Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 16 из 37



В какой-то момент, размазывая по лицу слезы, Не-Маркетинг выхватил из кармана лист бумаги со страничкой чата, распечатанной из Интернета. Ему было непросто читать, слезы застилали ему глаза, но он попытался разобрать смысл скакавших и расплывавшихся строк...

На страничке было написано:

«Лысый Бобик сказал: Не замечали ли вы по фильмам, да, прежде всего по фильмам, а еще – по музыкальным клипам, что такое, казалось бы, веселое и жизнеутверждающее явление, как карусели, часто возникает там с каким-то достаточно странным, очень печальным смыслом – смыслом разочарования, неудачи, неблагополучия?

Агнесса отвечает Лысому Бобику: А не пошел бы ты, Лысый Бобик, куда подальше?! Не портил бы ты всему честному народу настроение! Причем тут карусели, неблагополучие, разочарования, неудачи, неблагополучие?»

«Что за бред? – подумал Не-Маркетинг. – Что за Лысый Бобик? Что за Агнесса? Мир сошел с ума? В этом Интернете – одна ахинея. Как можно всерьез публиковать и читать такое?!»

«Повешусь, обязательно повешусь! – подумал дальше Не-Маркетинг. – А я-то думал, как это все происходит!.. – Вот оно, оказывается, как... Приходит миг и необходимость самоубийства становится совершенно очевидной. Мне сейчас даже не плохо, и не очень плохо. Мне никак, эмоций уже нет никаких. Повеситься, конечно, в таком состоянии обязательно придется. Тут не может быть никаких других вариантов. Обязательно повешусь!» – всерьез додумал Не-Маркетинг.

Сейчас, понял Не-Маркетинг, что-то обязательно произойдет. Впрочем, ему уже было на все наплевать. Он уже не очень-то и боялся. Ему даже было любопытно.

Он вновь принялся осматри ваться по сторонам и вновь никого нигде не увидел. Тогда Не-Маркетинг прошел через калиточку и отправился вглубь парка, прочь от каруселей. Опять Не-Маркетингу стало страшно.

За каруселями начиналась темная, дремучая часть парка. Какое-то время Не-Маркетинг двигался во все уменьшавшемся свете фонарей, который струился по парку со стороны каруселей. Но вот настал момент, когда свет каруселей оставил его, и вокруг стало совершенно темно. Впрочем нет, на его счастье ночное небо было достаточно ясным: от звезд, от луны тоже было немного светло. Теперь Не-Маркетингу стало уже не просто страшно, а жутко... Вдруг!.. Ох!.. Он замер и чуть не скончался от разрыва сердца: какой-то зверь пулей промчался через чащу метрах в пяти от него. Что это было? Собака?..

Некоторое время Не-Маркетинг стоял без движения, потом опять двинулся по темной дорожке все дальше, вглубь парка. Он не был уверен, что двигается в правильном направлении, но надеялся в конце-концов набрести на то кафе, где сегодня он оказался запертым в полном одиночестве и где чуть раньше увидел ужасное лицо с глубоко запавшими глазами. Может, это и был самоубийца? Господи, а не он ли сам был там, с другой стороны окна?!

Он находился в ночном парке уже достаточно долго, но, как ни странно, с ним до сих пор ничего не случилось. Хотя, почему «как ни странно»? Не-Маркетинг подумал: ну кому будет нужда идти ночью в Измайловский парк?! Вполне возможно, что сейчас он, Не-Маркетинг – единственная живая душа во всем этом большущем парке. От этой мысли ему стало легче. Раз он – единственная живая душа во всем парке, то и боятся ему нечего. В следующую секунду он понял, что вот теперь-то, именно теперь что-то ужасное и произойдет! В тот самый момент, когда он, наконец-то, успокоился и подумал, что ему ничего не грозит, всё и произойдет. Но разве не для этого он сюда, в парк приехал в поздний час, разве не для того, чтобы что-то случилось? Ведь каким бы ужасным ни было то неведомое что-то, что может произойти с ним в парке, оно даст ему главное, то, что так важно для него теперь, в этот час – ясность. То, что случится, будет информацией, которая ляжет недостающими кирпичиками в здание, и наконец-то большое целое и главное станет ясным и понятным. Не-Маркетинг смело шагнул вперед.



Но ничего не произошло. Он вышел на какую-то широкую просеку, по которой проходила линия электропередачи, перешел через нее и вновь углубился в темную чащу. Ему было жутко.

