Страница 8 из 73
— Ничего не поделаешь, — хрипло сказал Рыжий Кот, — придется идти по этому. Там, в центре зала, есть сейф. Нам во что бы то ни стало надо завладеть его содержимым. Это приказ, — добавил он жестко, заметив, как Рэлл и Маутт отшатнулись. И сам сделал первый шаг. Содрогаясь всем существом, Рэлл шагнул следом. Потом он не смог бы ответить на вопрос, сколько длилось кошмарное путешествие — несколько минут или час. В мозгу сработала защита, спасая от непомерной перегрузки, — и на некоторое время Рэлл превратился в бездумно шагающего робота. Тем не менее какая-то часть мозга фиксировала все, что он успевал увидеть: скрюченные тела, словно схваченные судорогой, да так и застывшие; странный и жуткий оскал на лицах мертвецов, многие из которых лежали в разорванной одежде — видно, разорвали ее во время агонии; краем уха Рэлл услышал, что Рыжий Кот пробормотал что-то на счет «газовых бомб для верности», и понял, что нападавшие отнюдь не ограничились нейтронным ударом, хотя еще со времен Шестой Великой войны газовое оружие было запрещено. И в том уголке мозга, который все подмечал, анализировал и ПОНИМАЛ, родилась звенящая нота; тонкий и болезненный звук впился в сердце Рэлла, и оно отозвалось, подобно камертону, и звук ширился и крепчал, разрывая, казалось, все внутренности, обжигая невыносимым огнем… Он все же сделал несколько последних шагов и оказался на небольшой пустой площадке, в центре которой громоздилась сложная конструкция неизвестного назначения. Перед ней на небольшом возвышении стояли три кресла. В двух из них Рэлл увидел скорчившиеся фигуры в самодельных, очень тяжелых и столь же неэффективных антирадиационных костюмах. Кресло в центре пустовало, зато на его спинке висел настоящий боевой антирадиационный костюм, БАРК, покрытый тончайшей пленкой из сверхплотного нейтронита, способный защитить от любых мыслимых радиационных ударов.
— Странно, — сказал Рыжий Кот, глядя на эту картину, — как они смогли раздобыть настоящий БАРК? А если все-таки ухитрились это сделать, то где тот, кто его носил? Он-то должен был уцелеть… — Эта загадка была ему явно не по зубам, и он шагнул к серому цилиндру гравитационного сейфа. И яростный вопль огласил своды — сейф был пуст. Повинуясь внезапному порыву, Рэлл тоже шагнул вперед, в ярко освещенный круг света возле сейфа. Вдруг вспыхнул пронзительный, слепящий лимонный свет. Что-то предостерегающе каркнул Рыжий Кот, отпрыгивая назад. БАРК сам по себе соскользнул с плеч Рэлла, и золотистая молния пала на него… На мгновение все исчезло… и Рэлл увидел, обретя зрение, излучину реки с удивительно чистой и прозрачной водой, и странное зеленое небо над головой, и услышал щебетание птиц и тихий шелест ветра в кронах похожих на серебряные зонтики деревьев. Ужас, охвативший его, постепенно таял, и он вначале медленно, а затем все быстрее зашагал к сложенному из бревен маленькому домику на берегу реки.
Фиолетовый шар медленно и величественно удалялся. Климов и Ахава внимательно следили за ним. В наушниках кто-то тяжело дышал — скорее всего Корнуэйн. Зоров взглянул на часы. Прошло не более минуты, а скорее всего несколько секунд; эти секунды, однако, вместили часы чужой жизни, не менее реальной, чем его собственная.
— Внимание! — негромко произнес Зоров. — Прошу каждого доложить о своих ощущениях. Ахава!
— Никаких ощущений, командир. — Голос Ахавы выразил удивление.
— У меня тоже, — подтвердил Климов. — Напряжение ощущалось… я готов был стрелять при агрессии со стороны шара… Не отрывал глаз от него. А так ничего.
— Никто не видел ореола, похожего на мыльный пузырь?
Ахава и Климов ответили отрицательно. Герлах, следивший за происходящем на экране, также ничего не заметил. И лишь Корнуэйн сказал, что плотное серое облако на несколько секунд отрезало внешний мир, и он вновь, как уже бывало, ощутил мощный ток неведомой субстанции сквозь себя…
— Вы видели какие-либо картины? — поинтересовался Зоров.
