с женой дописал и издал книгу «Mushrooms, Russia and History»—теперь уже совсем с другим содержанием. И еще он издал — что, похоже, оказалось гораздо важнее для нашего «кусочка истории» — статью в журнале «Life» с тем же Описанием грибов, Марии Сабины и своих приключений и заключений.

Журнал «Life» — это уже по секрету всему свету. И в 1957 году «весь свет» оказался хорошо подготовленным к этому секрету. Я взял бы на себя смелость утверждать, что не будь этот самый свет уже прилично знаком с ЛСД, никто бы и не обратил на открытие Вассона особого внимания, кроме единичных спецов. Но тут началась совсем другая история. В одном из ее эпизодов в деревню Хуаутла прилетал вертолет с Beatles, и Мария Сабина кормила их грибами. В другом Вассона в очередную экспедицию сопровождал человек, работавший агентом CIA (ЦРУ, по-нашему). В третьем— Timothy Leary и Richard Alpert проводили в Гарварде и окрест сотни экспериментов, давая добровольцам взаимозаменяемо ЛСД и псилоцибин. В четвертом — армию «хиппи» выгнала из Хуаутлы полиция… И так далее. Началась история «шестидесятых» со всем своим размахом, вдохновением и глупостями, очень любимая мной история, которую я не буду, конечно, здесь пересказывать. Вассон старался держаться от этой истории подальше, активно не любил «психоделических пророков» (скажем, Лири) и вообще старался сохранить позу бесстрастного ученого или хотя бы джентльмена. Он прекрасно понимал, конечно, что это он передал «тайну» «толпе». Еще тревожнее и больнее, я думаю, ему было читать интервью с Марией Сабиной, (он — то не мог с ней толком поговорить никогда, хотя и учил мацатекский), появившееся в 1975 году, где она говорила, что после Вассона «грибы потеряли силу». Он утешал себя тем, что не передай он знание о грибах европейцам, оно могло бы исчезнуть за несколько десятков лет, вместе с традициями, если не со всем народом. На мой взгляд, это было бы и правда очень вероятно. Алкоголь и кока-кола, священные напитки европейцев, работают куда как быстрее… Уже упомянутый Шульц писал, что в Амазонии каждый год исчезает с десяток племен. Это столкновение этносов, где один — явно сильнее, работает как угодно, вовсе не обязательно со стрельбой и зверствами. В среднем полтора поколения, познав европейские футболки, туфли, болезни и лекарства, водку, школы для детей, Библию и телевизор, перестают существовать как народ и как дети своих отцов; дух, традиции, и знания исчезают почти одновременно.

Для Марии Сабины мало что изменилось: дело осталось делом, бедность — бедностью. В каком-то смысле стало хуже: грибы ослабли и «заговорили по-английски»; ей сожгли дом, вроде бы в отместку за то, что «выдала секрет». В каком-то смысле лучше: она стала знаменитой. Вассон привозил ей газеты и журналы с ее фотографиями. Ее возили в столицу. Губернатор подарил ей два матраса. Она, по собственным словам, никогда не сожалела о том, что дала грибы «белым» и спокойно продолжала это делать до глубокой старости.

4. Мне нравится, как Мария Сабина рассказывает о «передаче». В упомянутом уже интервью она вначале рассказывает, как ее односельчанин, избранный в местные органы власти, просил у нее, чтобы она его наставляла и консультировала. И очень скоро говорит, что когда он привел к ней Вассона и попросил дать ему грибов, она «сделала все, как велела власть, потому что всегда была власти послушной». По мне, так отсюда разит лукавством. «Мудрая женщина» (как она себя называла) знала, что делала настолько, насколько вообще можно было понять тогда, что к чему. И очень может быть, что она видела еще гораздо дальше. Ведь на эту передачу можно посмотреть по-другому: так захотели грибы. По каким-то причинам они связаны с людьми, и очень вероятно, что связь эта продолжается тысячелетиями; смена этносов для них тогда привычна. Почему они «заговорили по-английски» с Марией Сабиной (и другие шаманы говорили то же самое), а не по-испански? Чего хотят грибы и чего не хотят — про это гадать трудно (хотя я этим периодически занимаюсь). Но если уж думать с этой точки зрения, то грибы совершили переход легко, быстро и без резких поворотов (как они обычно и действуют).[6] Когда я говорю «переход» — я еще и имею в виду, что индейцы-мацатеки на сегодня гораздо больше используют водку, без церемоний. Может, здесь и нет особого противоречия; да только кажется, что есть.

5. Все, закончили с историей. Боже мой, хоть дышать стало легче! Вы не поверите, сколько есть книг, статей и интернетовских сайтов, описывающих на разные лады все тот же «исторический» поход Вассона. Люди защищают диссертации по «истории науки»! История, блин! Вот это сверхвнимание к происшествиям во времени, да с собой любимым (или нами любимыми) в центре — это то, что не терпит прикосновения грибов, что при виде их рассыпается… или скорее обнажает свою сущность: рисунок света, теней и красок в калейдоскопе вечности. Мария Сабина это наверняка знала. А тот же Вассон незадолго до смерти сетовал, что ведь воспоминания о его доме вместе с ним умрут! И навсегда! Такая вот трогательная непросветленность…

Нет, грибы не имеют ничего против истории. Они просто вышибают у нее из-под ног стул сверхзначимости. Грибы — это тот дух, с которым один буддистский монах дзэнского толка сжигал деревянную статую Будды, чтобы согреться.

Как бы это объяснить попроще…

Один занудный индусский моралист рассказывал про некоего раджу, очень увлеченного воспеванием своей жизни. И вот в его дворце образовался культ рассказов о его подвигах. Слуги очень к этому поощрялись, и они водили экскурсии, рисовали соответствующие картины… Так вот, однажды, когда он вышел из своей спальни в очень грязную залу, где слуги тотчас принялись за декламации, он почувствовал что-то не то… будто сосало под ложечкой… Тут он понял, что не ел уже несколько дней, (повар писал поэму, поварята ставили балет, воспроизводящий знаменитую охоту). И вот он встал посреди залы, где все вокруг занимались привычным делом, и заорал: «Я есть хочу!!!» И вмиг наваждение кончилось.

5

Человек, синтезировавший и попробовавший на себе в 1943 году диэтиламид лизергиновой кислоты, ЛСД.

6

Я бы еще заметил, что кактус пейот совершил подобный переход на полстолетия раньше, когда его «открыли» индейцы, живущие на территориях Штатов и Канады. Тогда родилась Native American Church, в центре церемоний которой — употребление пейота, а членами этой церкви на сегодня являются десятки тысяч североамериканских индейцев. Еще одним движением пейота «вдаль» мне кажется искусство индейцев Уичоль (Huichol), выхлестнувшееся к белым в течение последних лет сорока. Эти индейцы, связанные с пейотом очень тесно, не захотели «тихо исчезать», но сумели развить прекрасные формы искусства — по-моему, совершенно потрясающие. Они даже ходили в столицу Мексики маршем, чтобы заявить о себе. И сегодня они живут, пусть бедно, ходят за пейотом и изображают его в центре своих произведений.