Но в следующее мгновение ему стало еще жутче.

– Мне же сейчас невероятно хорошо! Кругом – один непонятный мрак, но кажется, что из этой черной неизвестности в меня входят тысячи всяких информационных потоков, они просто зашифрованы от меня, и шифр мне неизвестен. Но я чувствую, как что-то происходит сейчас, в эту вот самую минуту, секунду, хотя ничего не происходит, но что-то происходит. И я вдруг понял, что это блуждание по ночному парку, где ничего не происходит, но что-то совершенно непонятное, но чрезвычайно важное происходит, это блуждание по ночному парку затягивает меня в некое странное состояние, которое не является жизнью, но гораздо важнее, чем жизнь, потому что в этом состоянии все пропитано некими очень важными информационными потоками, которые врываются в меня в этой темноте, но я опасаюсь, что оступлюсь и с этой черты между странностью и сумасшествием, упаду в явное сумасшествие... Нет, я сейчас не в жизни, но где я?!.. – проговорив все это вслух, а ему очень важно было проговорить все это вслух, Не-Маркетинг посмотрел по сторонам, а потом сказал еще:

– Боюсь, что завтра я не смогу жить нормальной жизнью, потому, что мне станет нехватать этого парка и того, что здесь происходит, вернее, мне станет очень нехватать тех тысяч информационных потоков, которые проносятся здесь сквозь темноту. Информация, информация! Чернота и мрак – они хранят информацию!..

– Ну вот, – прошептал он затем еще. – Теперь, когда я сказал все вслух, теперь точно ничего не произойдет...

Всё это время, проговаривая свои мысли вслух, он большей частью достаточно быстро шел по темной аллее, но тут вдруг остановился, почувствовав, что ужасно устал. Он сошел с аллейки в сторону и прислонился спиной к стволу толстого дерева и затем медленно сполз по нему, оказавшись в конце-концов сидящим на корточках. У него слипались глаза. Ветер как раз в этот момент стих, Не-Маркетинг подумал: с каким наслаждением можно было бы сейчас заснуть!.. Затем его мозг, который отказывался уже работать, действительно окутал легкий туман. Не-Маркетингу казалось, что он не спит, но в какие-то моменты он с ужасом думал: я же сейчас действительно засну, засну в парке, ночью, сидя на корточках под деревом! Он, видимо, на самом деле засыпал и дремал так, сидя по деревом, некоторое время, но все же казалось ему, что он не спит, что это только на секундочку, что он просто на чуть-чуть присел отдохнуть, потому, что уморился, но сейчас он, конечно же, встанет и пойдет дальше...

В конце-концов он очнулся. Сколько времени прошло, пока он сидел под деревом, Не-Маркетинг не знал, но, должно быть, прошло меньше часа. Все тот же мрак, лишь слегка разбавленный светом луны и звезд, окружал его.

Он чувствовал себя отдохнувшим и полным сил, так, словно проспал много часов без перерыва. Не-Маркетинг поднялся с корточек, – странно, но ноги его совсем не затекли. Медленно, точно бы пробуя ногами дорогу, он двинулся дальше по странному, ему самому неведомому маршруту.

Довольно долго он шел между темных чащоб, и вот уже впереди стали видны немногие освещенные окна домов с другой, противоположной от главного входа, стороны парка. Не-Маркетинг остановился: похоже, ему не суждено теперь набрести на то жуткое пустое кафе. В этот момент жуткое кафе было как раз за его спиной, – он просто не различил его черный силуэт на фоне темной парковой чащобы. Прежде чем обернуться, Не-Маркетинг все же постоял, глядя на дальние огни, и потом резко, словно почувствовав чей-то взгляд, обернулся – никого. Пе ред ним было кафе...

Не-Маркетинг медленно подошел к кафе и опять резко обернулся, – все же ему казалось, что кто-то наблюдает за ним из укрытия. Но в такой темноте, он, конечно же, никого не разглядел. В этот момент небо как раз закрыло тучами, и свет звезд и луны, который до этого помогал Не-Маркетингу, уже почти не пробивался к земле. Он развернулся и тронул стекло кафе руками, – холодная и слегка влажная, скользкая поверхность. Он попытался различить что-то там, за стеклом, внутри кафе, но чернота за окном была совершенно угольная, Не-Маркетинг не различал даже столика со стульями, который, как он знал наверняка, стоял там, по ту сторону стекла, именно в этом месте.