— Нет, — ответил Корнуэйн. — Достаточно того, что я почувствовал. Я смертельно устал и хочу воспользоваться аппаратом гипносна.
— Это ваше право, — сказал Зоров. — Герлах, что зарегистрировали приборы?
— Самое главное — шар имеет стопроцентное альбедо в нейтринном спектре. Даже представить не могу, из чего сделана его оболочка. У нас, во всяком случае, таких материалов нет.
— Мы, очевидно, отнюдь не единственные разумные существа во Вселенной, — рассеянно проговорил Зоров. Мозг его напряженно работал.
— Чужие? — Голос Герлаха дрогнул.
— Во всяком случае, это пока наиболее вероятно. — Зоров словно размышлял в слух. — Однако не могу представить объекта их интересов и целей. Особенно если учесть… — Он осекся, решив пока не говорить о своих видениях. — Ладно, размышлять будем потом. Сейчас мы должны работать в режиме сбора информации. Я теперь более чем когда-либо склонен посмотреть на предмет атаки неизвестных воителей.
Однако, преодолев путь к центру «горячей зоны», разведчики ничего не обнаружили. Если не считать, конечно, идеального круга диаметром около полукилометра, словно лазерным лучом вырезанного из сплошной стекловидной массы, в которую превратился не успевший испариться под действием ядерных температур песок. В самом круге песок был обычным — не оплавленным, даже не почерневшим. И главное; не радиоактивным. Зоров взял пробы песка и уже потом, в боте, измерил его радиоактивность. Прибор показал 5 микрорентген. Вряд ли бы это сильно озадачило Климова, Ахаву и даже Герлаха. Но физик Зоров знал, что этого просто не может быть! Ведь существует в конце концов такая штука, как наведенная радиация. А запаянный в свинцовую капсулу песок нахально противоречил этому!
Глава 4
— Мне кажется, что сюда надо направить большую и хорошо оснащенную экспедицию, — сказал Герлах мрачно, когда они взлетели, и бот прыжком через стратосферу выходил на новую точку посадки.
— Вы совершенно правы, — кивнул головой Зоров. — Отправляя меня на Землю в качестве командира разведгруппы, Чалмерс имел в виду не столько мои навыки десантника, сколько то, что я доктор физики. Но, признаюсь, поставлен в тупик. Можно, конечно, все списать на вмешательство некой сверхцивилизации. Иногда это, знаете, очень удобно…
— Но тогда тем более нужны самые широкие и многоплановые исследования! — воскликнул Герлах.
— Согласен, — сказал Зоров. — И тем не менее нам надо выжать все, что возможно, из нашего пребывания здесь.
— Скажите, командир, а чем заинтересовало экспертов место нашей второй посадки? — спросил Климов.
— Спутники слежения зарегистрировали исчезновение огромного радиоактивного пятна. Предполагается, что там была свалка радиоактивных отходов, образованная на месте взорванной атомной электростанции еще триста лет назад. И вот эту свалку будто языком слизало.
— Язык уж больно великоват, — засмеялся Ахава.
— Дезактивация такого протяженного района, даже при нашем нынешнем уровне техники, потребовала бы громадных затрат и большого времени. И мне вовсе не смешно, когда я оцениваю мощь неведомых сил… — задумчиво произнес Зоров.
— Если мне не изменяет память, существовал проект «Надежда», — сказал Герлах, — в котором серьезно рассматривалась возможность дезактивации всей Земли и возвращения на нее человечества.
— Он оказался чересчур дорогим. Хотя в Совете нашлось немало людей, убеждавших коллег принять проект, не считаясь ни с какими затратами. Впрочем, отклонен проект так и не был — Совет постановил вернуться к его рассмотрению через двадцать пять лет. А сейчас вот возникло впечатление, что кто-то уже начал его осуществлять. Кто-то весьма могущественный…
Разведбот приземлился на обширной равнине, сплошь укрытой травяным ковром. Следов цивилизации не было. Никаких. Только травяное море под низким серым небом, с которого сеялся мелкий дождь. Радиация тоже отсутствовала. Зоров стоял возле разведбота и ничего не мог понять. Интравизионная съемка, выполненная со спутников до исчезновения свалки, рисовала совсем иную картину.